Иван Сибирцев - Отцовская скрипка в футляре (сборник)

• Название: Отцовская скрипка в футляре (сборник)
• Автор: Иван Сибирцев
• Издательство: Красноярское книжное издательство
• Жанр: Детектив
• Год: 1984

Иван Иванович Сибирцев родился в 1924 г. в г. Красноярске. Автор романов «Сокровища кряжа Подлунного (1960), «Крутизна» (1964), «Околдованные звезды» (1971), повестей «Клад» (1972), «Поролоновый мишка» (1976).

В эту книгу, выходящую к 60-летию писателя, включены известный роман «Золотая цепочка», удостоенный Почетного диплома Всесоюзного литературного конкурса, посвященного 60-летию советской милиции, а также новый остросюжетный роман «Отцовская скрипка в футляре».

Новый роман красноярского писателя Ивана Сибирцева «Отцовская скрипка в футляре» в основе своей содержит детективную историю. Автор прослеживает причины бездуховности, вещизма, подчас проявляющиеся в нашем обществе, показывает борьбу с ними правовых органов, рабочих коллективов, сознательных граждан.

Роман «Золотая цепочка», ранее издававшийся, посвящен трудной и упорной борьбе советской милиции с нарушителями социалистической законности.

---

Денис, невольно любуясь возбужденным, откровенно гордым своим открытием Стуковым, вновь и не без зависти подумал о том, что везет же старому капитану на добрые дела, но сказал сдержанно:

— Отпускать его с миром я бы воздержался. Во всяком случае до того, пока Постников не даст показаний о своем отношении к лесоторговле, которая при Чумакове и Селянине процветала в ПМК.

И Денис стал подробно рассказывать Стукову о своем визите в ПМК.

— Словом, складывается у меня впечатление, что погибший Юрий Селянин, реабилитированный вами Постников и пока еще наши дальние знакомые Круглова, Жадова, Пряхин имели немалую корысть от операций с лесом. Хотя внешне все обставлено законно, с ведома и при попустительстве, а то и благословении Чумакова, и не только его. Роль Федора Иннокентьевича видится мне крайне двойственной: не исключено, что он окажется в положении обманутого супруга, но вполне возможно, что…

— Нет, пожалуй, дорогой Денис Евгеньевич, это невозможно. Не видели вы Чумакова. Воплощенный авторитет и честность… По части общения с товарищем Чумаковым опыт у меня богатый. И потому считаю долгом предостеречь — не спешите с версиями. На грубое нарушение закона Чумаков не пойдет. Да и то имейте в виду, что это вам не Касаткин, не удовлетворится он нашими с вами извинениями. И ни он сам, ни его многочисленные покровители в области и в Москве не простят нам малейшего ущемления его достоинства и тем более свободы. Тут, Денис Евгеньевич, хотите, не хотите ли, не только моя седая голова, но и ваша буйная и красивая полетит с плеч…

Как много раз в общении с капитаном Стуковым Денис не мог не отдать должного житейской правоте и даже умудренности Василия Николаевича. За восемь лет следственной работы Денис и в собственной практике, и в практике своих коллег мог с горечью припомнить случаи, когда чье-то покровительство оказывалось значимым и заведомые негодяи иногда выныривали, что называется, сухими из воды…

Так, может быть, стоит послушаться Василия Николаевича и не пытать лишний раз судьбу? Ведь на работу в университет из УВД надо переходить по собственному желанию и с незапятнанной репутацией.

Так чего проще… Продублировать постановление Стукова о прекращении дела по факту гибели Юрия Селянина. Ведь версия о наезде на Селянина автомашины Постникова, для проверки которой и командирован в Шарапово капитан Щербаков, рухнула с треском. А версию о несчастном случае с нетрезвым Селяниным, упавшем, согласно акту судебномедицинской экспертизы, с высоты собственного роста, не опровергнет даже Пленум Верховного Суда СССР. И никто не предъявит к нему никаких претензий. В конце концов никто: ни начальник следственного управления, ни начальник УВД не поручали Денису Щербакову расследовать возможные преступные махинации с лесом в Таежногорской ПМК «Электросетьстроя» и доискиваться до фактов, набрасывающих тень на безупречный облик Федора Иннокентьевича Чумакова…

Может быть, в эту не единственную для него минуту слабости Денис и поколебался бы в своей решимости продлевать командировку, удлинять разлуку с отцом и Еленой, но Стуков заметил с усмешкой:

— Я вам еще не все доложил: наш общий знакомый Пряхин Валентин Павлович в последние дни ведет себя очень странно. Вдруг надумал продавать дом, «Москвич» свой № 11 — 11, на котором он перекатал всех здешних девок. Отпуск вдруг взял среди зимы, гоняет на своем «Москвиче» по району. Родня у него большая, развозит ребятишек по дядькам и теткам. А между прочим, каникул в школе нет. Может, это потому, что на днях ушла от него жена. Всегда был, простите за выражение, жизнерадостным придурком, а сейчас ведет себя очень нервно. Или у меня сверхбдительность?…

— По-моему, никакая это не сверхбдительность, а очень ценное сообщение. Давайте-ка, Василий Николаевич, навестим вместе Пряхина. Не хранит ли его назначенный к торгам дом нить Ариадны от лабиринта Таежногорской ПМК…

— Нет, его жену зовут Зинаидой, — засмеялся Стуков.

