Катарина Фукс - Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 2

• Название: Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 2
• Автор: Катарина Фукс
• Издательство: Континент-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7056-0019-4

Не одно поколение женщин всего мира зачитывалось американским бестселлером Кэтлин Виндзор «Твоя навеки Эмбер». Приключения капризной и своенравной красавицы, фаворитки короля Англии Карла II и вправду очень занимательны. Но, увы, они обрываются на самом интересном месте. Остается только гадать, что же случилось дальше с герцогиней Эмбер, последовавшей за своим возлюбленным Брюсом Карлтоном в далекую Америку. Не стоит мучить себя понапрасну. Лучше раскройте роман немецкой писательницы Катарины Фукс «Падение и величие прекрасной Эмбер», и тогда вы узнаете, что же случилось с Эмбер в Америке, как она попала в Испанию и какие невероятные приключения ожидали ее в сказочной России. Этот роман можно читать не только как продолжение «Твоей навеки Эмбер», но и как вполне самостоятельное захватывающее произведение.

---

– На первом этаже, – спокойно сказала я, обернувшись к девушке.

Мы вошли в гостиную. Здесь было совсем мало мебели. Маленькая комната, очень опрятная, казалась полупустой. Я пригласила моих гостий присесть у стола. В комнате оказалось всего три стула. Слуга принес еще один.

– Простите меня, – снова проговорила Анхелита, когда мы остались вчетвером, – простите этот неожиданный приезд. – Теперь она уже не казалась мне такой холеной и довольной жизнью, тревога придала ее голосу теплоту, – меня так мучило то, что тогда случилось…

– Надеюсь, вы не бранили Селию?

– Ах, нет, нет. Но Селия тоже хочет попросить у вас прощения.

– Я бы не хотела насиловать ее волю, – осторожно заметила я.

– Нет, нет, она искренне… – Анхелита не договорила.

– Да, я хотела бы попросить у вас прощения, – заговорила Селия. – И простите меня за то, что я пока не в силах называть вас матерью…

– Это еще придет, – поспешно вставила Анхелита.

– Зовите меня доньей Эльвирой, – обратилась я к девушке.

Теперь в чертах ее лица не было надменности и своеволия. Она показалась мне загадочной и печальной. Анита тоже выглядела испуганной.

– Простите нас за то, что мы приехали втроем, без приглашения… – снова начала извиняться Анхелита.

– Мне бы хотелось угостить вас кофе, – предложила я.

– Да, пожалуй, – Анхелита прервала свои извинения.

Я сошла вниз, распорядилась насчет кофе, затем заглянула к Николаосу. Его не было. Значит, очнулся Чоки и Николаос пошел к нему.

Я снова поднялась наверх. Вскоре слуга принес кофе. Анхелита сказала, что легко нашла дом Николаоса и Чоки.

– Сначала я послала слугу разузнать, вы ведь мне говорили… Потом мы решили приехать…

– Вы получили письмо? – я наклонилась к ней.

– Да, да, – Анхелита сейчас выглядела еще более встревоженной. – Я сказала девочкам. И Мигелю.

– Девочкам, пожалуй, напрасно, – заметила я.

– О, они будут молчать. Но донья Эльвира, это вы написали письмо?

– Да, – коротко ответила я, – но я узнала случайно. Толком я ничего не знаю. Скорее всего Ану хотят похитить. Вам лучше поскорее уехать в деревню.

– Да, все уже готово, – Анхелита вздохнула. – Мы едем сегодня ночью. Сразу, как только вернемся от вас. То есть мы не заедем домой. Мигель и слуги ждут в переулке Святого Сикста. Мы увозим и старую маркизу… Но, донья Эльвира, вы можете поехать с нами!

– Нет, увы, – вежливо отказалась я, – я не могу оставить больного.

– Но ведь это тот самый человек, о котором вы говорили, что ему нужен горный воздух! – Анхелита подалась ко мне. – Он тоже может поехать. И его друг.

– Нет, – я покачала головой, – Этот человек очень болен, он может умереть в пути.

– Но если вы позволите, мы пришлем за вами, – предложила Анхелита.

– Да, благодарю вас, – это было единственное, что я могла сказать в ответ.

– Пойдемте, – обратилась Анхелита к девушкам, поднимаясь и запахивая плащ. – Пора.

– Можно посмотреть двор и сад? – внезапно произнесла Селия.

Она смотрела на меня. Я прочла в этом прямом взгляде не любопытство, но желание понять, узнать меня.

– Селия! – сердито произнесла Анхелита. – Отец ждет нас. Что за причуды!

– Позвольте ей, – мягко попросила я. – Пойдемте с нами. У нас действительно красивый сад.

– Что за прихоти! – продолжала ворчать Анхелита. – Ведь уже совсем темно. Что можно увидеть в саду?

– Можно почувствовать аромат зелени и цветов, и услышать пение ночных птиц, – произнесла молчавшая до сих пор Ана.

– Господи! Хорошо, идемте, если вам так хочется. Поднимите капюшоны.

– Но, мама, ведь уже темно, – запротестовала Анита.

Анхелита снова уступила. Вчетвером мы вышли в сад.

Анхелита и Ана деликатно приотстали и я шла рядом с моей дочерью. Это очень мне нравилось. Если бы еще Чоки не мучился так!

Селия стала заговаривать со мной.

– Это каштаны? – она указала на несколько высоких деревьев.

– Да, – мне тоже хотелось говорить с ней, – А вон там, розовые кусты. Чувствуешь, аромат?

