Виктория Холт - Королева в ожидании

• Название: Королева в ожидании
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-88970-085-5

Конец XVII – начало XVIII века. Последний из Стюартов принцесса Ансбахская – потомок Гогенцоллернов, – блестяще образованная и воспитанная, но без состояния, титулов и влияния, неожиданно попадает в эпицентр внимания. На ее руку претендует испанский принц. Она может стать не только королевой, но и императрицей, надо только поддаться искушению и, прельстившись блеском испанской короны, отстоять мессу, принять католичество. Но принцесса не идет на сделку с совестью, и неожиданно, словно в награду, перед ней открывается возможность стать обладательницей сразу трех корон. Ей надо только выйти замуж за кронпринца Пруссии, и притязания Ганновера на короны Англии, Испании и Ирландии становятся реальными. Обезглавив одного короля и выдворив из страны другого, англичане создали для себя сложную ситуацию, ибо в соответствии с актом о престолонаследии, если у королевы Анны так и не родится сын, ганноверец Георг Людвиг может занять вакантное место английского короля.

---

– Вы горюете обо мне, – сказала она братьям, стоявшим возле ее постели. – Почему? Я всегда хотела удовлетворить свое любопытство и узнать о жизни после смерти. Мои друзья… даже Лейбниц, не могли объяснить мне, что нас там ждет. Сейчас мне предстоит найти ответ самой. Тут не о чем плакать.

– Мы отправили посланца к королю Пруссии, – бесстрастно сообщил Георг Людвиг.

– Он устроит мне великолепные похороны, – попыталась улыбнуться София Шарлотта. – Для меня это не имеет значения, но ему будет приятно: он любит помпезность и церемониал.

Потом к ее постели подошли племянник и племянница, Георг Август и очаровательная юная София Доротея, названная в честь матери.

– Надеюсь, ты будешь счастлива, – проговорила София Шарлотта, протягивая руку к девочке. София Доротея, такая хорошенькая, очень похожая на мать, подошла ближе, взяла руку умирающей и поцеловала ее.

– Благослови тебя Бог, дорогое дитя, – продолжала София Шарлотта. – Желаю тебе счастливой жизни. И тебе тоже, Георг Август. Может быть, ты найдешь хорошую жену и счастливо – насколько это возможно на земле – проживешь отведенное тебе время.

Мария фон Пёлниц привела в спальню священника, и королева спросила, чего он хочет.

Он ответил, что пришел молиться вместе с ней.

– Позвольте мне умереть, не ссорясь с вами, – вздохнула она. – Долгие годы я изучала религиозные вопросы. Вы не можете сказать мне того, чего бы я уже не знала. И я умираю спокойно.

– Ваше Величество, перед лицом Господа короли и королевы так же смертны, как и обычные люди, – сказал священник.

– Я это хорошо знаю, – ответила она.

Потом София Шарлотта закрыла глаза. Когда она переступила порог неизвестности, на ее лице сияла светлая улыбка.

* * *

Каролина увидела всадников, скачущих в Ансбах. Она сбежала по лестнице им навстречу. Конечно, они привезли письма от Софии Шарлотты.

Она стояла в зале дворца под фреской, прославлявшей Карла Буйного, когда посланцы подошли к ней. Каролина удивилась, почему у них такой мрачный вид.

– Ваше Высочество, – сказал один из посланцев, – плохие вести из Ганновера.

– Какие? – спросила она.

– Королева Пруссии умерла во время визита к своей матери…

– Умерла! – Каролина услышала слово, но не поняла, кто его сказал. Голова закружилась, глаза вдруг будто заволокло туманом. Это неправда! Какое-то наваждение! Такое несчастье просто невозможно.

Она схватилась за статую маркграфа, чтобы не упасть. И снова повторила голосом, полным беспредельного отчаяния:

– Умерла!

Больше сказать было нечего. Ее мир рухнул. Зачем теперь принимать решения, думать о том, что будет завтра? В жизни ничего не осталось, ради чего стоило бы жить.

КАРОЛИНА ПЕРЕД СВАДЬБОЙ

Когда случается величайшее из вообразимых несчастий, человек не может просто сидеть и лить бессмысленные слезы, по крайней мере, если этот человек – курфюрстина Ганновера София. Теперь ей оставался только один способ продолжения жизни – с головой уйти в какое-то новое занятие.

Надо сделать попытку заполнить пустоту, оставшуюся после невосполнимой утраты. Надо искать какой-то заменитель.

Принцесса Каролина, сама эмоционально подавленная, могла бы помочь Софии перенести великое горе. У них общее несчастье и общие воспоминания.

Молитва не приносила Софии успокоения, потому что, как она сама признавалась, ей хотелось упрекнуть Божественного Создателя или попросить у него смилостивиться над ней. И тогда она попыталась осуществить план, который мог бы сделать для нее жизнь по меньшей мере терпимой.

Если бы ей удалось привезти в Ганновер Каролину, девушка утешила бы ее в горе, в жизни старой курфюрстины появились бы новые интересы, и она коротала бы так свой век.

Бедная Каролина! Теперь никто не пекся о ее счастье, как это делала София Шарлотта. Конечно, Каролину нельзя было назвать безвольной юной глупышкой, но она осталась без могущественных друзей.

«Чем раньше я смогу выдать ее замуж за Георга Августа, тем лучше», – решила София и принялась за дело.

