Урсула Ле Гуин - Король планеты Зима (сборник)

• Название: Король планеты Зима (сборник)
• Автор: Урсула Ле Гуин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008

 В сборник «Король планеты Зима» вошли произведения Урсулы Ле Гуин, каждое из которых тесно связано со знаменитым Хайнским циклом. В столь разных по стилю и жанрам повестях и рассказах история планет Экумены прирастает все новыми и новыми гранями, обретая целостность и законченность.

---

— Послушайте, господин Старая Музыка, — сказал Тюэйо, — нелегко избавиться от старых привычек. — Мы знаем, что вы работали для Хейма. Вы помогали переправлять людей на Йеове. Тогда вы нас поддерживали. — Эсдан кивнул. — Вы должны поддержать нас сейчас. Мы говорим с вами откровенно. У нас есть сведения, что леги планируют контрнаступление. А что это значит сейчас, так только то, что они собираются применить бибо. И это ничего другого значить не может. Этого не должно случиться. Им нельзя этого дозволить. Их надо остановить.

— Вот вы сказали, что Экумена нейтральна, — сказал Банаркамье. — Это ложь. Сотню лет Экумена не впускала наш мир в свои ряды, потому что у нас была бибо. Она просто была, ее никто не использовал, довольно и того, что она у нас была. А теперь Экумена заявляет о своем нейтралитете. Теперь, когда это действительно важно! Теперь, когда этот мир является ее частью! Они обязаны действовать. Действовать против этого оружия. Они обязаны помешать легам применить ее.

— Если она у легитимистов действительно есть, и если они действительно собираются ее использовать, и если я смогу связаться с представителями Экумены — что они смогут сделать?

— Вы поговорите. Вы скажете президенту легов: Экумена велела прекратить. Экумена пришлет корабли, пришлет войска. Вы поддержите нас! Если вы не с нами, вы с ними!

— Генерал, ближайший корабль находится за много световых лет отсюда. Легитимисты это знают.

— Но вы можете их вызвать, у вас есть передатчик.

— Анзибль посольства?

— У легов он тоже есть.

— Анзибль в министерстве иностранных дел был уничтожен в ходе Восстания. В первом же нападении на правительственные здания. Был взорван весь квартал.

— Откуда нам знать?

— Это сделали ваши собственные силы. Генерал, вы полагаете, что у легитимистов есть анзибельная связь с Экуменой? У них ее нет. Они могли бы захватить посольство и его анзибль, но тогда бы они утратили всякое доверие со стороны Экумены. И что хорошего им бы это могло дать? У Экумены нет войск для посылки на другие планеты, — и он добавил, внезапно усомнившись, известно ли об этом Банаркамье, — как вам известно. А если бы и были, путь сюда у них занял бы годы. По этой причине, а также по многим другим, Экумена не держит армии и не ведет войн.

Он был глубоко встревожен их невежеством, их дилетантством, их страхом. Но он старался не выдать голосом свою тревогу и беспокойство и говорил негромко и смотрел на них бестрепетно, словно бы ожидая понимания и согласия. Пустая видимость подобной уверенности иной раз оказывается достаточной. К несчастью, судя по их лицам, он сказал двум генералам, что они ошибались, а Метою сказал, что он был прав. Он принял чью-то сторону в споре.

— Оставим это покуда, — сказал Банаркамье и вернулся к допросу, повторяя то, о чем спрашивал, требуя больше деталей и выслушивая их без всякого выражения на лице. Сохраняя лицо. Показывая, что не доверяет заложнику. Он пытался выжать, что еще Райайе говорил о вторжении или контрнаступлении на юге. Эсдан повторил несколько раз, что Райайе сказал, что президент Ойо ожидал вторжения Освободительных сил в эту провинцию, ниже по реке от Ярамеры. Всякий раз он прибавлял: «Я не имею ни малейшего представления, сказал ли мне Райайе хоть одно слово правды». На четвертом или пятом круге он сказал:

— Простите, генерал, я должен опять спросить о здешних людях…

— Вы знали кого-нибудь здесь до того, как попали сюда? — резко спросил один из молодых.

— Нет. Я спрашиваю о прислуге. Они были добры ко мне. Ребенок Камзы болен, ему нужен уход. И мне было бы приятно узнать, что за ними есть уход.

Генералы совещались друг с другом, не обращая внимания на его просьбу.

— Любой, кто остался здесь, в таком вот месте, после Восстания, хозяйский прихвостень, — подал голос задьйо Тэма.

— А куда им было деваться? — спросил Эсдан, стараясь говорить спокойно. — Тут вам не свободная провинция. Тут надсмотрщики все еще властвуют в полях над рабами. И все еще применяют клетку-сгибень. — на последнем слове голос его дрогнул, и он мысленно выругал себя за это.

Банаркамье и Тюэйо все еще совещались, не обратив на его вопрос никакого внимания. Метой встал.

— Довольно на сегодня, — распорядился он. — Идите за мной.