– О, мы одни, – Селия оглянулась, – Наверное, мама и Ана уже ждут у ворот… – она вдруг смутилась. – Простите, я не хочу обидеть вас…

– Нет, нет, это вполне естественно, что ты зовешь донью Анхелу матерью, – я сама не заметила, как перешла с дочерью на «ты».

– Мне бы очень хотелось взглянуть на ваших друзей, – сказала она.

– Время неподходящее. Один из них очень болен.

– А если тихонько, в окошко… Ведь есть окна в комнате…

Я подумала, что ничего дурного в этом нет, если я тихонько покажу дочери моих друзей. В комнате, где лежит Чоки, и в самом деле есть большое окно. Чоки просил не занавешивать его, ему нравится глядеть в ночь…

– Хорошо, – сказала я, – сейчас мы тихонько подберемся к окну и ты их увидишь.

Дочь пожала мою руку быстрым жестом. Это почти привело меня в восторг.

Мы тихо приблизились к окну.

– Присядь, – прошептала я, – чтобы мы их видели, а они нас – нет.

Она снова пожала мне руку, словно подружке-заговорщице.

Мы присели на корточки.

Кровать, удобная, широкая, стояла так, что мы могли хорошо видеть лежащего Чоки, его лицо. Глядя на него теперь, как бы со стороны, я снова поразилась его изнурению. Сердце сжалось.

Николаос сидел на краю постели в профиль к нам и что-то говорил тихо, слышать мы, конечно, не могли.

Чоки не спал, глаза его были открыты. Но он смотрел на Николаоса и не видел нас.

Я устала сидеть на корточках, распрямилась и отошла. Прошло еще несколько минут. Я снова подобралась к окну и пригнувшись, тронула Селию за плечо.

– Пора, – прошептала я. – Тебя ждут.

Она неохотно поднялась. Я быстро отвела ее подальше. Мы пошли к воротам. Селия молчала. Мне показалось, что она снова отдалилась от меня. Наконец она спросила:

– Какие у них имена?

– Больного зовут Андреас. Но у него есть и другое имя – Чоки. А его друг – Николаос.

– Они здесь чужеземцы? У них чужеземные имена.

– Да, Николаос – грек, а его товарищ – из очень далекой земли, которая называется Унгария.

Девушка помолчала. Мы приближались к воротам.

– Но ведь и ты здесь чужеземка, – снова заговорила она. – И я, – теперь и она называла меня на «ты». – Ты должна рассказать мне об Англии. Ведь я там родилась, – внезапно она остановилась. – Я прежде слышала о тебе плохое, но теперь мне не кажется, что это правда.

Я подумала, что любопытно было бы узнать, от кого она слышала дурное обо мне. Но еще успею узнать.

– Я хотела бы остаться с тобой, – продолжила девушка. – Поговорить.

– Мы еще будем говорить, – уверила я ее. – А сейчас тебе лучше уехать вместе с остальными.

– А я не могу остаться в этом доме?

– Нет. Даже если бы мои друзья и позволили, я бы этого не хотела. Дом, где живут двое одиноких мужчин и нет ни одной служанки – неподходящее место для такой молодой девушки как ты. Не обижайся на меня.

– А как же ты?

– Я взрослая женщина.

– Но я знаю, что когда ты была моих лет, ты делала все, что хотела.

– Не знаю, кто сказал тебе это, но я была замужем, а ты еще живешь с родителями. И потом, Селия, в этом доме человек, страдающий тяжелой болезнью легких. Я слыхала, что эта болезнь может передаваться. Особенно если больной кашляет кровью…

– Он кашляет кровью?

Я почувствовала в ее голосе дрожь и ужас.

– Прости меня, Селия, я не хотела пугать тебя.

– Нет, я хочу знать жизнь. Мама все прячет меня от жизни. Но я не Ана, я хочу быть такой же свободной как ты. Ведь ты не боишься оставаться с этим человеком…

– Я уже немолода и много болела в своей жизни. Вот… – я взяла ее за руку и приложила ее пальцы к оспинам у меня на щеках.

– Что это? Что это за болезнь?

– Это оспа, девочка моя. Раньше лицо мое было красивым.

– Ты и сейчас красива, – ее пальцы погладили мою рябую щеку.

Я не выдержала и всхлипнула. Селия обняла меня.

– Не плачь, мама, не плачь, прошу тебя! Давай я останусь с тобой, ну давай, позволь мне! Прошу тебя!

– Нет, доченька, нет. Это невозможно. Ты должна ехать. Я приеду к тебе. Больной выздоровеет, и я приеду… Скажи Карлосу…

– Он выздоровеет?

«Она оказывается чувствительна, – подумала я, – Чужое горе может тронуть ее».

– Да, он выздоровеет, – твердо произнесла я. Я понимала, что лгу. Но что я могла сказать?

– Ты не обманываешь меня? – допытывалась Селия. – Не хочешь, как мама Анхела, убедить, будто в жизни все хорошо и все люди добры? Я-то знаю, что жизнь – довольно скверная штука.

– Откуда ты можешь знать? – спросила я с тревогой.

– Из того, что рассказывали о тебе, – был честный ответ.

Но я не собиралась выспрашивать, кто и что обо мне рассказывал.

– Жизнь всякая бывает, – сказала я.

– Но больной и вправду выздоровеет? Скажи мне…

«Как подействовал на нее вид умирающего юноши, – подумала я. – Прежде она наверное никогда не видела, как умирают молодые. Наверное ей казалось, что смерть – удел одних лишь немощных одряхлевших стариков».