Семен Слепынин - Паломники Бесконечности

• Название: Паломники Бесконечности
• Автор: Семен Слепынин
• Издательство: ЦЕНТРПОЛИГРАФ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00080-8

В плавание по звездному океану на светлом фрегате отправляются герои романа Капитан, Старпом и Художник. Команда, состоящая сплошь из головрезов, поднимает бунт, цель которого — захватить фрегат и заняться разбоем. Но корабль засасывает Черная Дыра. Экипаж превращается в бесплотных духов. Где, в каких мирах, в каких тысячелетиях доведется им обрести покой?

---

Свена и его жену я нашел не в пилотской кабине, а этажом ниже, в большой куполообразной лаборатории. Женщина возилась с новыми живыми экземплярами этой планеты. Ее приборам был отведен доволь но скромный угол. Основную часть лаборатории занимали непонятные мне конструкции. Свен, высокий и сильный, управлялся с ними с поразительной легкостью, даже с каким-то изяществом. Его длинные и гибкие, как у музыканта, пальцы, видимо, давно привыкли к сложной компьютерной технике.

Муж и жена тихо переговаривались, и я не верил ушам своим: Свен строил машину времени! Он задумал проникнуть в далекое прошлое своей планеты, изменить ход ее истории. На ней, по его словам, не будет уже ни концлагерей, ни ядерных войн. Жена отнеслась к этой фантастической затее серьезно.

— Меня одно беспокоит: работа затянется, не вечные же мы с тобой. Да и тебе помощник нужен.

— О чем это ты? — удивился Свен и вдруг, улыбнувшись, подошел к жене, обнял ее и поцеловал. — Ты хочешь еще одного ребенка? А ты уверена, что у нас будет непременно сын?

— Почему-то уверена. Для него я и имя давно уже припасла.

— Знаю! Знаю! — рассмеялся муж. — Рудиан! Руди! Что ж, пусть будет по-твоему.

«Удачи им», — подумал я и покинул корабль, не подозревая, что здесь-то и поджидает новый виток в моей космической судьбе.

Ушел я с корабля с намерением ознакомиться с планетой. Птицей облетел по ее экватору, потом с севера на юг. Нет, Окаянной ее теперь не назовешь. Лишь на полюсах искрились ледяные шапки, свистели вечные снежные бури. Чуть ниже по меридиану над тундровыми мхами стлались карликовые деревья. На остальной же части планеты синели незамерзающие моря и океаны, на материках буйно зеленели леса, цвели поля с реками и речушками. Вода в них прозрачная и чистая, как алмаз. Вообще кругом как-то по-особому чисто и опрятно. Ни пыльных дорог, ни дымно коптящих заводов. И только кое-где на месте бывших городов, разрушенных войной и временем, — бурые проплешины ржавого железа, серые холмы камней и щебня с искрами битого стекла.

Вернулся я на закате, когда от корабля тянулась по холмам длинная вечерняя тень. Иллюминаторы уже светились, но в каютах и лаборатории — никого. Поселенцев я обнаружил в благоухающем корабельном саду. Муж и жена сидели на танцплощадке и слушали музыку. Только сейчас я разглядел их как следует.

Массивные плечи, крупный рот, строгий решительный взгляд серых глаз — все в мужчине дышало энергией и силой. Красавцем его, правда, не назовешь — слишком уж худое, с ранними морщинами лицо, на котором багровой подковой кривился шрам. Это стражник в концлагере заехал прикладом за какую-то мелкую провинность. Но жена его — красавица хоть куда. Особенно выделялись глубокие, с далекой грустинкой глаза и полные, изящно очерченные губы. Портили их лишь горькие складки у рта — тоже, видать, хватила лиха.

Зато здесь беглецы отводили душу и веселились как могли.

— Станцуем? — предложила жена.

Кружилась она в вальсе легко, с какой-то кокетливой грацией. Свен же топтался не в такт музыке, неуклюже, что вызывало у Мистера Грея ехидные реплики.

— Браво! — каркающим голосом восклицал он. Девочка хохотала и хлопала в ладоши. «Хорошая семья», — подумал я и вылетел наружу.

Солнце закатилось, в ночном небе сверкали крупные звезды, сияющей росой текла вечная река Млечного Пути. Из-за горизонта выплыло странное светило — какое-то серебристое облако с лохматыми краями.

Подлетел я к нему и увидел тучу освещенных солнцем каменных обломков. На одном из них торчали смятые ядерные ракеты, рядом, перекатываясь, валялись обледеневшие, в скафандрах, трупы. Все стало ясно — бывшая Луна.

Когда-то здесь была военная база — та самая, с которой пытались сбить беглецов. Потом с Луной что-то случилось. Во время войны отсюда, видимо, обстреляли свою матушку-планету и получили такую крепкую сдачу, что Луна разлетелась вдребезги. Если испепеленная планета чудом ожила, то спутница ее навеки останется поистине Окаянной.

