Лев Гумилев - Тысячелетие вокруг Каспия

• Название: Тысячелетие вокруг Каспия
• Автор: Лев Гумилев
• Жанр: История
• Год: 1993
• ISBN: 5-85692-014-7

---

Древнее население этой страны — кадусии не подчинялись ни ахеменидскому, ни македонскому, ни сасанидскому правительству. Племена их не были арийскими, подобно тому как баски удержались в Пиренеях, пережив кельтов, римлян, арабов и кастильцев, так и они удержались на склонах Эльбурса. Хотя племен там было много, но политическое господство принадлежало дейлемитам, которых ныне нет, так же как нет их соседей — гирканцев.

К востоку от Дейлема, ныне называемого Гилян, лежат области Мазандеран (Табаристан) и «волчья страна» — Гуран. Они покрыты цветущими лугами и лесами, благодаря изобилию осадков; родина самых смелых воинов, которые удерживали арабских натиск до 717 г., но и после того поставляли соседним странам наемников, весьма ценившихся за храбрость и боеспособность. Севернее Гургана располагались аридные степи, о населении которых пойдет речь ниже.

Дейлемиты и гирканцы умели сохранять фактическую самостоятельность до XI в., но не долее. Как все гомеостатические этносы, они жили в тесном контакте с вмещающим ландшафтом, а покидая его, они исчезали. И не то чтобы эти смелые воины дали себя истребить противникам. Нет, они умели постоять за себя. Их сгубили не поражения, а победы!

В Х в. дейлемиты воспользовались разложением халифата. Их войска вышли из своей негостеприимной страны и овладели Западной Персией, Азербайджаном и даже Багдадом, превратив халифов в своих марионеток. Это им удалось потому, что в Багдадском халифате уровень пассионарности упал ниже нормального гомеостатического равновесия. В торговых центрах арабского мира численно преобладали субпассионарии, а те пассионарии, которые еще остались, становились карматами или исмаилитами, т. е. обретали отрицательную доминанту и создавали антисистему. Соперниками дейлемитов были только тюрки, мигранты, выходцы из степей Средней Азии. Тюрки-сельджуки победили дейлемитских пассионариев, а дейлемитские субпассионарии утеряли древние традиции, и Дейлем превратился в персидскую область — Гилян.

17. Окоем

В отличие от южного берега Каспийского моря, северный берег — страна без четких географических границ. Низовья Волги, текущей в глубоком каньоне, окружены на западе ровной и бесплодной суглинистой степью, а на востоке — высокими песчаными барханами, которые ветер перемещает чуть ли не каждый год. Как ни странно, на песчаных барханах есть животные — ядовитые змеи и скорпионы, а коль скоро так, то там есть и растительность — возможность для скотоводства, несколько иного типа, чем на равнинах Правобережья.[57]

Южнее излучины Волги, западнее современного Каспия, лежит страна озер, или «подстепных ильменей». Вода в них горько-соленая, и, по-видимому, население этой страны было очень редким. Еще южнее лежит равнина, называемая Черные Земли, ибо зимой тонкий снежный покров мешается с пылью и бывают черные вьюги. Эта степь с юга ограничена Тереком, который даже в нижнем течении внушает пусть не страх, но уважение. Как многие широтные реки, Терек намыл себе высокую дамбу и иногда размывает свой берег. Тогда масса воды и сланцевого щебня, ею поднятого и принесенного с гор, устремляется на соседнюю долину, покрывая гумусный слой галькой и песком. Это — «прорва», беда прекрасной Терской равнины; но спастись от нее нетрудно: вода разливается медленно, и скот спокойно уходит в предгорья.[58] Здесь жили предки хазар.

Устья рек, впадавших в Каспийское море, были покрыты густым лесом, резко контрастным степям, окаймляющим речные долины. Реки и побережья изобиловали рыбой. Высокие травы увлажненных долин кормили стада скота, что позволяло отказаться от круглогодового кочевания и ограничиться отгонным скотоводством. Таким образом, хазары издавна были оседлым этносом, рыболовами и виноградарями, и, по-видимому, находились не в дружеских отношениях с окружающими их степняками. Эта коллизия, подсказанная соотношением ландшафтов и типов хозяйства, имела, наверное, место не только в средневековье, но и в древности. Но что еще можно сказать о предках хазар в начале нашего «тысячелетия»! Казалось бы, ничего! Хазары появляются впервые в истории только во II в. н. э. и, по-видимому, уже как реликт. Однако…

Было установлено, что моменты возникновения этносов обязательно связаны с мутациями — пассионарными толчками располагающимися по геодезическим полосам на поверхности Земли как в меридиональных, так и в широтных направлениях. Пассионарный толчок — обязательное условие возникновения процесса, порождающего новые этносы, дальнейшая история коих — постепенная утрата инерции и переход этносистемы в гомеостаз. Продолжительность ненарушенного процесса — 1200–1300 лет, не считая инкубационного периода и реликтов. Значит, и у хазар должен быть когда-то свой взлет, но когда?

