Федор Тютчев - Том 2. Стихотворения 1850-1873

• Название: Том 2. Стихотворения 1850-1873
• Автор: Федор Тютчев
• Жанр: Поэзия

Во второй том Полного собрания сочинений Ф. И. Тютчева включены стихотворения 1850–1873 гг., другие редакции и варианты, а также комментарии к ним.

http://rulitera.narod.ru

---

В письме к Аксакову от 30 января 1868 г. Тютчев отмечал, что следует создать легальную почву для русской политики по вопросу об австрийских славянах — «заявить, во всеуслышание целой Европе, наше полнейшее сочувствие к австрийским славянам на основании их законной равноправности <…> Австрия — по существу своему — есть и не может не быть федеративным государством. Славянскому элементу принадлежит числительное большинство. Желать, чтобы это большинство не лишено было равноправности, — не только не заключает в себе ничего враждебного существенному интересу Австрии, но самое ее существование немыслимо вне этого условия, — следственно, настаивать на этом условии <…> свободным словом русской печати, — не представляет ничего такого, что бы могло быть истолковано в смысле заклятой вражды против настоящих, законных интересов Австрии <…> Мы нисколько не обязаны признавать Австрию исключительно немецкою или мадьярскою державою, — для нас она, по преимуществу, славянская, и желанием, чтобы славянскому большинству принадлежала подобающая ему в судьбах Австрии доля влияния, мы свидетельствуем о желании установить и упрочить с этою державою самые дружественные отношения» (ЛН-1. С. 322–323).

В более раннем письме к Аксакову, от 4 января 1868 г., Тютчев говорит о попытке «общими силами союзного Запада подавить славянские племена, и вот почему всякое заявление со стороны России о своей солидарности с Славянами уже считается Западной Европою чем-то вроде вызова и заключает в себе как бы зародыш враждебной нам коалиции» (ЛН-1. С. 319).

Символика стены-границы, пересекающей мир и делящей его на две части, которая выполняет стержневую функцию в стихотворении, соединяет политические мотивы тютчевской лирики с философскими (Ф. Т.).

«НАПРАСНЫЙ ТРУД — НЕТ, ИХ НЕ ВРАЗУМИШЬ…»

Автографы (2) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 42. Л. 10, 11.

Список — Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 98), ее рукой.

Первая публикация — Изд. 1868. С. 238, с датой: «С.-Петербург. Май 1867 года». Вошло в Изд. СПб., 1886. С. 298; Изд. 1900. С. 304.

Печатается по автографу (л. 10). См. «Другие редакции и варианты». С. 305*.

Хронологически более ранний автограф на л. 11. В 4-й строке зачеркнуто слово «доступней», над ним вписано «дороже», в 7-й строке «В ее глазах» таким же образом исправлено на «Вы для нее».

Во втором автографе тоже есть правка: 4-я строка читалась первоначально: «Ему кадят они, а не идее». Эти слова зачеркнуты. В написанной вместо них строке своеобразна расстановка знаков препинания: запятая после слова «недоступна» и тире — в конце строки. Существует иной вариант 5-й строки. В первом автографе: «Как перед ней ни подличайте вы» («ней» — Европой); здесь: «Как перед ней ни гнитесь, господа».

Датируется маем 1867 г. на основании пометы в первой публикации.

И. С. Аксаков ссылается на стихотворение как на свидетельство, что «ничто не раздражало» Тютчева «в такой мере, как скудость национального понимания в высших сферах, правительственных и общественных, как высокомерное, невежественное пренебрежение к правам и интересам русской народности. Его ирония, обыкновенно необидная, становилась едкою; он сыпал сарказмами…» (Биогр. С. 74). При этом Аксаков добавляет: «И сколько таких импровизаций ненапечатанных и неудобопечатных!..» (там же. С. 75). М. П. Погодин назвал стихотворение «меткой эпиграммой для наших самозванцев прогрессистов» (ЛН-2. С. 27) (Ф. Т.).

К ПОРТРЕТУ ГОСУДАРСТВЕННОГО КАНЦЛЕРА, КНЯЗЯ А. М. ГОРЧАКОВА

Автограф — ГАРФ. Ф. 828. Оп. 1. Ед. хр. 163. Л. 1–1 об. Там же находятся два экземпляра литографированной копии стихотворения (л. 2 и 3).

Первая публикация — литографированное издание «Юбилей государственного канцлера князя А. М. Горчакова 1867 года», — ГАРФ. Ф. 828. Оп. 1. Ед. хр. 152. С. 46–47. Вошло в Изд. 1868. С. 247; Изд. СПб., 1886. С. 301–302; Изд. 1900. С. 312.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 306*.

В автографе слова «Он» (5 ст.) и «Союзной силой» (15 ст.) подчеркнуты. В конце 2-го, 3-го и 4-го четверостиший предложения завершают тире.

Датируется 13 июня 1867 г. на основании пометы в автографе.

Написано по поводу 50-летия государственной деятельности кн. Александра Михайловича Горчакова (1798–1883), известного дипломата, сверстника и товарища А. С. Пушкина, воспитанника Царскосельского лицея, окончив который 9 июня 1817 г., он тогда же поступил на службу. 13 июня 1867 г., в связи с юбилеем, кн. Горчакову было пожаловано высшее государственное звание — государственного канцлера.

