Джанет Глисон - Гренадилловая шкатулка

• Название: Гренадилловая шкатулка
• Автор: Джанет Глисон
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-386-00444-6

Исторический детектив «Гренадилловая шкатулка» Джанет Глисон написан совсем недавно, но по полному на то праву отнесен к классике исторического детектива. Роман выгодно отличают великолепный язык, захватывающий сюжет, нескончаемая интрига и любопытные детали XVIII, самого модного сегодня века.

---

— Каждую неделю. В нашем деле много всяких тонкостей.

— Похвально. И он отвечает вам так же регулярно? Она вновь склонилась над письмом.

— Старается. Но доставка его писем зависит от милостей погоды и торговцев, возвращающихся из колоний.

Через несколько минут Элис отложила ручку, собрала по порядку листы — их оказалось шесть, — надписала адрес и запечатала пакет.

— Пойдемте, — сказала она, убирая письмо в карман. — Вот только пошлю брата отправить письмо, и я полностью в вашем распоряжении. Надеюсь, то, что я намерена показать вам, стоит вашего терпения.

Она повела меня через склад, мимо сложенных в громоздкие пирамиды досок, к заднему выходу. Массивная дубовая двустворчатая дверь с встроенной в нее небольшой калиткой открывала доступ во двор, в глубине которого стоял домик со щипцовой крышей. Отодвинув засовы на маленькой дверце, она подхватила одной рукой юбки и, не оглядываясь, резво побежала под мокрым снегом к крыльцу жилого дома. Стараясь не отставать, я неуклюже поспешил следом, сажая комья грязи на свои вязаные чулки.

Ее брат уже вернулся из школы. Он растопил камин в передней гостиной и теперь сидел возле огня, конструируя модель корабля. Корпус уже был готов, мачты установлены, и мальчик крепил такелаж из бумажной ткани.

— Красивый корабль.

— Точная копия «Герцога Портлендского», торгового судна Ост-Индской компании, на котором ушел в море отец, — с гордостью доложил подросток.

— Полагаю, это мистер Партридж подбросил ему идею, — сообщила его сестра. — Как-то недавно он зашел к нам, когда Ричард скучал дома. Чтобы развлечь его, Партридж предложил ему построить модель корабля и показал, с чего начать.

— Меня это не удивляет, — отозвался я. — Он был великодушный человек. Родных у него не было, и он всегда горько сожалел об этом.

— Я и не знала, — заметила Элис. — Как трагична была его короткая жизнь. — Она помедлила, глядя на меня так, будто хотела спросить что-то еще. Потом, вероятно испугавшись, что ее любопытство будет неверно истолковано, повернулась к брату и велела ему отнести письмо. В порту готовилось к отплытию судно Ост-Индской компании, ожидавшее прилива и попутного ветра, и она хотела, чтобы письмо ушло с этим кораблем.

Едва ее брат удалился, она достала ключ из деревянной шкатулки на пристенном столике, вручила мне горящую свечу и повела через холл к небольшой гостиной, обшитой дубовыми панелями. Когда я вошел, меня обдало холодом. В отличие от теплой передней гостиной, где пылал огонь, здесь было студено и сыро. Камин не горел, шторы были задвинуты, мебель укрыта простынями, на которых скопилась пыль.

— Отец сидел здесь каждый вечер и читал, а мама что-нибудь шила, — сказала Элис. Ее лицо омрачилось. — Мы с братом теперь редко сюда заходим. Вот почему я едва не выпустила из головы то, что хочу вам показать.

Она указала в сторону дальней стены, где между двумя потускневшими канделябрами висело на заржавевшей цепи большое зеркало. Элис зажгла запылившиеся свечи в подсвечниках. Пламя затрепетало, потом выровнялось, светясь в зеркале неестественно высокими заостренными столбами, и в собственных отражениях — уродливых вытянутых фигурах — мы едва узнали себя. Зеркало было вставлено в широкую гладкую раму, украшенную сложным инкрустированным орнаментом. Такой метод отделки был мне знаком. Более века назад его усовершенствовали голландские ремесленники, научившие наших мастеров с помощью горячего песка создавать на дереве оттенки, как на живописных холстах. Но это было нечто другое. Во-первых, сам узор был богаче. В завитушки орехового дерева, являвшегося основой рамы, были вделаны похожие на ювелирные украшения фигурные пластинки в форме пионов, тюльпанов, переплетающихся листьев и экзотических птиц с хохолками. Что поразительно, рисунок не поблек от солнечного света; разные породы дерева переливались всеми оттенками желтого, красного, зеленого и коричневого цветов, создавая образы, достойные райского сада.

— Потрясающе, — вымолвил я. — Можно подумать, что рама раскрашена, а на самом деле каждый лепесток сложен из крошечных кусочков дерева, некоторые из них тоньше стебелька.

Мое восхищение доставило Элис удовлетворение.

— Я знаю, этот стиль теперь считается устаревшим, — сказала она. — Но я люблю это зеркало; с ним связано много семейных воспоминаний. Я подумала, что обилие разных пород, собранных на этом маленьком участке, возможно, как-то поможет вам. Эта рама — настоящий справочник по породам дерева. Не исключено, что здесь есть и то дерево, из которого сделана ваша шкатулка.

— А как я узнаю его название?

— Я еще не все вам показала. Вот, смотрите.

Элис прошла к соседней стене и откинула пыльную простыню с простой дубовой конторки. Отомкнула верхний ящик, вытащила пожелтевший листок, развернула его и поднесла к свече. Я различил бледный карандашный рисунок с изображением цветов и птиц — точно такой же, как на раме.

— Раму для зеркала сделала моя тетя Шарлотта, сестра отца. Наличие множества экзотических пород на складе приводило ее в восхищение. Она мечтала стать инкрустатором.

— И стала?

— Ей не позволил ее отец. Он был преуспевающий торговец и, как и все отцы, хотел, чтобы дочь удачно вышла замуж и таким образом приумножила состояние семьи. История ее жизни печальна, и я не буду утомлять вас подробностями. Скажу только, что какое-то время она тайно предавалась своей страсти, о чем свидетельствует это зеркало. После ее смерти зеркало и рабочий эскиз к раме были переданы моему отцу. Если внимательно ознакомиться с ним, вы увидите, что там указаны наименования всех пород дерева, которые она использовала, каждого кусочка.

С помощью Элис я снял зеркало со стены и отнес в переднюю гостиную. Мы положили его на стол, развернули эскиз и следующий час провели очень мило. Сидя бок о бок, мы прикладывали шкатулку к каждому образцу дерева и сличали породы. Фигурные пластинки так плотно прилегали одна к другой, что приходилось пристально вглядываться. Многие компоненты мозаики были мне знакомы: падуб, ракитник, самшит, эбеновое дерево, харпуллия висячая, птерокарпус индийский. Я напрягал зрение, высматривая — тщетно — характерный узор из лучевых прожилок и прямых волокон, как на шкатулке. Изредка, давая глазам минутную передышку, я бросал взгляд в зеркало, на наши склоненные рядом головы, на выбившуюся из-под ее чепчика волнистую прядь, щекотавшую мне щеку.

Внезапно Элис ткнула кончиком карандаша в яркий хвост одной из птиц.

— Взгляните, — тихо сказала она. — Полагаю, это оно.

Я придвинул шкатулку к указанному образцу. Текстура была идентична.

— По-моему, этот элемент сделан из одной цельной пластины, — предположила Элис, уже сверяясь с эскизом. — Тетя записала название «цезальпиния гренадилло» и подчеркнула его, будто придавала этой породе какое-то особое значение.

— Гренадилло.

— Возможно, это дерево считалось большой редкостью, оттого и подчеркнуто.

— Вы прежде слышали про него? Элис наморщила лоб и мотнула головой.

— Нет, как и вы, впервые. Хотя можно порыться в бухгалтерских книгах и выяснить, из каких краев оно привезено.

— Я не хотел бы так утруждать вас.

— Мне это не в тягость, — твердо заявила она.

В это самое мгновение вернулся ее брат. Притопывая от холода, он сбросил с себя пальто и направился прямо к огню. Несколько минут он стоял там, явно смущенный представшей его взору картиной: мы сидим бок о бок, склонившись над зеркалом. Я поднялся, встал спиной к камину и дружелюбно улыбнулся ему. Я сожалел, что по моей вине он пришел в замешательство, но все же мне не хотелось уходить.

— Полагаю, ваш брат выполнил поручение и заслужил вкусный ужин. Я также вижу, что он озадачен нашим поведением. Позвольте пригласить вас в ресторацию, и за ужином мы все ему объясним.

Элис пристально посмотрела в голодное лицо Ричарда, улыбнулась и, когда он улыбнулся в ответ, сказала:

— С удовольствием.

Мы вышли тотчас же. Я нанял мальчика-факельщика освещать нам дорогу, хотя необходимости в том не было. Тучи разошлись, и яркий полумесяц омывал улицу серебряным сиянием. Призрачный лунный свет сказочно преобразил город. Казалось, Стрэнд превратился в блестящую реку, по которой мы плыли в окружении проносящихся мимо пестро одетых торговцев каштанами, апельсинами и устрицами.

Волшебное очарование мгновенно исчезло, едва мы достигли «Клифтона», хорошей харчевни в Мясном ряду. В тот вечер в соседней таверне проводились любительские соревнования по боксу, и здесь толпился народ. В главном помещении висел смрад табака и пивного перегара и стоял гул голосов — зрители делали ставки, отпускали шутки, рассказывали байки и бранились друг с другом. Как восприняла Элис эту городскую смесь, я не знал, потому что из-за шума разговаривать было невозможно. Я грохнул кулаком по стойке, громко требуя, чтобы нас посадили в стороне от толпы. Услужливый хозяин проводил нас в тихий уголок, к грубому столу у пылающего очага. Мы устроились на стульях с высокими спинками — я с одной стороны, Элис с братом напротив. Между нами на столе горела свеча. После отменного ужина, состоявшего из говяжьего языка, салата из вареных овощей, ливерного паштета и вина, Ричард попросил, чтобы его отпустили посмотреть бои, и Элис со смехом уступила его мольбам. Подросток ушел. Элис была настроена дружелюбно. От вина и сытной еды ее глаза заблестели, лицо порозовело. Я осмелел и заговорил более свободно.