Анатолий Алексин - Саша и Шура

• Название: Саша и Шура
• Автор: Анатолий Алексин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1965

Вам, наверное, будет интересно узнать, как московский школьник Шура, приехав на лето в город Белогорск и имея переэкзаменовку по русскому языку, , вдруг сам превратился в… учителя. И о том, как Шура и его белогорский друг Саша помогали спасать одного очень хорошего человека. И ещё о том, как на следующий год Шура вновь отправился в Белогорск, получив телеграмму всего из двух слов: «Приезжай немедленно!» Зачем его так срочно вызывали? Для очень важных, увлекательных и весёлых дел. А для каких именно – об этом вы узнаете, когда прочтёте книгу.

---

Саша и Кеша сразу принялись ремонтировать наш пострадавший мопед. А мы с Липучкой решили отправить Ангелину Семёновну на автобусе без кондуктора, а на двух мопедах доставить в Белогорск вещи и Веника, который за зиму в Москве снова похудел и весом своим ничуть не угрожал «нашим общим колёсам».

В тот же самый день вся наша «пятёрка» собралась в здании Общественного совета. Это я, конечно, немного громко сказал – «в здании». На самом деле никакого здания у совета не было, а была одна небольшая комнатёнка, в которой стояли стол со стулом и ещё стульев пять или шесть вдоль стены. А под самым потолком висел плакат: «Товарищ! Не забудь: мы боремся за звание города высокой культуры и соревнуемся с городом Песчанском!»

Андрей Никитич составил стулья в кружок посреди комнаты, пригласил нас всех сесть и сам тоже присел на краешек стула.

– Ну, ребята, давайте потолкуем, – сказал он. – Раз уж весь боекомплект налицо. Вся «пятёрка»! И даже москвичи к нам на подмогу прибыли…

Он положил руку ко мне на колено, и я немного выставил колено вперёд, чтобы руке его было поудобнее и чтобы она вдруг не соскользнула.

– Захотелось вместе с вами помечтать немножко, – продолжал Андрей Никитич. – Я и с другими пионерскими «пятёрками» беседовал… Я всего год живу в Белогорске, а сперва хочется старожилов послушать: как они себе представляют будущее нашего города?

Андрей Никитич указал рукой на старожилов (на Сашу, Липучку, на Кешу-Головастика). И снова вернул свою руку ко мне на колено, которое от волнения стало потихоньку затекать. Но я и пошевелить им боялся: пусть все старожилы видят, что у нас с Андреем Никитичем самые что ни на есть простые и товарищеские отношения: ведь никто из них не ехал с ним вместе в поезде, в одном купе, а мы с Веником в прошлом году ехали от Москвы до Белогорска!

Первой из старожилов, конечно, затараторила Липучка:

– Ой, наш город должен стать самым красивым!..

– Он и сейчас красивый, – возразил старожил Саша. – Не в этом дело. Надо, чтобы он самым… ну, что ли, честным стал, чтобы всё на доверии было! У нас уже и сейчас автобусы без кондукторов, кинотеатр без контролёров, магазины без продавцов…

У Кешки-Головастика глазки сузились, засветились:

– И чтобы в школе всё тоже было на доверии: уроков не проверять, контрольных не устраивать! Магазины без продавцов, а школы без экзаменов!

Андрей Никитич обратился к нам с Веником:

– Что ж, такой замечательный почин моего племянника, Головастика, друзья москвичи, наверно, не прочь будут и в свои школы перенести, а?

Я неопределённо пожал плечами, хотя Кешкино предложение мне очень понравилось.

– Это, конечно, шутки, – неожиданно вступил в разговор Веник. – А я хочу серьёзно сказать… С нами в поезде много людей сюда направлялось. Все стремятся поправить своё здоровье. И тут вот следует прийти на помощь…

Образованный Веник был всё тем же: он не мог сказать просто «ехали», а говорил – «направлялись», вместо «хотят отдохнуть» говорил – «стремятся поправить своё здоровье», а вместо «надо помочь» говорил – «следует прийти на помощь». Но, конечно, он, несмотря на это, был добрым, умным и таким честным, что я бы, например, никогда не хотел сидеть с ним за одной партой, особенно во время этих самых контрольных работ, которые Кешка-Головастик предлагал отменить, но которые пока ещё, к сожалению, не отменили.

Андрей Никитич перенёс руку с моего колена Венику на плечо:

– Правильно! Городок наш небольшой, и предприятий здесь не так уж много, но одну очень важную фабрику мы с вами здесь должны построить: «фабрику здоровья»! А здоровье, ребята, – это очень важная штука. Вам сейчас этого ещё не понять: ваши организмы, как шофёры говорят про свои автомобили, пока ещё период обкатки проходят, а я уже в капитальном ремонте побывал… Вот у Шуриного дедушки! Но уж, знаете, отремонтированный мотор – не то что новый.

И, как тогда, в поезде, Андрей Никитич медленно и тяжело-тяжело, будто на протезах, заходил по комнате. А потом снова присел, глубоко погрузил все десять пальцев в густые, волнистые волосы и стал ерошить их, будто прогоняя прочь грустные, неотвязчивые мысли.

– Не нравится мне, когда приезжих тут «дикарями» или «дикарками» называют, – сказал вдруг сердито Андрей Никитич. – Это же трудовые люди, гости наши с вами, а мы им: «дикари»! Нехорошо! Раньше-то вообще безобразия творились: люди в отпуск, от трудов своих отдыхать приезжали, а с них тут некоторые дельцы втридорога за квартиры драли; со станции подвезти – опять раскошеливайся, на станцию с чемоданами – снова то же самое… Ну, тут мы порядок навели: мародёров на чистую воду вывели, а через вокзал автобус пустили…

– Без кондуктора! – гордо вставила Липучка.