Я выбрался из обломков, опустился на планету и на одном из холмов лег в тихие заснувшие травы. Настроение пакостное. Сверлила все та же мысль: может быть, и я повинен в том, что планета и ее спутница сбились с нормального, естественного пути развития? Вот прогулялся я миллиарды лет назад по планете ураганом, расчистил дорогу старпому и Крысоеду, а те довершили дело, вычисленное и предначертанное гнусной жабой. Но что я могу поделать сейчас? Я не в силах даже подсказать Свену, строившему машину времени, что зернышко зла посеяно еще в мезозойской эре.

Шли дни, золотым листопадом отшумела короткая осень, белыми снежинками промелькнула такая же короткая зима, и вновь зацвели травы, зазвенели в поднебесье жаворонки, выпушенные из корабля еще прошлым летом. А в лаборатории шла работа, ее ил-, люминаторы светились иной раз и по ночам. И задумал я хоть немного помочь работягам, поднять их настроение, окрылить их творческое воображение своими пастушьими, зовущими звуками свирели, Присел я как-то вечерком на одном из ближних к кораблю холмов, вынул из кармана свирель, дунул. и… ничего! Ни звука, ни малейшего колебания воздуха. В мезозое я хоть тысячной долей присутствовал в вещественном мире. Здесь же я полный нуль.

МОЯ НОВАЯ ЖИЗНЬ

Подавленный неудачей, своим полным бессилием, я лег на траву и увидел над собой разгорающиеся звезды. И тут со мной начало твориться что-то странное. Неожиданно звезды задрожали, затуманились и стали гаснуть. Туманилось, тихо гасло и мое сознание. И вдруг я провалился в глубокий сон, чего с бестелесным духом никогда не бывает. Пробыл я в забытьи миг или год — сказать не могу. Но очнулся крохотным младенцем: я вступил в земной, в вещественный мир! Вошел в него все с тем же предвечным бессилием.

— Обмочился! Ха! Ха! Ха! Смотрите, малютка Руди обмочился, — услышал я чей-то каркающий голос.

— Ну и дурачина ты, Мистер Грей, — рассердилась какая-то девочка. — Не хохочи. Перемени пеленки и отнеси Руди в каюту.

И снова все погрузилось в глубокую, лишь временами редеющую мглу. Однажды мгла рассеялась, и вспоминается еще один миг моего земного бытия. Вспоминается опять же с постыдным бессилием.

— Мама! Падаю! — кричу я.

Меня подхватили ласковые мамины руки и повели. Мой овеществившийся бессмертный дух учился ходить на вещественных смертных ногах.

За пеленой забвения — то редеющего, то сгустившегося тумана — прошли еще дни и месяцы. Мое космическое «Я» осваивалось с земной жизнью, словно вживалось в материю, срасталось с ней в единое целое. И вот однажды туман рассеялся совсем, и я увидел мир ясным и незамутненным, как никогда до этого. Я уже свободно и с упоением бегаю в высоких пахучих травах, кругом горят цветы, гудят пчелы, стрекочут кузнечики. Рядом смеющаяся девочка, и я уже знаю, что это моя сестренка Катя.

На чистое ласковое небо вдруг наползли откуда-то мохнатые черные тучи, сверкнула молния, и на землю рухнул тяжелый грохот грома.

— Руди, бежим! Ливень! — весело крикнула сестренка и схватила меня за руку.

С хохотом и визгом, прыгая через вспенившиеся ручейки и лужи, мы заскочили в наш высоченный дом, поднялись на лифте в лабораторию, и я увидел маму с папой и смешного Мистера Грея.

Впрочем, забылся я и незаконно присваиваю себе имя Руди. То был уже не я. Формировалась новая личность с неясными следами моего далекого космического «Я». Один такой след очень не устраивал папу.

— Слишком уж у него игривое и образное восприятие мира, — проворчал он.

Руди не понимал, чем он огорчил папу, но мама как будто обрадовалась:

— Вот и хорошо. Растет художественно одаренный мальчик.

— Мне нужен не художник, а ученый и мастеровой, — продолжал ворчать папа, потом махнул рукой и рассмеялся. — Так уж и быть, Ася. Сдаюсь. Пусть для тебя он будет художник, а для меня мастер на все руки. Смотри, Руди, как весело пляшут огоньки, как кувыркаются цифры. Забавно? Останься с нами и учись у Мистера Грея.

— Рано ему вертеться здесь, — заупрямилась мама. — Уведи его, Катюша, в сад и поиграй на рояле. Он любит музыку.

Но сегодня, когда за окнами-иллюминаторами сверкали молнии и грохотал гром, мальчику хотелось послушать какую-нибудь страшную сказку об огненных драконах, летающих в черных тучах, о битвах в небесах и на земле. Воображением в такие минуты он уносился далеко-далеко, в непонятные ему самому волшебные страны.

Тем же летом Руди и сам научился читать. Ему по-прежнему нравились сказки, но еще больше полюбились книги о той планете, на которой когда-то очень давно жили мама, папа и сестренка. Хорошая была планета.

Нравилась ему и сегодняшняя планета, которую мама с папой называют почему-то Окаянной. Он уходил подальше от корабля и погружался в медовые ароматы клевера и белой кашки, в сонный гул шмелей и пчел, в звонкие трели жаворонка.