Фарид Фазлиахметов - Дерзость

• Название: Дерзость
• Автор: Фарид Фазлиахметов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Утром мне вернули ремни, расписку на оружие и проводили в райвоенкомат. Там, к счастью своему, я встретил лейтенанта из нашей части. Он заявил военкому, что знает меня и берет с собой. На этом мои злоключения окончились.

Обстоятельства складывались так, что нашу группу с очередным заданием могли проводить в тыл не раньше 10 ноября, поэтому командир части отпустил нас на праздники в Москву.

С нами поехал и Геннадий Кротков, который появился в части в мое отсутствие. Геннадий, кстати говоря, тоже бывший студент, уже успел побывать на фронте, участвовал в боях, ходил в разведку. С ребятами младший политрук быстро нашел общий язык, со многими подружился.

Приехали на фабрику "Красная оборона". Из проходной Володя Шатров куда-то позвонил, и через несколько минут к нам выбежали Шура Калистратова - секретарь комсомольской организации фабрики - и еще несколько девушек. Они отвели нас в теплую просторную комнату, быстро собрали немудреный ужин, и за чашкой чая полилась непринужденная беседа.

- Ну, как вы тут живете, как трудитесь? - обратился к ним Геннадий.

- Трудимся как никогда раньше - по шестнадцать часов в сутки. Мы на казарменном положении.

- Почему?

- Кто дежурит после работы в сандружине, кто на крыше фабрики. А домой идти далеко, да и холодно там. Вы уж лучше о себе расскажите, о своих боевых делах, - просит Шура...

- Это можно, - ерошит волосы Саша Чеклуев и начинает рассказ. - Вышли мы как-то к лесной дороге, видим, идет конный обоз немцев. Большой обоз. Охрана сильная, нам с ней не справиться. Пропустили мы его и только хотели перейти дорогу, как вдруг увидели отставшую полевую кухню. Залегли в канаве. Смотрим. Обоз скрылся за поворотом, кухню можно захватить без большого риска.

Лавров приказал Сереже снять повара. Тот прицеливается, нажимает на спусковой крючок - и немец падает на дорогу. Умные лошади останавливаются.

Чеклуев со Стениным забирают у фрица винтовку, пояс с патронами и поворачивают коней на зимник. В котле варится что-то мясное, пахнет очень вкусно, и есть хочется нестерпимо. Но останавливаться пока нельзя, надо уйти подальше в глубь леса.

Наконец Лавров приказывает остановиться, открывает крышку котла и снимает пробу.

- Картошка с мясом, - заявляет он, - давайте котелки.

Пока наполняются котелки, Чеклуев со Стениным распрягают лошадей, а я с Сережей минирую кухню. Есть уже придется на ходу. Слышна стрельба, видно, немцы начали преследование. Надо уходить.

- Ну и как, ушли? - спрашивают девчата.

- Как видите. Правда, они долго преследовали нас, пока не подорвались на одной из противотанковых мин, поставленных по следу.

- А лошади?

- Так мы и доехали на них попеременку до самой Москвы.

- Полно врать-то, - встрянул Сергей, - лошадей мы вывели на опушку и отпустили...

Вот так, незаметно, во встречах и беседах с комсомольцами фабрики пролетели два дня.

Наступило 6 ноября. В этот день мы все с огромным вниманием выслушали по радио доклад товарища Сталина, с которым он выступил в канун праздника 24-й годовщины Октябрьской революции на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящиеся совместно с партийными и общественными организациями столицы. Собрание было проведено на станции метро "Площадь Маяковского". В речи Председателя Государственного Комитета Обороны содержался призыв к развертыванию партизанской борьбы в тылу врага, но главное - в ней была выражена непоколебимая уверенность в конечной нашей победе.

Вечером вместе с девчатами мы поехали на Красную площадь. Прошли возле Кремлевской стены, постояли у Мавзолея Ленина, повернули у Спасской башни на Лобное место, прошли возле ГУМа, остановились и еще раз окинули взглядом это дорогое для сердца каждого советского человека историческое место. Морозило, мела поземка, но мы не чувствовали холода...

А 7 ноября на главной площади страны состоялся исторический военный парад. Отсюда войска шли на фронт, на защиту Москвы.

В тот же вечер мы были уже в своей части. В честь праздника Великого Октября был организован вечер, на котором, кроме ребят, присутствовало и много девушек.

Как мы узнали, девушки прибыли в часть по путевкам Московского горкома комсомола. Лишь немногие из них успели побывать на заданиях, познать тяжесть походов и неудобств солдатского быта. Большинство же не имело пока за плечами никакого боевого опыта. Но все девушки были полны решимости сделать все, что в их силах, для защиты Родины.