– Раньше он, из Белогорска в Песчанск курсируя, вокзал стороной объезжал. А теперь не объезжает. Да и «наши общие колёса» иногда на помощь подкатывают: особо почётных гостей встречают!

Андрей Никитич обнял нас с Веником, – и это нам обоим было очень приятно. Даже строгий и сдержанный почётный гость Веник слегка улыбнулся.

– У нас тут пионерские «пятёрки» много разных дел затеяли: за чистотой следят, улицы деревьями обсаживают, старикам помогают… А вашу «пятёрку» на самый важный участок бросим: на борьбу за человеческое здоровье! Согласны?

– Согласны, – за всех ответил Саша. – Только как всё это будет?

– Как говорят, обстановка подскажет, – ответил Андрей Никитич. – Но я бы вам для начала кое-что посоветовал… Тут вот люди рано утром на пляж уходят, а газеты позже в город прибывают, как раз когда все на реке. Обратно с реки возвращаются, а газет уже нету… Я много раз замечал. Так отдыхающие и впрямь дикарями стать могут: не знают, что в мире происходит. А вы бы по утрам в киоске газеты брали и на пляж их тащили. Киоскёр вам доверит: он ведь тоже – наш, член Общественного совета. Или вот ещё… Там у нас спасательную станцию на реке сооружают и репродуктор уже повесили. Вы бы как-нибудь использовали его, а? Всё-таки ведь можно сразу со всем пляжем беседовать! И ещё про книжки хочу сказать. Многие отдыхать с ребятами приезжают, а детской библиотеки у нас нет. Соберите-ка по всему городу самые интересные книги и самодеятельную библиотеку откройте. Тут уж Липучка, я думаю, отличится! И о реке нашей, о Белогорке, я тоже хотел пару слов… – продолжал Андрей Никитич. – Она только с виду такая безвредная и добродушная, а доверять ей опасно: ямы, воронки студёные. Вы сами знаете. Вот пусть Кеша за спасательные работы и продолжает отвечать: он ведь у нас плавает и на животе, и на спине, и вверх ногами, и вниз головой… Ну, и конечно, пусть он главным выдумщиком остаётся. А то вы меня слушаете небось и думаете: что за тоскливые дела напридумал?! Не возражаю: пусть Головастик чего-нибудь весёленького подбавит. И вообще проявляйте побольше самостоятельности, личной инициативы. Только спасибо скажем! Ну уж, а командиром «пятёрки» пусть Саша будет: он, знаю, не подведёт!

Командир «пятёрки» поднялся со своего стула: – Андрей Никитич, а когда Шура с Веником заслужат, мы их в совет примем?

– Я думаю, они уже заслужили: по первому нашему зову явились, на первую команду откликнулись. Стало быть, надёжные бойцы!

Он подошёл к столу, со скрипом выдвинул ящик, достал оттуда две повязки с коротким словом «ЧОС» посредине. И передал эти повязки Саше. А уж Саша, как командир, не спеша повязал их нам с Веником чуть повыше локтя.

– Вот приедут наши друзья москвичи сюда лет через пять, – мечтательно сказал Андрей Никитич, – мы их встретим на вокзале, посадим на «общие колёса», в город привезём, а они Белогорска и не узнают: прекрасен будет наш город!

Мы все вышли на улицу. С высокого холма была видна Белогорка, в которой уже купались первые, ранние звёзды. «А почему это только Кешку-Головастика считают выдумщиком и изобретателем? – подумал я. – Я ведь тоже могу такого напридумывать, что все только ахнут. И напридумаю!.. Какое-нибудь такое дельце организую, что мне ещё и на другую руку повязку наденут! Андрей Никитич ведь сам сказал, чтобы мы проявляли инициативу и самостоятельность!»

Я ПУСКАЮ ПУЗЫРИ

Совсем недавно я упоминал о том, что собака – лучший друг человека. Но не только собаки наши лучшие друзья. Если вспомнить разные пословицы и поговорки, то окажется, что у нас кругом просто полно друзей, и все они не какие-нибудь, а лучшие. Вот, например, «солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья!» Это все ребята знают чуть ли не с пелёнок и даже в песнях об этом поют. Но, оказывается, всё обстоит совсем не так просто, как поют в песнях.

Что касается воздуха, то он всегда наш лучший друг. Это уж точно: мы бы без него просто задохнулись! А вот солнце и вода – совсем другое дело. Если пользоваться ими неправильно, то они могут вдруг взять да и превратиться из лучших друзей в злейших врагов.

Всё это я узнал, лёжа рядом с Кешкой-Головастиком на самом носу рыжей песчаной морды, нависшей над берегом. Мы лежали на животах, и Кешка разглядывал пляж сквозь толстые стёкла настоящего полевого бинокля, который ему подарил родной дядя, то есть Андрей Никитич. В это утро я должен был помогать Головастику спасать отдыхающих, если бы они вдруг вздумали тонуть. Конечно, и пляж и река были нам прекрасно видны и без бинокля. И отлично был виден плот, сколоченный нами в прошлом году. Он слегка покачивался на привязи недалеко от берега. Теперь плот снова стал спасательным, и к нему опять вернулось его старое имя, с которым он, так сказать, родился на свет: «Хузав», что в расшифрованном виде означало: «Хватай утопающего за волосы!»