Семен Слепынин - Сфера разума

• Название: Сфера разума
• Автор: Семен Слепынин
• Издательство: Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: ISBN: 5-227-00621-0

Увлекательный героический фантастический роман.

---

«Вот и попробуй подружиться с таким дядей», — зябко поежился я. Но сойтись с ним надо. Только где его найти? По слухам и язвительным намекам средств массовой информации, у Непобедимого после нехорошей выходки в соборе Святого Павла наступил очередной приступ «черной меланхолии». Сообщалось, в частности, что великий изгнанник частенько сидит в «Кафе де Пари» — единственном питейном заведении города, и предается там «гнусной человеческой слабости».

Какой именно, я узнал однажды вечером, когда в обществе конвоиров проходил мимо «Кафе де Пари». За уютно освещенным столиком в одиночестве сидел дядя Абу и пил вино. Но вид у него был такой подавленный, что сердце у меня сжалось от боли и участия. Бедный дядя Абу! Не по своей воле очутился он в дурацком положении джинна. Непонятная мне всемогущая Сфера Разума смяла, скомкала его и забросила сюда.

Я шагнул к двери кафе и, похолодев, замер. Поколебавшись, еще раз шагнул.

— Ты что, с ума спятил? — испуганно зашептал Крепыш. — Там Непобедимый.

Знакомство я решил отложить. Может быть, завтра окажусь храбрее?

Но и на следующий день знакомство не состоялось. С утра нечистая сила отмечала один из своих праздников — «День очищения». В разных концах города запылали костры — сжигались выловленные за неделю мелкие бесы. Общество «очищалось» от позорящих тварей.

Как по заказу, утро выдалось праздничное — тихое и солнечное. Вдруг подул сильный ветер, по улицам закружились пыльные вихри, заколебалась земля. Так обычно нарождалась неукротимая сила, выступал из Памяти какой-то своевольный и злобный дух.

По городу оповестили, что на этот раз с нежелательным гостем расправится сам сатана. Улицы опустели; изгнанники приникли к телевизорам, чтобы насладиться феерической картиной сражения.

Километрах в тридцати от города над лесистыми горами сновали тысячи крохотных и невидимых телепередатчиков. Именно здесь ожидался выход неведомой силы.

В узких межгорных долинах колыхнулась земля, затрещали деревья и разнесся громкий свист. Он-то и ввел в заблуждение изгнанников: кто-то пустил слух, что свистит в лесу Соловей-разбойник.

— Жаль, — сказал Усач. — С ним легко расправится любой дракон.

На боковом экране я видел вместительный зал, битком набитый изгнанниками. Все они тоже раздосадованы тем, что страшной битвы не будет.

В горах снова прокатился гул. Свистел ветер и гнулись деревья. Однако по тревожному крику птиц и другим признакам я начал догадываться, что Память готовится исторгнуть из своих недр не Соловья-разбойника, а изгнанника куда более сильного, яростного и злобного. Все указывало на древнеиндийскую мифологию, о которой здесь никто, кроме меня, понятия не имел. Может быть, Равана?

Да, это он. Над лесом заструился дым, и на опушку, с треском валя деревья, выступил Равана — десятиголовый и двадцатирукий великан. Какой-то смельчак дракон вылетел из-за горы и откусил одну из голов. Равана, не ожидавший такой дерзости, взревел от боли. У него мгновенно выросла новая голова, а в двадцати руках появились золотые мечи — все происходило, как в индийском эпосе «Рамаяна».

Из засады вылетел полк драконов. Зрелище устрашающее: сверкали на солнце чешуйчатые панцири, из пастей вырывалось пламя. Равана, завращав мечами, окутался сияющим золотым ореолом. Драконов он изрубил на куски.

Ангелы бросили в бой невзрачного седовласого старца с посохом в руке. Редко кто мог устоять против его злых чар. Однако заклинания и чары не действовали на представителя чуждой мифологии. Равана даже не заметил грозного старца. Он случайно наступил на него и раздавил, как червяка.

И только тут, когда обычные средства были испробованы, выступил сатана. Громадное облако с дворцами на ослепительно снежных вершинах на сей раз не выплыло из-за горизонта. Оно возникло в небе, словно из небытия, — внезапно и впечатляюще.

— Здорово! — восхитился мой Усач.

Нечистая сила, приникшая к экранам, была заворожена феерически красивым зрелищем. Сатана не торопясь вышел из дворца, на краю облака взмахнул скипетром и окутался радугой, похожей на северное сияние. Затем обрушил на пришельца исполинские ветвистые молнии. Грянул гром, всколыхнувший землю.

Равана, сверкая мечами, рубил молнии, и те со стеклянным звоном крошились, рассыпались в стороны, обессиленно шипели искрами и гасли, не долетев до земли.