Эсдан заковылял за ним через холл, вверх по лестнице. Юный задьйо поспешал за ними, явно по приказу Банаркамье. Никаких приватных разговоров. Метой, однако, остановился у двери в комнату Эсдана и сказал, глядя на него сверху вниз: «О прислуге позаботятся».

— Спасибо, — тепло произнес Эсдан и добавил. — Гана лечила мою ступню. Мне необходимо ее увидеть.

Если он им нужен целый и невредимый, почему бы не использовать свои страдания как средство воздействия. А если он им не нужен, другие средства тоже не принесут пользы.

Спал он мало и плохо. Он всегда жаждал информации и действия. Он изнемогал от незнания и беспомощности, искалеченный физически и умственно. И он был голоден.

Вскоре после рассвета он подергал дверь и убедился, что она заперта снаружи. Он долго кричал и стучал, пока наконец не появился хоть кто-то — перепуганный молодой человек, по всей вероятности, часовой, а за ним Тэма, сонный и хмурый, с ключом от двери.

— Я хочу видеть Гану, — весьма повелительно произнес Эсдан. — Она ухаживает вот за этим. — Он жестом указал на свою повязку. Тэма закрыл дверь без единого слова. Примерно через час ключ снова загремел в замке, и вошла Гана. За ней следовал Метой. За ним следовал Тэма.

Гана приняла перед Эсданом почтительную позу. Он быстро подошел к ней, опустил ладони на ее плечи и прижался щекой к ее щеке.

— Хвала владыке Камье за то, что я вижу тебя во здравии! — произнес он те слова, которые часто говорили ему такие, как она. — А Камза, малыш, как они?

Она испугалась, задрожала, волосы у нее были неприбраны, веки покраснели, однако она довольно быстро оправилась после его неожиданно братского приветствия.

— Теперь они на кухне, господин, — сказала она. — Эти солдаты возвестили, что нога причиняет вам боль.

— Это я им так сказал. Может, ты переменишь мне повязку?

Он сел на постель, и она принялась разматывать ткань.

— А остальные в порядке? Хио? Чойо?

Она качнула головой.

— Прости, — сказал он. Он не смел расспрашивать ее дальше.

Она не так хорошо забинтовала его ногу, как раньше. В ее руках почти не осталось силы, чтобы затянуть повязку потуже, и она торопилась, нервничая под взглядами двоих незнакомцев.

— Надеюсь, Чойо вернулся на кухню, — сказал он наполовину для нее, наполовину для них. — Должен же кто-то заниматься стряпней.

— Да, господин, — сказала она.

Никаких «господ», никаких «хозяев», хотел он крикнуть в страхе за нее. Он взглянул не Метоя, стараясь понять его отношение к происходящему, и не смог.

Гана окончила работу. Метой одним словом отослал ее прочь, а за нею вышел и задьйо. Гана ушла с охотой, Тэма противился.

— Генерал Банаркамье… — начал было он. Метой посмотрел на него. Юноша заколебался, нахмурился и подчинился.

— Я присмотрю за этими людьми, — сказал Метой. — Я всегда этим занимался. Я был надсмотрщиком в поселке. — Он взглянул на Эсдана своими холодными черными глазами. — Я вольнорезанный. Таких, как я, теперь осталось немного.

— Спасибо, Метой, — помолчав, сказал Эсдан. — Им нужна помощь. Они ведь не понимают.

Метой кивнул.

— И я тоже не понимаю, — добавил Эсдан. — Есть ли у освободительных сил план вторжения? Или Райайе изобрел его как предлог для применения бибо? Верит ли в это Ойо? Верите ли в это вы? Есть ли там, за рекой, Армия Освобождения? Вы принадлежите к ней? Кто вы? Я и не жду, что вы ответите.

— А я и не отвечу, — сказал евнух.

Если он и двойной агент, подумал Эсдан после его ухода, работает он на Командование освободительных сил. Во всяком случае, ему хотелось на это надеяться. Этого человека он хотел видеть на своей стороне.

Но я сам не знаю, на чьей я стороне, подумал он, возвращаясь на свое кресло возле окна. На стороне Освобождения, само собой — но что такое Освобождение? Уже не идеал свободы для порабощенных. Уже нет. И никогда впредь. С началом Восстания Освобождение стало армией, политической махиной, огромным скопищем людей, вождей и будущих вождей, амбициями и алчностью, удушающими силу и надежду, неуклюжим дилетантским правительством, шарахающимся от насилия к компромиссам, все более сложным, и уже никогда не познать той прекрасной простоты идеала, чистой идеи свободы. Вот чего я хотел, вот во имя чего я трудился все эти годы. Замутить благородно простую структуру кастовой иерархии, заразив ее идеей справедливости. А затем обескуражить благородно простую структуру идеала человеческого равенства попыткой претворить ее в жизнь. Монолитная ложь рассыпается на тысячи несовместимых истин — так вот чего я хотел. И я пойман в ловушку безумия, глупости, бессмысленной жестокости происходящего.