Сама мысль о том, что сначала придется просить разрешения у Георга Людвига, приводила ее в негодование. Фактически, она ни шагу не могла без него ступить. Теперь хозяином в Ганновере был он. Боже, во что он превратил после смерти отца Ганноверский двор! Георг Людвиг унаследовал всю развращенность отца, но в нем не было ни капли мудрости. Правда и то, что при жизни Эрнеста Августа ей приходилось терпеть правление пресловутой Клары фон Платен, которая в течение многих лет носила титул его любовницы.

Но Георгу Людвигу, по крайней мере, хватало ума выбирать себе в любовницы глупых женщин. А может быть, ему просто на них везло. Они никогда не вмешивались в политику, как это делала Клара фон Платен. Конечно, Георг Людвиг походил на огромного неуклюжего быка, он был совсем не такой утонченный, как отец, и совершенно бесчувственный, однако своих женщин держал в строгости. Если он выказывал расположение одной из них, она немедленно вставала и следовала за ним, другие же не смели протестовать. Он давал им ясно понять, что женщины полезны ему только в одном месте, и это место – спальня.

София поднялась с постели слабая и измученная. Она была не очень готова к битве с сыном, но чувствовала, что действовать надо быстро. Кто знает, может быть, теперь, когда София Шарлотта умерла, Каролина попытается забыть свое горе, окунувшись в новую жизнь в качестве жены эрцгерцога Карла?

Старая курфюрстина поехала в свой любимый Герренхаузен, надеясь там поправить здоровье и решить, что делать. Но даже Герренхаузен, который еще при жизни мужа она считала своим, стал другим. Хотя бы потому, что Георг Людвиг не позволил ей пользоваться всем дворцом. И ей пришлось довольствоваться только одним крылом. Герренхаузен, как Альте-Палас и Лайн-Шлосс, принадлежат ему, сказал он, и жаль, что приходится напоминать ей об этом.

Любимый Герренхаузен, с которым связано столько воспоминаний о прошлых днях! Какие тут широкие липовые аллеи, а и парк чересчур огромен для такого непритязательного дома… Без этого великолепного парка здание выглядело бы просто как помещичий дом, а не как дворец! Парк занимал сто двадцать акров и, естественно, был спланирован подобно Версалю. Там тоже, разумеется, были скульптуры и фонтаны, террасы и клумбы.

По этим аллеям она гуляла с дорогой Софией Шарлоттой перед ее замужеством. Какой несчастной чувствовала себя тогда девушка, и как страдала София от предстоящей разлуки с дочерью, тем более, что она знала, с каким тяжелым сердцем София Шарлотта покидает родной дом. Но брак оказался удачным, дочь стала королевой Пруссии, и король баловал ее. Если бы их сын женился на юной Софии Доротее, то семья бы только укрепилась. Согласится ли король?

Но прежде всего следовало заняться Каролиной. Надо сделать это и ради Каролины, и в память Софии Шарлотты, и ради себя самой. Ведь когда человек стареет, ему ничего не остается, кроме как жить жизнью молодых.

Она отправила в Лейн-Шлосс Георгу Людвигу послание с просьбой навестить ее в Герренхаузене, так как она еще слишком слаба, чтобы приехать к нему.

Он прислал невежливый ответ, что сегодня занят, но, если дела позволят, посетит ее завтра.

– У моего сына манеры конюха, – сердито проворчала она. К несчастью, этот конюх правил всеми в Ганновере.

* * *

Недовольный Георг Людвиг неохотно отправился в Герренхаузен, расположенный в двух милях от Ганновера.

«Чего теперь хочет мать?» – гадал он. Мало ему было хлопот из-за глупой выходки сестры, приехавшей умирать в свой старый дом?! Ведь она наверняка знала, что тяжело больна, так почему бы ей было не остаться в Берлине и не умереть прилично? Он терпеть не мог сентиментальных сцен и не собирался участвовать в них.

Впрочем, мать от них тоже не приходила в восторг…

Нет, скорее, она собирается сделать ему какие-то предложения и полагает, что, расчувствовавшись после смерти сестры, он будет сговорчивым. Но если она действительно так думает, то делает большую ошибку, а ведь его мать не из тех, кто ошибается.

Когда Георг Людвиг подъезжал по липовой аллее к дворцу, его невыразительное темное лицо выглядело еще непреклоннее, чем обычно. Ему нравился порядок в парке, потому что он терпеть не мог неаккуратности. Георг Людвиг был умелым правителем и справедливо полагал, что с тех пор, как он стал курфюрстом, престиж Ганновера в других странах вырос. В германских государствах, может, и были более великолепные дворы, чем его, но не имелось ни одного такого процветающего города, как Ганновер. Процветание началось при его отце, а при Георге Людвиге стало еще заметнее. Он был жестоким мужем и развратным любовником, ибо имел трех постоянных любовниц. Он был неласковым сыном и безразличным отцом. И хотя Георг Людвиг понятия не имел, как завоевать расположение окружающих, зато прекрасно умел управлять государством. С тех пор, как власть перешла к Георгу Людвигу, промышленность процветала, сельское хозяйство преуспевало, он становился все богаче, богатело и его государство. Даже мать не могла найти ошибок в его правлении. А как он этого добился? Держал женщин в стороне от дел и доверял только самому себе.