Гроссмейстер на миг смешался, потом гневно топнул ногой, и облако пролилось ливнем. Не дождевые струи, а силовые поля обрушились вниз. Извивающиеся и гибкие, как щупальцы спрута, они, казалось, вот-вот пленят наглеца. Но тот рубил их, как паутину. Сатана начал швыряться своими самыми разрушительными молниями — шаровыми. Но и те легко рассекались золотыми мечами и лопались, как мыльные пузыри.

Гроссмейстер как-то съежился, суетливо запрыгал по ватным холмам облака и юркнул во дворец. Облако поплыло назад и скрылось за горизонтом. Опустевшее небо стало понемногу заволакиваться обычными обла-ками.

Я посмотрел на боковой экран. Изгнанники, теснившиеся в соборе, замерли: Гроссмейстер струсил и бросил их, оставил город беззащитным. И вдруг с экрана послышался взволнованный голос:

— Непобедимый!

Сначала ничего не было видно. Многочисленные и крохотные, как москиты, телепередатчики кружили в поисках выгодных ракурсов. Но ничего эффектного так и не нашли, ибо дядя Абу пожелал предстать в очень скромном виде — в виде обыкновенного человека в сером костюме, с изящными, но изрядно запыленными сапогами на ногах.

Дядя Абу улыбался: подвернулась возможность развлечься, показать свою силу. Он топнул ногой и развернулся в исполинского джинна. Тучи и облака были ему по колено, а великан Равана выглядел по сравнению с ним карликом.

Из-за облачных высей горным обвалом падал громоподобный голос:

— Я Дахнаш, сын Кашкаша, глава всех джиннов. Я велик и непобедим.

Джинн наклонился, руками раздвинул облака, чтобы лучше разглядеть Равану, и сказал:

— Эй ты, сморчок! Смотри, что я с тобой сделаю.

Он выпрямился, накрыл своим чудовищным сапогом большую скалистую гору и повертел ногой. Леса и межгорные долины наполнились пылью, гулом и скрежетом. Гору джинн уничтожил, превратил ее в площадку из щебня и песка.

«Дядя Абу повторяется, — с сожалением подумал я. — А как изобретателен он был во время наших детских забав».

Великий джинн уже занес ногу над съежившимся Раваной и вдруг замер. Вспомнил, видимо, что до этого подобным же манером он растоптал косматое чудовище. Его гигантская фигура, занимавшая полнеба, внезапно исчезла.

— И этот сбежал, — ахнули горожане.

Нет, дядя Абу не сбежал. Порхающие телепередатчики отыскали его километрах в семи от Раваны. Отыскали с трудом, ибо он опять был в человеческом виде. Дядя Абу стоял на скалистом выступе и что-то обдумывал. Потом потер руки и рассмеялся: в голову ему пришла какая-то озорная мысль.

Равана тем временем пришел в себя и, взмахнув мечами, шагнул к своему противнику, ставшему вдруг таким крохотным. На миг приостановился, подумал и снова шагнул. Дядя Абу повернулся в его сторону и плюнул. И плюнул-то как артистично: небрежно, с этаким ленивым высокомерием.

Сначала это был обыкновенный плевок. На лету он, однако, разбухал, приобретая форму торпеды и отливая металлическим блеском. Плевок шлепнулся у ног Раваны и… взорвался водородной бомбой!

Экраны во всем городе вспыхнули и погасли: мошкара телепередатчиков сгорела в адском пламени. Тотчас включились дальние передатчики. На вновь засветившихся экранах колыхалось черное грибовидное облако, взметнувшееся к небесам наподобие самого джинна. Неугомонный гость исчез, превратившись в световое излучение, в атомную пыль, в ничто.

По городу прокатывались крики «Ура!», «Браво!». В угаре ликования лишь немногие оценили благородный поступок джинна. Желая обезопасить город от радиоактивного облака, он своим фантастическим сапогом вдавил его в землю, а место взрыва растер, как обычно растирают дымящийся окурок.

Изгнанники высыпали за город встречать спасителя. От виллы Непобедимого уже пролегла Аппиева дорога с развалинами цирка Каракаллы в стороне. Кто догадался вызвать из Памяти древнеримскую дорогу, осталось неизвестным. Но она понравилась Непобедимому.

Вдоль дороги выстроились тысячные толпы, оживившиеся, когда показалась триумфальная колесница, запряженная тройкой драконов. Сверкали золотые спицы, из пастей резво скакавших драконов вырывались клубы дыма и пламени: тщеславный джинн обожал эффектные зрелища.

Драконы приближались, стуча когтистыми лапами по каменным плитам дороги. Держась левой рукой за поручни (колесницу изрядно встряхивало на выбоинах), стоял дядя Абу в тех же запылившихся сапогах. Он улыбался, махал правой рукой и упоенно восклицал: