Михаил Март - Черная кошка в темной комнате

• Название: Черная кошка в темной комнате
• Автор: Михаил Март
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059790-1

Почитателям остросюжетного жанра хорошо известно имя Михаила Марта. Это один из литераторов, работающий без скидок на жанр.

Он точен, разнообразен, динамичен и не лишен изящности.

Ну а главным достоинством писателя, безусловно, остается сюжет, искрометная фантазия, неожиданные повороты и эффектные финалы.

За спиной у автора более трех десятков книг, добрая половина которых экранизируется крупнейшими кинокомпаниями России.

Произведения Марта, непревзойденного мастера сложнейшей интриги и непредсказуемого сюжета, давно и прочно завоевали читательские сердца и стали бестселлерами!

Сборник состоит из двух повестей «Сумерки», «Черная кошка в темной комнате».

---

Михаил Март Черная кошка в темной комнате

СУМЕРКИ

1

Роковой день

Деревянный православный крест на могилке, поросшей высокой травой, на кресте фотография мальчика лет двенадцати, выполненная на керамике. Пригородное кладбище в раннее осеннее утро рабочего дня пустовало. Над этой пустотой неслось отвратное карканье ворон, будто изрыгалось из пожелтевших ветвей деревьев. На заросшей могиле – газета, бутерброд с ливерной колбасой, початая бутылка водки и пластиковый стаканчик. Женщина в длинном неопрятном плаще пришла помянуть сына. Слезы на глазах, черная косынка и пересохшие губы, произносившие только одно слово: «Сашенька». Голос хрипел. На вид ей не исполнилось и сорока, но опухшее лицо, мешки под глазами и измученный взгляд выдавали ее образ жизни. Когда-то она была красивой. Об этом напоминали благородные черты лица, большие карие глаза, черные брови вразлет, непокорная прядь волос, теперь уже седых. Стоптанные туфли, дырявые в нескольких местах колготки, словно их моль погрызла, этот кошмарный жеваный плащ… Но за бомжиху ее трудно принять – какая-то особая стать, осанка, посадка головы, гордый взгляд. Она все еще знала себе цену, хотя жизнь давно произвела переоценку и сбросила ее с пьедестала, где раньше было ее место.

Женщина налила водки в стакан и выпила не закусывая. Скрутила пробку из газеты, заткнула ею бутылку, сунула посудину в карман балахона, перекрестилась и ушла.

За воротами кладбища стояла небольшая церквушка. Женщина зашла в нее, наскребла мелочи, купила свечку и, поставив ее перед иконой, долго молилась. За ее спиной послышался тихий голос:

– Мама.

Она вздрогнула, но даже не оглянулась, подумала галлюцинации. Даже в церкви нет покоя.

Голос вновь повторил:

– Мама.

Женщина закрыла глаза, у нее защемило сердце. Она знала, в церкви никого нет кроме дремлющей старушки, торгующей свечами и картонными иконками. Трясущейся рукой достала бутылку из кармана, выдернула газетную пробку и сделала несколько глотков прямо из горлышка. Страшный грех, но всех ее грехов все равно не отмолишь. Гореть ей в аду, если он существует. Рая на земле она так и не нашла, зачем же мечтать о небесах.

– Мама!

Голос прозвучал отчетливо. Женщина резко обернулась. За ее спиной стояла девушка лет двадцати. Темненькая, миловидная, опрятная и тоже в черной косынке.

– Тебе места мало? Встань у другой иконы и зови свою мать.

– Я зову тебя. Почему ты не хочешь меня признавать?

– Потому что я не сумасшедшая.

Женщина направилась к выходу. Девушка нагнала ее на улице.

– Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу.

– Оставь меня в покое, девочка. У тебя не все в порядке с головой.

– Умоляю, пойдем! Ты сама все поймешь.

Женщина всмотрелась в лицо девушки. Она несчастна – по глазам видно. Может, пойти? Куда торопиться? В свою холодную трущобу?

– Что ты хочешь мне показать?

– Сама увидишь.

Девушка взяла ее за руку и повела обратно на кладбище. Женщина не сопротивлялась. Они прошли к богатому участку. Возле одной из могил девушка остановилась и показала на высокий черный мраморный камень. Художник-гравер постарался на славу. На камне красовалась женщина в полный рост, одетая в богатое вечернее платье. Надпись гласила: «Ксения Михайловна Краснопольская». Завидная могила, со дня похорон прошло пять лет, а она вся усыпана свежими цветами. Но подошедшую поразило другое, она увидела в Ксении себя, словно смотрелась в зеркало. Не сейчас, конечно, а лет пять назад, когда ни один мужчина не мог пройти мимо не оглянувшись.

– Прости, милая, но меня зовут Лилия Романовна Расторгуева, а не Ксения Краснопольская. На этом кладбище похоронен мой сын. Я не знаю, почему здесь, я недавно в этом городе.

– Я всегда знала, что ты жива, – будто не слыша ее, затараторила девчонка, глаза ее горели. – Ты не могла умереть. В этой могиле никого нет.

Лилия достала сигареты и закурила. Подумала: «Несчастный ребенок. Ходячее простодушие».

– Что ты от меня хочешь?

– Поедем домой. Я там ничего не меняла, все осталось так, как было при тебе. И все твои вещи целы. Я знала, что ты когда-нибудь вернешься.

Лилия не знала, что ей делать.

– Как тебя зовут?

– Все так же – Олесей. Почему ты не хочешь меня признавать?

– Кто носит цветы на могилу?

– Кроме меня некому. Я тут бываю три раза в неделю.

– Зная то, что твоя мать жива?

– Я не знаю другого места, куда носить ей цветы. Мне всегда казалось, будто ты придешь сюда и увидишь меня. Так оно и случилось. Ты пришла.

Лилии хотелось сказать грубость, но она сдержалась и лишь тихо прошептала:

– Не к тебе.

– Пойдем. Ты должна вернуться в свой дом. Он заледенел без тебя, твоего тепла и твоей улыбки.

– С кем ты живешь?

– Одна. И никого не привожу в дом. Ты мне не разрешала приглашать друзей.

– А они у тебя есть?

– Теперь нет. Мне не интересно с людьми, а им со мной скучно.

– И парня нет?

– Я ненавижу мужчин. Один парень как-то прижал меня на лестничной клетке, так я превратила его лицо в кровавое месиво.

Девушка показала свои руки. Узкие, изящные, с острыми длинными ногтями. Она выглядела очень ухоженной, но не пользовалась косметикой. Одета была дорого, со вкусом, но не ярко, придерживаясь серо-черных тонов.

– Ладно. Я поеду с тобой.

Олеся, как ребенок, захлопала в ладоши.

У кладбища стояла машина, очень дорогая – «Вольво S 80». К ней Олеся и подвела свою «мать». Лилия насторожилась.

2

Несколько небоскребов в парковой зоне города, обнесенные забором из чугунных прутьев. Въезд на территорию только по пропускам. Подземный гараж, скоростной лифт, двенадцатый этаж, пятикомнатная квартира – заблудиться можно. Все зеркала завешены черной тканью, кроме одного, в ванной. На стенах черно-белые фотографии в рамках. Сотни фотографий и на каждой мать девушки.

– Вот видишь, здесь ничего не изменилось. Ты очень любила смотреться в зеркала, но я их временно прикрыла. Теперь можешь снять с них тряпки.

Лилия огляделась. Здесь все пахло роскошью.

– А тебе зеркала не нужны?

– Мне одного хватает, чтобы причесаться и почистить зубы. Я же не красавица, как ты.

Когда девушка сняла косынку и пальто, Лилия отметила, что у нее очень хорошая фигура, длинные пышные волосы. Около одной из фотографий гостья остановилась.

– Кто это рядом с твоей матерью?

– Мужчина справа – твой первый муж. Мужчина слева – его друг. Впоследствии ставший твоим вторым мужем.

– Немудрено. Один урод и слишком стар, второй красавец и лет на пятнадцать моложе первого. Что их связывало?

– Оба были художниками. Оба талантливы. Каждый работал в своей манере.

– Почему были? Их нет?

– Тот, что старше, уже не был твоим мужем к тому времени, когда… Он умер через месяц, после того как тебя якобы похоронили. А другого посадили в тюрьму. Потом он пропал. Наверное, погиб.

– И ты веришь, что я твоя ожившая мать?

– А ты сама этого не видишь?

– Я ничего не знаю о тебе и твоих родных.

– Ты все вспомнишь. Иди за мной.

Они перешли в другую комнату, и Олеся начала открывать встроенные шкафы. В одном висели дорогие шубы, белые, черные, длинные, короткие, – не менее дюжины. Лилия потрогала одну из них.

– Это же соболь.

– Ты всегда одевалась роскошно. А в этом шкафу твои вечерние платья от кутюр. Они не выходят из моды. И потом мы не в Париже. Примерь это. Дольче Габано. Оно мне очень нравилось. В нем ты выглядела королевой.

У Лилии загорелись глаза. Она скинула с себя одежду и надела платье. Олеся вывела ее в коридор, сорвала черную тряпку с зеркала.

– Смотри, оно твое. Ни одной морщинки. Ты устала. Тебе надо сменить обстановку, вернуться домой, к своим любимым вещам, и все встанет на свои места.

Платье было таким легким, что Лилии казалось, будто она стоит голой. Глядя в зеркало, она завидовала сама себе. Если бросить пить и заняться собой, она может стать не хуже Ксении, гниющей в гробу. А то и лучше.

Олеся подошла к Лилии и положила голову ей на плечо. Она погладила ее по шелковистым волосам. Девушка прижималась к ней, грея своим теплом, и тихо плакала. Ей нужна мать. Одна пропадет. Лилия закрыла глаза, чтобы не видеть своего отражения в зеркале и в воображении встала ее кошмарная хибара с железной солдатской кроватью, двумя табуретками, перекошенным столом, покрытым потрескавшейся фанерой, и тумбочкой, где хранилось все ее добро.

– Послушай меня, детка, – Лилия взяла девушку за плечи, – я не могу принять никакого решения. Все дело в том, что я больна. Моя болезнь называется точечная ретроамнезия. У меня нет прошлого. Пять лет назад я попала в автокатастрофу, но осталась жива. Мой сын погиб. Я сейчас была на его могиле. Мой муж разыскал меня и забрал из больницы. Но я ничего не помню. У меня полная потеря памяти. Я ребенок. Мне пять лет. Но за это время мне удалось наделать немало глупостей. В этот город я приехала недавно. Не знаю, зачем и почему. Меня носит по земле, как неприкаянную, и нигде я не нахожу покоя.