Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

• Название: Ричард Длинные Руки – фрейграф
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37147-1

Вот она, земля, захваченная высадившимися с моря варварами, что медленно и упорно расширяют территорию и теснят королевские войска!

Сэру Ричарду непросто лавировать между всемогущим императором и ненавидящим его королем в королевстве, где даже собственные вассалы все громче требуют соблюдения их прав, новых феодальных вольностей, а церковь недовольна защитой магов, колдунов и чернокнижников.

Но есть вариант…

---

В конце концов, каждый из таких магов строил себе неприступную башню, потому что беспокойные людишки ухитряются забираться и на неприступные горы, пересекают убийственные пустыни и бороздят моря в поисках островов с сокровищами. В башне же можно спокойно предаваться своим любимым занятиям, совершенно не беспокоясь о том, что кто-то сумеет потревожить.

— Давай спать, — сказал я. — Ночь коротка, завтра нужно сделать многое.

Она удивилась:

— Сделать? Ты же дракон!

— Ну и что?

— Драконы ничего не делают, — сказала она рассудительно. И добавила со знанием дела: — Только рушат, ломают, жгут и… бесчинствуют.

— Бесчинствуют, — повторил я с удовольствием. — Вообще-то хорошая жизнь, если поглядеть, у нас, драконов.

Глава 10

Я похрапывал в большой пещере, Мириам спряталась в малой каморке, объяснив оттуда, что там ей спокойнее, не сожру спросонья. Я не спорил, огромное тело вопит об отдыхе, и заснул я так крепко, что если бы Мириам вздумала пилить мне толстую шею ножом, вряд ли проснулся бы.

Всю ночь обустраивал Сен-Мари, а когда заканчивал, оказывалось, что это вообще Орифламме, а то и вовсе непонятное Арндское королевство с масонской структурой верхушки, и все надо начинать сначала, лапы все еще ноют от строительства светлого общества, что почему-то все равно темное, а настроение мрачнее некуда.

Каменный пол стал красным, я посмотрел с недоумением на стены, потом на подгибающихся со сна лапах выбрел наружу. Мир заполнен сладким утренним паром, что удивительно в пустыне, на востоке поднимается алый шар, заливая мир трепещущим розовым светом.

От входа тянет приятным ароматом жареного мяса, я буркнул хрипло:

— Доброе утро, Мириам.

Она оглянулась и ответила холодно:

— От такого доброго утра можно с уступа вниз головой. Ты что, хвост прищемил?

— Это был не хвост, — ответил я автоматически. — Завтрак готов?

— Нет, — ответила она, — тут только жареное… Но тебе же надо сырое, с кровью, шкурой, рогами и копытами?

— Ты сама с рогами и копытами, — ответил я обидчиво. — И еще женщина с волосами.

Она подумала, сказала сердито:

— Просто женщина. Глупое уточнение. Как будто женщина может быть без волос!

Я ответил мирно:

— Ты права, но с таким уточнением лучше. Сразу как начинаешь думать, что женщина… и вдруг с волосами…

— И что?

— Да такого напридумываешь…

— Например?

— Ну, волосы могут быть и на ногах, к примеру…

Она вытянула вперед ногу и повертела носком вправо-влево. Никаких волос!

— А если не выщипывать? — полюбопытствовал я.

Мириам зашипела, как толстая кошка на раскаленной сковороде. Я дотянулся до вертела и снял большой кусок мяса. Мириам настороженно смотрела, как я управляюсь когтистыми лапами.

— Ты, наверное, цирковой дракон? — предположила она.

— Почему?

— Больно нежный. Наверное, драться совсем не умеешь.

— А зачем драться? — спросил я. — Нужно жить в дружбе и согласии. Я вот, например, со всеми всегда в дружбе и согласии. Куда ни появлюсь — сразу мир и согласие. Ладно, ты здесь убери квартиру… а я полечу по своим мужским… драконьим делам.

И, не дожидаясь ответа, я толкнулся всеми четырьмя, почти отдохнувшими за ночь. Крылья с готовностью уперлись в упругий воздух, поднялись наискось и снова уперлись, уже повыше.

Далеко внизу мчится стадо газелей, я сделал короткий нырок, протянутые вперед лапы подхватили по козе, я хвастливо поднялся без всякой натуги по крутой дуге, с размаха бросил их на площадку перед пещерой и крикнул:

— Это тебе, чтоб не скучала!

— Лети-лети, жаба с крыльями, — сказала она с угрозой. — Не стукнись о небосвод, разиня.

С утра крылья держат мое грузное тело легко и даже с удовольствием. Воздух чист и свеж, дороги отсюда выглядят длинными белыми нитями, а речушки — серыми. Земля то ярко-зеленая, то желтая, без всякого перехода, потом вдруг пошла кроваво-красная с неприятным зловещим оттенком. Я даже снизился, тревожно заинтересованный, пока не рассмотрел просто-напросто глину, высохшую, потрескавшуюся, так и не позволившую ревниво траве пустить корни в ее владениях.

Большая пустыня, как я понял, не такая уж и большая, как считает Мириам, если судить по размерам, но здесь накален песок от непонятного подземного жара, воздух сушит горло и легкие, воды набирать следует с большим запасом: ухитряется испаряться не только из тел, но даже из плотно закрытых бурдюков. Потому через пустыню нужно идти еще и очень быстро, пока вода не иссякнет сама по себе.

В остальном же Гандерсгейм населен удивительно плотно, что и радостно, и в то же время тревожно. Я еще не повидал его дальнюю часть, но уже народу здесь почти столько, как в самом Сен-Мари. А я ожидал пустынный край с редкими кочевыми племенами…

Пошли финиковые пальмы, а за ними сразу за песчаными барханами открылось безграничное море. Это уже не интересно, на берегу всего лишь мелкие рыбацкие поселки, хотя во множестве, но все крайне бедные с виду. Это и понятно, пираты свирепствуют всюду, глупо строить город, который будут постоянно грабить…

Я свернул и некоторое время летел вдоль берега, потом еще чуть изменил курс, там города стали попадаться чаще, странное сочетание, когда вижу типичный средневековый город с его непременной высокой каменной стеной и замками, а за его пределами настоящие дикие орды гуннов, что постоянно двигаются с места на место, дерутся между собой, разбивают временные стойбища из сотен неопрятных шатров, сшитых из плохо выделанных шкур, потом снова без всякого повода снимаются, чтобы вторгнуться на земли другого племени и проверить его на прочность.

Мелькнула мысль, что неплохо бы достать лист бумаги или пергамента и стило, постепенно составлял бы подробную карту, но отогнал упадническую мысль. У меня память, как у стада слонов, вернусь в Брабант и нарисую предельно точно как по пропорциям, так и по расположению всех городов, дорог, мостов, переправ, мелеющих в определенные сезоны рек, а также всех источников воды, как по предполагаемому маршруту движения войск, так и по второстепенным.

Внизу множество двигающихся точек, словно стая мошкары или же огромное стадо мигрирует в дальние края, где много сочной травы и вдоволь воды. Я присмотрелся, нет, люди на конях. Только у этих двуногих хватает энергии и непонятной дури носиться так часто и бесцельно.

Я снизился еще, всадники мчатся по ровной как стол степи, легкие и стремительные, все с разными знаменами в руках. У меня в глазах зарябило от оскаленных львов, драконов, леопардов, медведей, взъерошенных вепрей и орлов с распростертыми крыльями. Знамена всех цветов радуги, как и геральдические звери, эту манеру знаков переняли, как мне кажется, у рыцарского сословия.

Хотя кто знает, например, манеру мыться европейцы переняли от сарацин во время крестовых походов, хотя в такое поверить трудно, а главное — непатриотично. Кстати, вон у тех на трепещущих под ветром полотнищах яркие и непонятные знаки, в которых даже я постепенно перестаю видеть древний скрытый смысл. Так, стилизованные изображения цветов, насекомых…

Но это только знаменосцы, каждый от своего племени, рода или клана, а остальная масса мчится следом, даже под облака донесся мерный гул от множества копыт. Хотя варвары и не подковывают своих коней, стараются выиграть в скорости, но когда мчится войско в несколько тысяч человек…

Я распластал крылья и поставил их так, чтобы парить на месте, с высоты наблюдал, как вся конная масса ворвалась в деревню в два десятка легких дощатых домиков. Моментально вспыхнули крыши, выбегающих из домов рубили на месте. Когда конница промчалась дальше, все строения уже полыхают так, что не погасить, да и некому: между горящими строениями трупы, трупы, трупы…

Все выглядело, как ненастоящее, я попытался представить, что там в самом деле убитые, кто-то еще жив, но не может выползти из бушующего огня, крылья уже дрогнули, ожидая сигнала ринуться вниз и спасать, спасать, однако я продолжал плыть дальше, как огромный корабль, равнодушный к судьбам рыбешек.

Вообще-то при таких размерах я сам чувствую собственную уязвимость. Если кто-то вцепится, скажем, в крыло, пройдет несколько драгоценных секунд, прежде чем я соображу, что из меня рвут протоперья. А еще несколько секунд понадобится, чтобы протянуть туда издали страшную когтистую лапу. Ага, а хищник будут тупо ждать, пока я его схвачу, щас…

Медленно и с чувством достоинства проплывают внизу раскаленные на солнце барханы, похожие на верблюжьи холмы из золота. Если долго смотреть неподвижно, начинают колыхаться, и вижу, как двигается это несметное стадо. Медленно и торжественно проплывают подо мной руины усыпальниц древних правителей, остроконечные глыбы сломанных колонн, постаментов…