4

Когда Денис со Стуковым миновали просторные сени дома Пряхиных, в кухне их встретил хозяин столь низкорослый и тщедушный, что, если бы не морщинистое лицо и лысина в седеющих волосах, его можно было принять за мальчика.

Испуганно взглянув на Стукова, Валентин Пряхин попятился, как щитом загораживаясь голозадым ребенком на руках, и вдруг сказал почти обрадованно:

— Сами, значит, явились! А то ведь я из дому не могу отлучиться…

— Что вдруг в такой восторг вошел, гражданин Пряхин? — строго спросил Стуков. — Или пьян снова?

— Ни слезинки, ни капельки во рту с того дня, как ездил в Еловку с телеграммами… К тому же исполняю обязанности детной матери. Зинка опять дверью хлопнула и подолом вильнула. А ребятню — на меня. А их у меня пятеро, старшему двенадцать, — заглядывая в глаза Денису, объяснил Пряхин.

— С очередной любовью накрыла тебя, бедного? — кольнул Стуков.

— Где там! — с искренним сожалением вздохнул Пряхин, — монашествую, Василий Николаевич, который месяц. А Зинку предчувствие взяло. «Посадят, говорит, тебя, Валентин, вместе с твоей толстомясой Надькой. А я, говорит, не хочу с арестантом иметь дела. Как творили махинации с Надькой, так и расхлебывайте». Вот и ушла. Теперь бобылем живу. И стал я готовиться, когда моя милиция, которая меня стережет, явится за мной… Развез старшеньких по родичам. Даже кум одного взял, а на малого пока опекуна не нашлось. Вот и задерживаюсь к вам с повинной. Но, думаю, войдете в мое положение. Зачтете мне явку с повинной, поскольку все вещественные доказательства налицо. Вот котомка, бельишко в ней, сухарики, сальце, сигареты и любимый роман «Женщина в белом» А вот то, что преступно нажито, из-за чего пришлось собирать котомку… — Он с неожиданной ловкостью, как баскетбольный мяч в корзину, кинул младенца в кроватку, и тот, должно быть, привыкнув к такому обращению, даже не пикнул…

Пряхин вынес из комнаты ученический портфель, с видом фокусника встряхнул его и вывалил на стол перевязанные ленточками пачки денег.

— Вот они. Четыре тыщи четыреста сорок рублей. Все свои нетрудовые доходы возвращаю государству, — горестно вздохнул и сказал с неподдельной печалью: — А ведь был Валентин Пряхин человеком высокой честности и прозрачной морали. Пришел на станцию рядовым счетоводом, вырос до крупного руководителя, заведовать стал всей лесопогрузкой и все платформы под лес сосредоточил в своих руках.

— А вы не могли бы яснее насчет нетрудовых доходов, Валентин Павлович? — напомнил Щербаков.

— Так все яснее ясного, — приободрился от его обращения Пряхин. — Район у нас, можно сказать, сплошь в зеленом золоте. И государство здесь лес добывает, и от республик Средней Азии есть леспромхозишки. А еще высоковольтники стали лесоповальщиками. И вот товарищ Круглова Лидия Ивановна, а она, между прочим, хорошая подруга Надежды Гавриловны Жадовой, стала у высоковольтников лес этот закупать для среднеазиатских колхозов. А вагонов-то у нее нет. Вот начальник станции Жадова и дала мне указание выделять товарищу Кругловой вагоны вне очереди и вне плана. Ослушаться я не мог. Приказ начальства.

— Не безвозмездно, как я вижу, исполнили приказ то…

— А кто теперь что делает безвозмездно? — горячо, с чувством собственной правоты возразил Пряхин. — Я прошлый год был в командировке в Москве. — Он смущенно поскреб лысину. — Между нами, мужчинами, откровенно познакомился там с шикарной дамой, каких в Таежногорске и во сне не увидишь. Решил быть на уровне, пригласил ужинать в ресторан. Отказа, понятно, мне нет. Перво-наперво, я в Сандуновские бани. Как консультировал однажды Федор Иннокентьевич Чумаков, когда мы, здешние руководители, парились в местной сауне… Массаж, этот самый педикюр сделал. Оплатил все, как положено. Обслужили, правда, честь честью. Аж обдули всего. А потом такую «благодарность» потребовали, что я в этих Сандунах ползарплаты оставил. Рады, говорят, еще вас видеть у себя… Пошел в салон сделать прическу, опять должен мастера отблагодарить. Я уж про официантов молчу. Можете мне сказать: «Поделом тебе, блажь свою тешил». Но вот просрочил я с той дамой командировку, домой вылетать надо срочно. Билетов нет. Бывалый человек шепнул мне: ты, мол, десятку в паспорт сунь и подай кассирше. Я подал, а она возвращает мне паспорт, смотрит на меня бесстыжими глазами и говорит: «Пятнадцать!» Выходит, такса у этой кассирши была установлена… У нас район, глушь, а вот тоже был случай. Поцарапал я свою машину, срочно нужно отремонтировать, чтоб Зинаида ничего не узнала. Приехал в Автосервис, мне говорят: «Можно и срочно». И такую цену заломили, что ни в одном прейскуранте не найдешь. Взяточники нахальные! Так что, как говорится, хочешь жить — умей вертеться. Вот и положил я с Кругловой по два червончика за платформу…