Артем Драбкин - Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

• Название: Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.
• Автор: Артем Драбкин
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17582-2

Я ДРАЛСЯ С АСАМИ ЛЮФТВАФФЕ. Артем Драбкин.

Продолжение книги «Я дрался на истребителе» состоит из интервью с летчиками, пришедшими на смену погибшим в тя­желейших боях 1941—1942 годов. И хотя многие из них выпус­кались из училища, имея общий налет около 20 часов, у них было одно существенное преимущество — шанс попасть к опытному и грамотному командиру эскадрильи, от навыков которого во многом зависела жизнь молодого бойца. Единицы из тех, кто пришел на фронт в 1943—1944 годах, стали Героями Советского Союза, но именно они, играя роль ведомых, обес­печивали молниеносные результативные атаки Гулаева, Решетова, Кожедуба и многих других прославленных асов.

---

—  Мощность наших 20-мм осколочно-фугасных снарядов вас устраивала?

—  Вполне. Снаряды мощные. Один снаряд в кабину «мессера» — и считай, что сбил. Броню на «штуках» на­ши снаряды пробивали практически под всеми углами. Боезапас загружали полностью — 120 снарядов к пуш­ке и 400 патронов к пулеметам.

Для воздушного боя боекомплекта хватало вполне. Обычная очередь — это 5—6 снарядов пушки. Редко бывало, чтобы в воздушном бою боезапас расстрели­вали полностью. Но очень часто бывало, что нам дава­ли задание — проштурмовать наземную цель (это уже после выполнения воздушной задачи). Так по назем­ным целям обычно расстреливали все до последнего патрона, поэтому редко бывало, чтобы после штурмов­ки на аэродром возвращались с боеприпасами.

—  На какую дистанцию пристреливали вооруже­ние?

—   На 200 метров.

—  Пристрелочные очереди делали? И вообще, какстреляли—просто «по самолету» или «в строго нужную точку»?

—  Старались пристрелочных очередей-не делать, стрелять сразу на поражение. Но тем не менее иногда без пристрелочных очередей было не обойтись. При­стрелочный огонь вели пулеметами.

Старались стрелять именно «в точку» (коллиматор-ный прицел и оружие это вполне позволяли), т. е. в строго определенное место — кабина, по двигателю: места расположения бензобаков и маслобаков; у бом­бардировщиков — по стрелкам и по мотогондолам: во-дорадиатор, маслобаки; били по топливным бакам. Тут все было, как я говорил, — сближаешься, как крылья из «кольца» начинают вылезать, делаются различимыми мелкие детали. Тогда наводишь на нужное место и от­крываешь огонь. Это выходит метров 100—120. При та­кой атаке пристрелка совершенно не нужна. Эффектив­нее всего считался огонь по кабине. При удачном попа­дании даже одним снарядом легко можно сбить и двухмоторный бомбардировщик (с убитым или тяжело­раненым пилотом далеко не улетит), а уж «мессер» или «лаптежник» так сбивались и подавно. Если же в кабину три-четыре снаряда всадил — сбиваешь наверняка. Я, например, всегда старался бить по кабине, и только потом по всему остальному.

«По самолету» тоже стреляли, но это в том случае, если ставишь заградительный огонь. Тоже пулеметами. В основном такая стрельба велась только по атакую­щим истребителям противника. По немецким бомбар­дировщикам так почти не стреляли.

—  Как вы оцениваете возможность вертикаль­ного и горизонтального маневра на Як-7Б, опять-таки по сравнению с «мессером»?

—  Вертикальный — на «троечку», если «мессер» принять за «пятерку». Конечно, в этом виде маневра Як-7Б уступал довольно сильно, особенно на «горке».

Вот на «горизонтали» «як» был сильнее — на «гори­зонтали» он «мессер» и брал.

Надо также сказать, не знаю почему, но на боевом развороте Як-7Б и Ме-109Г были практически равны­ми. Высоту набирали одинаковую, а радиус виража у «яка» был даже поменьше. Боевой разворот был у «яков» сильным элементом.

— Какова у Як-7Б по сравнению с «мессером» была скорость крена?

— Одинакова, а может, даже у «яка» и чуть повыше. По крайней мере, хоть «мессер» и редкостно вертлявый самолет, но мы его на виражах перекручивали. Сколько бы он ни пытался «вправо-влево». Правда, маневрен­ность на вираже во многом зависит и от правильной работы двигателем — сектором газа надо работать рывками. Вот так — даешь газ и становишься в вираж. Вираж покруче, и одновременно сектор газа плавно убираешь до минимума. Как только чувствуешь, что са­молет готов свалиться в штопор, то снова газ резко вперед, самолет делает рывок, и снова газ плавно уби­раешь. И так по несколько раз, вот и получается рывка­ми. Если умеешь, если машину чувствуешь, то вираж по­лучается очень маленьким и в штопор не срываешься.

—  

—  Как я понял по вашим словам, Як-7Б пикиро­вал хорошо?

—  Камнем падал! Очень хорошо пикировал, он же тяжелый. Высоту терял моментально (что не очень хо­рошо), но и скорость в пике набирал очень быстро (что вообще-то хорошо). В пике Як-7Б даже «сто девятый» часто догонял (если немец хоть чуть зазевается). От «мессеров» и мы пикированием отрывались. Вот Як-1 частенько пикировать не любил, а Як-7Б даже придер­живать надо было.