Тютчев поддерживал национальные побуждения в политике Горчакова: об этом свидетельствуют письма и стихотворные обращения поэта к нему, обыкновенно приуроченные к удачам русского кабинета. Однако откровенные письма Тютчева к жене говорят о двойственности его отношения к Горчакову. В письме из Петербурга от 13 июня 1867 г. (т. е. в день пожалования Горчакову звания канцлера и создания стихотворения) Тютчев рассказывал жене: «Вчера мы, с госпожой Акинфиевой во главе, ездили на вокзал встречать нашего милого князя-юбиляра, которого мы будем чествовать сегодня. Утром я прочел отчет об его разговоре по душам с императором Наполеоном. Это чистейшая вода, и любой разговор между двумя первыми попавшимися людьми мог бы оказать точно такое же воздействие и влияние на положение вопросов, ждущих своего разрешения, как этот мнимый политический диалог, честь которого почти исключительно принадлежала милейшему князю. Одним словом, это так же глупо, как и все остальное…» (Изд. 1984. Т. 2. С. 303). А на другой день, 14 июня, Тютчев писал жене следующее: «Итак, вчера отпраздновали юбилей милейшего князя Горчакова. В одиннадцать часов мы все собрались в церкви министерства, где была служба, после чего отправились в парадные комнаты, где был выставлен знаменитый альбом, содержащий 460 портретов, которые все бесследно потеряны для потомства. Тут все окружили юбиляра, и его товарищ Вестман прочел адрес. Но до этой минуты не было ни малейшего известия о его назначении канцлером… Делали всевозможные предположения, — неизвестность становилась томительной — как вдруг среди тишины твердый и ясный голос возвестил о прибытии императорского рескрипта. Это была очень сердечная телеграмма Государя, объявляющая юбиляру о даровании ему звания государственного канцлера. Жомини прочел ее вслух, и, пока он читал, я смотрел на доброе лицо этого бедного милого старика, достигшего вершины почести и не могущего ожидать ничего более в этом роде, кроме великолепных похорон, подобающих канцлеру. Он с трудом удерживал слезы. И все вокруг него были растроганы, что доказывает, какая это хорошая и симпатичная всем натура. Когда я подошел к нему с поздравлением, мы обнялись как два бедняка…» (СН. 1916. Кн. 21. С. 223).

И. С. Аксаков, цитируя посвященные юбилею Горчакова тютчевские стихи, подчеркивал, что «особенно важна в них последняя строфа, которая выражает и самого Тютчева, т. е. обычное направление его мысли, и показывает нам, чем он особенно дорожил в деятельности русского канцлера» (Биогр. С. 284).

В те дни кроваво-роковые, /… / Он Волей призван был верховной/ Стоять на страже, — и он стал — с окончанием Крымской войны в 1856 г. Горчаков сменил на посту министра иностранных дел Нессельроде, получив «в наследство» печальные для России последствия Севастопольской кампании (Ф. Т.).

«LORSQU’UN NOBLE PRINCE, EN CES JOURS DE DÉMENCE…»

Автограф — РГБ. Ф. 308. К. 2. Ед. хр. 5 — в письме поэта к жене Эрн. Ф. Тютчевой от 24 июля 1867 г.

Первая публикация — РА. 1874. Тетрадь 10. Стлб. 356, в биографической статье И. С. Аксакова «Федор Иванович Тютчев». Затем — Изд. СПб., 1886. С. 288; Материалы. С. 122–123.

Печатается по автографу.

Датируется 24 июля 1867 г.

В первой публикации допущены некоторые отступления от автографа: в начале 2-й строки Decora вместо Decort; вопросительный знак в четвертой строке поставлен неверно, перед кавычками, закрывающими цитату — лозунг английского ордена Подвязки.

Поводом для иронического четверостишия послужили исторические события. Летом 1867 г., когда турецкие войска громили христианских критских повстанцев, Наполеон III и английская королева Виктория принимали с большими почестями турецкого султана Абдул-Азиса (1830–1876) во время его визита в Париж и Лондон. Тютчев направил свое стихотворение-эпиграмму жене английского посла в Петербурге леди Бьюкенен.

Р. Ф. Брандт приводит буквальный перевод четверостишия на русский язык: «Когда благородный государь, в эти дни безумия, Украсил своею рукою палача христиан, Можно ли бы говорить еще, как во времена старинные: «Позор тому, кто дурно об этом думает» — и в сноске как бы развивает ироническое высказывание поэта: «Здесь не хватает одного слога — догадываюсь, что надо читать — un prince chrétien <христианский государь> или un noble monarque <благородный монарх>. Можно бы поставить также — une noble reine <благородная королева>: ведь дело идет о королеве Виктории» (Материалы. С. 123). Отправляя 21 июля 1867 г. четверостишие в письме к жене, Тютчев писал: «…вот стихотворение, посланное недавно леди Бьюкенен по случаю приема, сделанного султану королевой английской» (СН. 1916. Кн. 21. С. 227). И. С. Аксаков в статье о Тютчеве отмечал: «Он ни на минуту не переставал быть участником и общником текущего исторического дня. Вопрос о конечных судьбах европейской цивилизации и посещение Константинополя императрицею Евгениею, — последнее слово германской философии и пожалование султану английскою королевою ордена Подвязки, — антагонизм двух просветительных духовных начал, западного и восточного, и забаллотирование в Русской Академии наук русских ученых с народным направлением в науке, — на все многосложные, разнообразные интересы современной ему эпохи, общие и частные, всемирные и местные, — на все отзывался и отозвался этот не оскудевавший ни мыслью, ни словом, не старившийся с годами, никогда не повторявшийся, всегда одинаково привлекательный, но всегда своеобразный, сильный, острый, поэтический ум. <…> Пожалование королевою ордена Подвязки султану внушило, без сомнения, ему же следующее французское четверостишие, ходившее в то время по рукам в высшем общественном кругу, анонимное» (РА. Стлб. 356) (ср. Биогр. С. 288). К. В. Пигарев приводит стихотворный перевод четверостишия, выполненный М. П. Кудиновым: