Харлан Эллисон - Все звуки страха (сборник)

• Название: Все звуки страха (сборник)
• Автор: Харлан Эллисон
• Издательство: Азбука, Терра-Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0157-1

Это первый сборник рассказов Великого Мастера и писателя Харлана Эллисона на русском языке. Но здесь есть одно но… Этот сборник не был официально санкционирован Эллисоном, и по сути опубликован без его разрешения и является пиратским. И хотя переводы тоже во многих случаях не дотягивают до оригинала (Эллисон блестящий стилист — и ему, как никому нужен хороший переводчик), это все-таки первый большой сборник Эллисона на русском.

Необходима сверка переводов с бумажным изданием.

---

Закончив говорить, доктор задержал дыхание. А потом зашелся густым кашлем с мокротой — так, что пришлось ему опереться о край операционного стола.

— Слишком много курю… — с трудом прохрипел Док Баддер, и Паркхерсту пришлось помочь ему сесть в кресло в другом конце операционной.

Потом блондин покачал головой и ткнул пальцем в сторону Таллента:

— С заданием лучше всего справится тот, кто боится этой штуки. Тот, кто побежит. Бегство займет время — а только время нам и потребуется на пути к Земле или к ближайшему аванпосту. Понимаете, Док? Сомневаетесь вы хоть на секунду, что он побежит?

Док Баддер потер густую щетину на подбородке. В гулкой тишине послышался звучный скрежет.

— Хм. Еще как побежит. Пожалуй, вы правы, Паркхерст. Как всегда. Он именно тот…

Паркхерст поторопился прервать доктора:

— Вот так-то, Док. Когда мы сможем его забрать?

Док Баддер с хрипом поднялся из кресла. Еще раз откашлялся и ответил:

— Я обработал его эпидерматором. Чудо как затягивается. Сейчас снова поставлю… но тут вот какое дело. Знаете, Паркхерст, от этих чертовых сигарет нервы совсем никуда… В смысле, нет ли у вас маленько… ну, чтоб нервишки так не шалили… — Огонек надежды запылал в глазах старого хрена, и Таллент мигом сообразил, в чeм тут дело. Старик тоже наркоман. Или алкаш. Сложно был сказать точнее, но одно Таллент понял точно: Дока Баддер снедает та же противоестественная жажда, что и его. Паркхерст непреклонно покачал головой:

— Нет, Док. Ни капли. Вы должны постоянно быть форме на случай того…

— Проклятье, Паркхерст! Я не заключенный! Я врач. И имею полное право…

Паркхерст по-прежнему не сводил глаз с Таллента, но мысленно явно отвлекся на строптивого доктора.

— Вот что, Баддер. Сейчас скверное время. Всем нам сейчас туго, Док. Но три дня назад, когда ударили кибены, моя жена сгорела прямо на улице. А дети сгорели в школе. Я знаю, Док, что вам сейчас туго. Но, если вы, черт возьми, не прекратите клянчить у меня виски, я вас прикончу. Прикончу, понятно?

Говорил он негромко, для большего эффекта делая выразительные паузы. И в голосе ясно слышалось отчаяние.

Это был голос человека со страшной ношей на плечах и с мучительной болью в сердце. Паркхерст явно со старым задрыгой не шутил.

— Ну вот. Так когда же мы его сможем забрать, Док?

Док Баддер безнадежно оглядел операционную и провел языком по пересохшим губам. Потом нервно забормотал:

— Я… я снова поставлю ему эпидерматор. На четыре часа. Нагрузки на органы нет; операция прошла чисто. Он ничего не будет чувствовать.

Бенно внимательно прислушивался. Он все еще не понимал, что с ним проделали и о какой операции идет речь. А перепалка между Баддером и Паркхерстом немного приглушила неодолимый страх. Но потом он трясущейся рукой прикоснулся к шраму…

Страх тут же воткнул ему в глотку ватный комок. Щека задергалась от нервного тика. А Док Баддер тем временем подкатил к операционному столу хитрый аппарат с какими-то щупальцами и вытянул оттуда телескопический манипулятор— На конце манипулятора имелась прямоугольная коробочка из никелевого сплава с дыркой посередине. Баддер щелкнул выключателем — и из дырки прямо в шрам ударил световой столбик.

Прямо на глазах у Таллента шрам стал терять багровую окраску и еще больше сморщиваться. Металлическую дулю y себя в животе он не чувствовал. Но знал, что она там. И вдруг — страшная судорога.

Таллент завопил от боли.

Паркхерст побелел:

— Что, что с ним?

Вопящий мародер сумел подыскать едино — всего одно.

Док Баддер отодвинул телескопический манипулятор эпидерматора и склонился над Таллентом. Тот с трудом втягивал в себя воздух, корчась от мучительной боли.

— В чем дело?

— Болит… здесь… — Он указал на живот. — Болит… везде болит… зверски… сделайте что-нибудь!

Коротышка со вздохом выпрямился. Потом небрежным жестом снова навел манипулятор на шрам:

— Все нормально— Самоиндуцированный спазм. Честно говоря, не ожидал каких-то пагубных последствий. Впрочем, — добавил он, бросив злобный взгляд на Паркхерста, — я не очень хороший врач. Не очень трезвый и не очень передовой. Не тот, какой требуется Сопротивлению. Вот был бы выбор… А так…

— Да заткнитесь вы, Док, — раздраженно отмахнулся Паркхерст.

Док Баддер натянул простыню на грудь Талленту — и мародер взвыл от боли.

— Заткнись, сопляк вонючий! — тут же зарычал старый алкаш. — Прекрати свой поганый вой! Аппарат лечит тебя через простыню. Тебе вообще не о чем беспокоиться… пока что. Вон там… — он махнул рукой в сторону забранного досками окна — …есть женщины и дети, которые страдают куда сильнее.

И доктор направился к двери. За ним, напряженно морща лоб, последовал и Паркхерст.

Уже взявшись за дверную ручку, вожак Сопротивления остановился:

— Мы скоро вернемся и принесем тебе поесть.

Потом он опять повернулся к двери и добавил, уже не глядя на Таллента: — Не пытайся выбраться. Во-первых, у двери стоит часовой — а это единственный выход, если ты, конечно, не хочешь отправиться туда через окно. И во-вторых, твоя рана может открыться. Тогда ты наверняка истечешь кровью раньше, чем мы сможем тебя найти.

Щелкнув выключателем, Паркхерст погасил свет. Вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Потом Таллент услышал за дверью приглушенные голоса и понял, что там и правда стоит часовой.

Темнота мыслям Таллента не мешала. Он вспомнил про дурь — и ломки снова за него принялись. Он вспомнил прошлое — и сердце его сжалось. Он вспомнил пробуждение во время операции — и крик застрял у него в горле. Нет, темнота мыслям Бенно Таллента не мешала.

Они сами засветились, превращая следующие шесть часов в яркий пляшущий ад.

III

За ним пришел Зиг, шепелявый. Этот тоже отмылся, но следы грязи вокруг носа и под ногтями все же остались — как и мешки под глазами. Со всеми, кого уже успел увидеть здесь Таллент, шепелявого объединяло одно — усталость, страшная усталость.

Зиг задвинул телескопический манипулятор эпидерматора обратно в гнездо и откатил аппарат к стене. Таллент внимательно за ним наблюдал. Когда Зиг откинул простыню и стал разглядывать тонкую белую линию на животе мародера, Бенно приподнялся на локтях и спросил:

— Как там, в городе? — Спросил примирительно — как спрашивает ребенок, пытаясь наладить отношения с тем, кого он рассердил.

Зиг поднял на Таллента серые глаза и ничего не ответил. Потом он вышел из комнаты и вскоре вернулся со стопкой одежды. Бросил стопку на операционный стол и помог мародеру сесть.

— Одевайся, — кратко приказал он.

Таллент сел — и тут же от своей животной потребности в дури поперхнулся. Повесил голову и раскрыл рот, изрыгая утробные звуки. Но тошниться было нечем — ничего не вышло.

Тогда он выпрямился и трясущейся рукой пригладил блеклые каштановые волосы.

— П-послушайте, — начал он вкрадчиво подкатывать к бойцу Сопротивления. — В-вы н-не знаете, г-где бы мне раздобыть н-немножко дури. В-вы не п-пожалеете… Пправда… У м-меня есть…

Зиг повернулся к мародеру и резко взмахнул рукой — На щеке у Таллента запылало красное пятно.

— Нет, парень, это ты меня послушай. Известно тебе, что в космосе сейчас летит боевая армада кибенов? Летит она прямиком к Планете Мерта. Нас долбанул всего-навсего передовой разведывательный отряд. Но и так в гору пошла чуть ли не целая планета. Здесь, парень, уже два миллиона трупов. Знаешь, сколько это? Почти все население. А ты сидишь и спрашиваешь, где раздобыть дряни. Будь моя воля, я бы прибил тебя до смерти прямо тут, не сходя с места. Валяй, напяливай свои поганые шмотки. И чтобы я больше тебя не слышал — или уже ни за что не поручусь!

Зиг отвернулся и пошел — а Таллент уставился ему вслед. Даже злости в нем не было — только желание лечь и заплакать. Почему все так получается? Он сейчас на все бы пошел, только бы раздобыть дури… совсем плохо… так ломает… а ведь он пытался остаться в сторонке… и в той лавке он только хотел взять бабок для барыги… ну что они на него насели… что они с ним сделали?

— Одевайся! — рявкнул Зиг. Жилы на шее у шепелявого натянулись, дикая ярость исказила лицо.

Таллент торопливо натянул джемпер с капюшоном, обулся и застегнул ремень.

— Пошли. — Зиг сдернул его со стола.

Таллент неуверенно выпрямился, качнулся — и в страхе ухватился за Зига. Шепелявый сбросил его руки и скомандовал:

— Вперед, гниль! Пошел!

И измученный мародер пошел. Сначала в коридор, потом в другую такую же глухую комнату. Тут Таллент сообразил, что они, скорее всего, под землей.

Нога за ногу тащился он за Зигом, понимая, что больше идти все равно некуда. Понимал это, похоже, и Зиг даже не оглядывался на жалкого мародера.

Стены — и толща земли над ними, решил Таллент содрогались от мощных бомб, что падали на Планету. Но он лишь смутно сознавал, что же теперь происходит.