Элейн Гудж - Любящие сестры

• Название: Любящие сестры
• Автор: Элейн Гудж
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0085-6

Две – до поры до времени – любящие сестры мечтают о славе голливудской звезды. Успеха добивается лишь одна. Ей же отдает предпочтение и мужчина, в которого влюблены обе девушки. Старшая, ослепленная завистью, предает свою более удачливую сестру. Безрассудная подлость приводит к скандалу и трагедии. Младшая сестра погибает, а старшей приходится навсегда покинуть «фабрику грез»…Идут годы, старшая сестра находит свое призвание в сфере, далекой от кино. Спустя много лет жизнь сводит ее с двумя племянницами – дочерьми покойной сестры. Девочки совсем не похожи ни на мать, ни на тетку, но Боже, как несовершенен мир! И опять – теперь уже другие – любящие сестры становятся соперницами. Неужели все повторится снова?

---

«Скажи ей, что это ты. Объясни ей, что ты будешь самым лучшим отцом, который только может быть у ребенка, и что он… или она не будет ни в чем нуждаться, что у него или у нее будет дом, где рядом есть хорошие школы, и дача прямо на побережье и отличная няня, а когда придет время, он или она получит все что захочет. И что самое главное, ты будешь любить его, как собственного ребенка…»

– Видишь ли…

– Это должна быть семья, – сказала она, – иначе я даже не стану это обсуждать. Я хочу сказать, что если мой ребенок не будет жить в семье… в настоящей семье… то какой в этом смысл?

– А что, если я скажу, что это я, – бросил он, как бы шутя. – Что это я хочу усыновить его?

– Ты? Ой, дядя Руди! – Жесткий взгляд Лорел смягчился, она хмыкнула и даже приложила руку ко рту, чтобы сдержать смех.

Она, конечно, не знала, что он говорит серьезно, и все же… ему стало обидно. Сейчас этот смех задел его за живое… в нем было отвращение. Отвращение при мысли, что он будет держать в руках ее ребенка. Руди ощутил, что внутри у него все застыло, и почувствовал горечь во рту.

Даже если бы он женился, она могла бы передумать и сказать потом, что это невозможно, и что тогда? Он не имел права заставлять ее. Ему этого не хотелось делать. Он никогда бы не смог обидеть ее. Кого еще в целом мире он так сильно любил?

«Ну давай, ты же хороший юрист, – напомнил он себе. – Ты лучший спец по бракоразводным делам в Лос-Анджелесе… в девяти случаях из десяти ты можешь убедить безразличных присяжных и твердолобого судью, и с этой задачей ты наверняка тоже справишься».

Руди глубоко вздохнул:

– Я хочу сказать, что у них нет детей, поэтому в некотором смысле это не идеальная семья… но это самая любящая пара, которую я когда-либо встречал, – начал говорить он. – Муж работает в строительной компании, у них отличный большой дом, много денег, они любят детей. Его жена разводит собак на заднем дворе. Коккер-спаниелей, кажется. Они уже много лет лечатся, но доктора говорят, что результаты далеко не обнадеживающие. Если бы ты видела выражение ее лица, когда она говорила мне о том, как ей хочется иметь ребенка… сердце разрывается, глядя на нее Это прекрасные люди. Они будут отличными родителями.

– Ты говорил им обо мне? – Она, казалось, была потрясена.

– Ну конечно нет. Разве могу я это сделать, предварительно не поговорив с тобой?

Она сидела так близко, что он чувствовал запах талька и розовой воды, исходящий от ее тела. Так обычно пахнут грудные дети. Он вдруг ощутил такую тоску, что все внутри у него застонало; он откинул голову и почувствовал, как кровь ударила ему в виски. Но он продолжал говорить спокойным голосом:

– Дон один из самых солидных клиентов нашей фирмы из числа фирм, занимающихся недвижимостью. Но так как я являюсь их семейным адвокатом, он подумал, что я смогу ему найти ребенка для усыновления.

На самом деле он дал ему телефон юриста в Пассадене занимающегося усыновлением детей из Колумбии и Бразилии. Это было совершенно законное дело. Он решил проблему Дона… а сейчас история Дона была для него прекрасным прикрытием, и Дон, сам того не подозревая, помогал ему решить его собственные проблемы.

Он видел, что Лорел не знает, что сказать. Да, он поступил правильно, рассказав ей о Доне и его жене так, как будто они были настоящими Оззи и Харриет. Им она доверила бы скорее чем каким-нибудь незнакомым людям, стоящим в очереди на усыновление. Представляя все в таком розовом свете он на самом деле давал ей возможность успокоиться. Она могла представить себе радужную картину: ее ребенок ползает по огромному дому, а родители, с влажными от слез умиления глазами, вскрикивают от радости всякий раз, когда видят грязную пеленку.

– Я не знаю… – Лорел перевела взгляд на медвежат, украшающих кроватку. Она слегка дотронулась до них, и медвежата начали танцевать, двигаясь то в одну, то в другую сторону. Было видно, что она изо всех сил старается сдержать слезы.

«Момент наступил, – сказал он себе – Тот момент, который мне нужен». Пока еще у нее внутри идет борьба, он должен заставить ее принять решение которое ему необходимо.