А пока - танцы... Наш Геннадий, человек внимательный, красноречивый, обходительный, производит на девчат впечатление. Да и Володя, статный смуглый красавец, тоже на виду, тоже увлеченно танцует. А мы с Сережей Гусаровым и Сашей Стениным скромненько стоим у стенки, любуясь этим красивым и почти забытым зрелищем...

"Тайфуну" не бывать!

К середине ноября немецко-фашистские войска подготовились к решающему удару, планируя завершить операцию "Тайфун" захватом Москвы 15 ноября, наступление началось четырнадцатого, за день до начала этого наступления, мы отправились в очередной рейд по немецким тылам. Лаврова с нами уже не было. Его назначили командиром вновь сформированной группы из комсомольцев-москвичей октябрьского набора. В течение ноября и декабря 1941 года во главе этой группы он дважды выполнял важные задания командования в немецком тылу. Затем был отозван в распоряжение НКВД.

Командиром группы теперь стал я, а заместителем - Геннадий Кротков. С нами идут Саша Стенин, Саша Чеклуев, Сережа Гусаров, Володя Шатров. В группу включили также несколько девушек. Среди них были Лина Самохина, Шура Соловьева, Надя Бочарова и Тося. Фамилию Тоси я не запомнил, не удалось узнать ее и позже. Для девушек это первое задание.

Прощаемся с товарищами и на машине выезжаем под Звенигород. В тот же вечер в штабе полка уточняем обстановку на этом участке и намечаем место для прохода в тыл.

Пошли оврагом. Справа и слева от нас деревни. Там постреливают, то и дело вспыхивают ракеты. Ясно, что в этих деревнях немцы, а мы в нейтральной полосе. Через некоторое время сопровождающий нас лейтенант из части и полковые разведчики прощаются с нами. Мы углубляемся в лес. Снега здесь поменьше, чем в овраге, идти стало значительно легче. Остановились, прислушались - ничего подозрительного, можно следовать дальше. Впереди с компасом шагают Гусаров и Чеклуев, за ними, метрах в двадцати, растянувшись цепочкой, идут все остальные. Геннадий Кротков замыкает колонну, потом на его место встаю я. Идти последним гораздо труднее - то и дело приходится нагонять идущих впереди. Идем настолько быстро, насколько позволяет груз. Торопимся - ведь до Осташева путь немалый. Все идут ровно, никто не жалуется на усталость; хорошо, что догадались распределить груз соответственно физическим возможностям каждого. Время от времени делаем короткие, на 5-10 минут, остановки. Бывалый пехотинец Саша Стенин на привалах ложится на землю, кладет голову на вещмешок, а ноги задирает кверху, опираясь на ствол дерева. Девчат это смешит, но Саша им объясняет, что такая поза снимает усталость.

Под утро вышли на укатанную машинами дорогу. Щедро нашпиговали ее колючками из четырех сваренных между собой заостренных проволочных штырей, один из которых всегда торчал кверху. Припорошенные снегом, колючки незаметны, а машины с проколотыми шинами выходят из строя. Нам это "устройство" очень нравилось. Колючки занимали немного места, мало весили, а действовали почти так же эффективно, как небольшие мины. Поставили, конечно, и мины. Примерно через километр снова заминировали дорогу, разбросали колючки...

Шли лесами и днем и ночью. Когда устраивали привал, ломали еловый лапник, стелили под себя, ложились вплотную друг к другу и засыпали. Но что это был за сон - в холодную погоду под открытым небом? Продрогшие, вскакивали на ноги - и снова в путь; согревшись, частенько засыпали на ходу.

Мы не искали встречи с противником, нам это запрещалось. Несколько убитых немцев в открытом бою не могли оправдать наши, даже самые малые, потери. Но мы всегда были готовы к неожиданной встрече с врагом. На этот случай гранаты никогда не хранили в подсумках, они лежали в карманах шинелей с установленными запалами, и это нас часто выручало.

Как-то мы заминировали наезженную проселочную дорогу и стали углубляться в густой ельник. Вдруг, сзади, справа, раздались выстрелы. Тося упала. К нам, стреляя на ходу, приближались немцы. Мы бросили несколько гранат. Гитлеровцы залегли. Пользуясь этим, Сережа подполз к Тосе, но помочь той уже было ничем нельзя - пуля пробила девушке голову. Как ни жаль было оставлять ее даже мертвую, однако силы были слишком неравны, нам пришлось отойти.

Оторвавшись от немцев, спустились в овраг и по его противоположному склону поднялись наверх. Еще не успели отдышаться, как на проселке показался немецкий конный обоз. Девушки - а они были вооружены только наганами - отошли в безопасное место. Остальные залегли. Когда обоз поравнялся с нами, Сережа выстрелил из винтовки по передней лошади. Она упала. Немцы-обозники соскочили с подвод и сгрудились возле убитой лошади, и тогда мы ударили по ним из винтовок и автоматов.