Там, где материал обилен, как в истории поздней античности и средневековья, эта задача относительно легка, но уже для II тысячелетия до н. э. приходится довольствоваться приблизительными решениями и экстраполяциями. Так, история Древнего Ближнего Востока известна довольно плохо и делится она на историю Шумера, Аккада и Нижнеегипетского царства, с одной стороны, и мощного потрясения XVII–XVI вв. до н. э., когда сложился так называемый «классический Восток», — с другой. Переворот ознаменовался созданием эфемерного царства гиксосов около 1700 г. до н. э., консолидацией хеттских племен в Восточной Малой Азии, возрождением политической мощи Верхнего Египта, где даже культ Амона был сменен почитанием Осириса и образованием малых, но крепких государств в Закавказье.

Если провести воображаемую линию от Фив до верховьев Евфрата по странам, кое-как известным, и продлить ее на северо-восток, то она выйдет к интересующей нас территории — северному побережью Каспия и низовьям Волги… А что было там во II тыс. до н. э.?

История молчит, и тогда берет слово археология: здесь окончился неолит и наступил бронзовый век, охота сменилась скотоводством со стойловым содержанием животных, началось мотыжное земледелие, создалась археологическая культура, условно называемая «андроновской». Перемены в технике, хозяйстве, культуре — налицо, и хронологически они совпадают с гиксосской революцией в Египте и Палестине и хеттской интеграцией в нагорьях Малой Азии.

Археология молчалива. Какие народы, племена, государства на берегах Каспия, в предгорьях Дагестана и заволжских пустынях вели между собой войны и заключали мирные договора — неизвестно. Прямой пусть исследования ведет в никуда, и вот, снова предстоит окольный. Фазы этногенеза везде и всегда одни и те же, хотя судьбы этносов всегда различны. Приведем метафорическое сравнение. Дети рождаются одинаково (без учета уродств), растут до полового созревания, причем учатся, хотя и разным наукам и с разными успехами, влюбляются, часто неудачно, заводят семью и стареют за 70–80 лет. Суперэтносы проделывают то же самое за 1200–1500 лет.

Следовательно, отметив момент рождения, в нашем случае — приблизительно 1700 лет до н. э., можно сопоставить известную историю Ближнего Востока с неизвестной — историей Прикаспия. Судьбы народов и государств будут различны, а фазы этногенеза совпадут в пределах допуска.

Первая фаза нового этногенеза — подъем — обычно проходит по линии пассионарного толчка. В это время она подняла Новоегипетское царство, Митанни (в Сирии), хеттов и, видимо, иберийские этносы Закавказья. В акматической фазе выросла Ассирия, импортировавшая новую пассионарность. Растратила она ее в VII в. до н. э., но в эту эпоху в систему суперэтноса втянулись окрестные этносы: мидяне, халдеи, ливийцы. Инерционная фаза ассирийского господства перешла в фазу обскурации — VI в. до н. э., когда все древние государства почти без сопротивления достались немногочисленным, но пассионарным персам, а в VI в. до н. э. — совсем чужим завоевателям, македонянам и грекам. Подробности этнической истории опущены сознательно, ибо речь идет не о них.

Что происходило в это время в Прикаспии и Поволжье — неизвестно, но отсутствие сведений о событиях не означает отсутствия самих событий. Скорее следует предположить, что этнополитическая история там была не менее напряженной, хотя и не оставила следов в виде памятников; да и какие памятники может оставить степная война?!

Итак, с XVIII по VIII вв. до н. э. в Прикаспии шел «темный период историографии», а не истории, но приблизительно в VIII в. до н. э., когда аборигены были уже в фазе обскурации, появились скифы, этнос весьма пассионарный. Литература о них огромна,[59] но не скифская тема сейчас нас интересует. Достаточно лишь отметить хронологическое совпадение чжоуского (древнекитайского) пассионарного толчка и скифского, причем оба этноса смыкались в южной части Центральной Азии в Х в. до н. э. Расширились же они в разных направлениях: чжоусцы — на восток, скифы — на северо-запад. Чжоусцы породили древнекитайский суперэтнос (IX в. до н. э. — V в. н. э.), прошедший все фазы этногенеза; скифы пали жертвой сарматов в фазе надлома (III в. до н. э.), за исключением небольшой их группы в Крыму, которая дожила до фазы обскурации и была завоевана готами в III в. н. э.