– Ты ведь будешь это делать для своего ребенка, а не для этой пары, – сказал он Лорел. – И для себя. Ты молода. У тебя будут другие дети… потом, когда ты выйдешь замуж, и у тебя будет дом в Монтеклере или Скасдейл с лужайкой и фруктовыми деревьями, и красивая мохнатая собаке и мастерская. Зачем портить себе жизнь сейчас, когда ты так молода, зачем создавать трудности себе и своему ребенку? Лорел, это хорошие люди. Подумай об этом серьезно… Подумай.

– Я думала об этом, – сказала она резко повернув голову в его сторону. – Я думаю об этом каждый день. Иногда я не могу заснуть и думаю о том, что я буду чувствовать, если отдам ребенка Ты можешь решить, что я сумасшедшая, но я впервые подумала что рада, что мой отец умер. Возможно, он не был лучшим из отцов, но я уверена, что ему было бы больно узнать, что я нахожусь где-то далеко, где он не может увидеться со мной.

Шерстяной шарф на шее Руди вдруг стал колоться, и Руди сунул руку под пальто и начал чесать и массировать шею, но от этого раздражение на коже становилось только сильнее. Боже Вэл. Как непрошенная фальшивая монетка из пословицы, Вэл вновь и вновь появлялся. В прошлом месяце он позвонил в контору Руди и попросил денег сверх тех пяти тысяч, которые он ему уже был должен. Он что-то говорил о том, что бросил работу, так как стервец, который владел оздоровительным центром, где он работал, вечно к нему придирался. Вэл сказал, что тот все время над ним издевался и поэтому он в конце концов заявил, что уходит. Он обещал возвратить деньги Руди, как только найдет новую работу.

«Да, когда у меня будет квадратная задница», – хотел сказать Руди. Ушел сам? Более вероятно, что Вэла уволили, а его черномазый хозяин придирался к нему потому, что Вэл пропускал большую половину занятий, которые он должен был вести… или, возможно, приставал к каким-нибудь девицам в своей группе.

Это было уже не в первый раз. За последние годы это случалось уже столько раз, что Руди удивлялся, зачем его брат пытался найти какие-нибудь извинения. И все же он выписал ему чек. Это были кровавые деньги. Хотя Вэл и не знал об этом, но Руди считал себя обязанным ему, обязанным за Лорел, которая была единственной радостью в его жизни. Руди ничего не отбирал у своего брата. Вэл никогда не хотел иметь детей и не умел быть отцом. Руди считал, что когда Энни и Лорел убежали, то главной причиной такой сильной злости Вэла была его собственная оскорбленная гордость. Вэл просто злился из-за того, что его бросили.

Он хотел сказать Лорел, что ей не стоит оплакивать Вэла, но как мог он сказать ей это, не сознавшись, что обманывал ее все последние годы?

– Ты ведь не просто отдашь его, – сказал он ей. – Не просто отдашь то, что тебе не нужно. Нет, ты дашь ему возможность быть счастливым, причем отличную возможность. Возможность иметь нормальную жизнь и двух любящих родителей вместо одного.

– Зачем ты занимаешься этим делом? Почему тебя это так беспокоит?

Глаза Лорел подозрительно сузились. Руди почувствовал, как на лбу у него выступил пот. О Боже, только не хватало ему покрыться потом, и тогда она наверняка заподозрит, что он старается чего-то от нее добиться, а не просто оказывает ей помощь, как сказал.

«Спокойно, – сказал он себе, – спокойно… Не дави на нее, иначе все сорвется».

Руди вздрогнул и бросил плюшевого медвежонка обратно в кроватку.

– А разве это преступление о ком-то беспокоиться и хотеть сделать для него что-то хорошее? – беспечно сказал он. – Если так, то вынеси мне обвинительный приговор.

Она дотронулась рукой до его руки:

– Дядя Руди, я не имела в виду, что…

– Я знаю, знаю. – Он улыбнулся. – Тебе сейчас очень тяжело. Боже, когда я думаю о парне, который… – Он замолчал и засунул руки в карманы своего шерстяного пальто. Он не хотел заводить разговор об этом подонке, который соблазнил Лорел, так как боялся выйти из себя.

– Не надо осуждать его, – быстро сказала Лорел, – он даже не знает о ребенке. Я ему ничего не сказала.

– Почему?

– Ну тут много причин. Но совсем не потому, о чем ты думаешь. Он бы захотел помочь. И даже более того, он бы начал меня опекать, как будто я чернорабочий иммигрант. – Она вздрогнула – А я этого не хочу. Поверь мне, так лучше.

– Ну ладно, тогда забудь о нем. Как ты? Чего ты хочешь? Скажи мне. Что бы ты ни решила, я помогу тебе всем, чем могу. Только скажи мне, – здесь он нарочно подставил себя под удар, – что я ступил на неверный путь, и мы обо всем забудем.

Он следил за тем, как она покусывала губу, и понял, что у него появились проблески надежды. Ему хотелось закричать, что это он будет отцом ребенка что он будет любить его, заботиться о нем так, как никто другой не сможет это сделать.

Но мог ли он надеяться на то, что она правильно поймет его?!