—  Если сравнивать по сумме характеристик скорости и маневренности, то Як-7Б и Ме- 109Гна-сколько сопоставимы?

—  «Мессер» был лучше. Не скажу, что подавляюще, но лучше. Як-7Б был тяжелый. В поединке «сто девято­го» и Як-7Б многое зависело от летчика и многое от ви­да боевой задачи, которую эти истребители выполня­ют. Чего скрывать, но при решении большинства бое­вых задач, которые ставят истребителям, все-таки преимущество будет у «мессера». Но в качестве истре­бителя для непосредственного сопровождения низко­высотных ударных самолетов, таких, как Ил-2, Як-7Б будет предпочтительней.

—  Бомбы или РСы ваши Як-7Б несли?

—  РСы 82-мм были, но недолго, несколько месяцев, только на Як-7Б. Как и все оружие, они пристрелива­лись на 200 метров.

РСы — ударное оружие, по самолетам ими стреля­ли редко, разлет большой. Ставили их по одной штуке на плоскость.

Потом вместо РСов мы стали нести бомбы. Бомбо­держатели на Як-7Б, а позже и на Як-1 и Як-9, устанав­ливали в наших полковых мастерских. Мы брали две бомбы по 100 кг (по одной на плоскость). Бомбы в пол­ку применяли до конца войны, и только «сотки» (другой калибр не применяли). У нас бомбодержатели устанав­ливали на все самолеты в полку, за исключением Як-9Д и Як-9ДД.

—  Бомбили как — с пикирования? И, на ваш взгляд, бомбометание было точным?

—  Техника бомбардировки зависела от цели. Если бомбим цель площадную, например пехотную колонну, то тогда бомбим с 700—900 м, с пологого пикирования. Снижаешься градусов под 30, и сброс бомб идет на вы­соте 200—250 м. Если цель прикрыта зенитками — пу­леметами или «эрликонами», то тогда бросали повыше, с метров 300—400.

Если цель была точечной, вроде моста, то тогда бомбили с крутого пикирования, градусов под 60. Там пикировали с 1,0—1,5 тысяч, в зависимости от цели. Пикировали с небольшим переворотом, чтобы цель в прицел захватить. Сброс где-то на 600—700 метров. Могли бросать и ниже, если не было зенитного проти­водействия и цель была малоразмерной.

Что касается точности... Вот что было плохо. Сброс бомб осуществлялся рычагом. Сброс был механиче­ский. Это плохо. Чтобы открыть бомбовый замок, надо было потянуть рычаг сброса на себя, причем потянуть достаточно сильно. И получалось так: ты левой рукой тянешь на себя рычаг сброса и автоматически тянешь на себя правой рукой ручку. Самолет, конечно, резко приподнимает нос, и бомбы летят метров на 300 впе­ред от цели. Недоработали наши конструкторы — сброс надо было делать электрическим, от кнопки.

Потом бомбить приноровились и стали попадать довольно точно. По крайней мере, некоторые из нас. Бывало, на «охоте» застигнет наша пара таких мастеров немецкий легковой автомобиль (это же понятно: либо «чин» какой, либо связной). Так спикируют и так поло­жат бомбы, что смотришь — автомобиль уже вверх ко­лесами. Ну, конечно, в этом случае сброс делали пони­же, метров с 400—500.

По точности вот что я еще могу сказать. На полиго­не у нас мишенью был десятиметровый круг, так неко­торые исхитрялись иногда в него попадать. Но если брать усредненный результат, то точность нашего бом­бометания была тоже средней. Штурмовики и «пешки» бомбили намного точнее. Думаю, что механический сброс в основном точность и снижал, но при штурмовке немецких колонн нашей точности вполне хватало.

Бомбодержатели и сброс были одинаковы для всех «яков» — и Як-7Б, и Як-1, и Як-9.

—  Большая часть бомбометаний была с какого пикирования — с крутого или пологого?

—  Пополам. У меня из всех вылетов на ударные операции половина — это вылеты на «охоту». На «охо­те» атакуешь обычно точечные цели, с крутого пикиро­вания — одиночные машины, мосты на полевых доро­гах, небольшие войсковые подразделения и т. п.

— Кстати, мосты немцы зенитками прикрывали сильно?

—   На шоссейных дорогах и железнодорожных пу­тях — да, сильно. На полевых дорогах, небольшие де­ревянные мосты — вообще не прикрывали. Их-то ис­требителями обычно и бомбили.

—  Высоту сброса бомб как вы определяли — по прицелу или по высотомеру?

— Высоту ввода в пикирование — по высотомеру, а когда уже пикируешь, нет возможности на высотомер глядеть. Отвлечешься и воткнешься в землю. Высоту сброса определяли по прицелу, — ты же примерно зна­ешь, какую величину в прицеле должна иметь грузовая машина или человек. Это, конечно, требует навыка, выра­ботки «чувства высоты». Честно сказать, я бомбы не лю­бил — я РСы любил. РСы — сильное, мощное ударное оружие. Я искренне жалел, что мы их перестали приме­нять, хотя, конечно, по воздушным целям РСы не нужны.