Владимир Шандриков - Блатной фольклор

• Название: Блатной фольклор
• Автор: Владимир Шандриков
• Жанр: Поэзия

«Блатной фольклор. Тексты из архивов и лагерных альбомов»

Тексты подготовлены И. Ефимовым.

Все песни даются по расшифровкам фонограмм авторского исполнения.

1-14,23,31–45 — концерты 1977 г. в Одессе.

15-17, 19–22, 25–30 — недатированная запись начала 1980-х гг.(?)

18,46,47 — концерт 1981 г.

Комментарии и названия песен — авторские.

---

42. Эх, мальчики, мальчишечки…

…Посвящается моему другу Анатолию Куклину.

Эх, мальчики, мальчишечки,
Студенческий народ!
Уткнувшись в свои книжечки,
Встречают Новый Год.

Им тоже бы на мамины
Сейчас да на блинки
Но, к сожаленью, к маме им
Дороги далеки.

А мимо прелесть-елочки
Прохожие несут
И мимо их девчоночки,
Как елочки, идут.

Чулочки паутиночкой,
Стройны, модны, нежны.
Но Ноны, Моны, Ниночки
Им нынче не нужны.

Им карнавал-процессия
И танцы ни к чему.
У них сегодня сессия,
Они сидят в дыму.

А рядом праздник хлещется,
А рядом водка плещется
И рядом кто-то хвастает
Кому-то модным галстуком.

Но, мальчики-мальчишечки,
Не вешайте носы!
Ведь вы сыны не мамины,
Вы — сукины сыны!

Вас это не касается,
Пусть это вас не трогает,
Кто модою сломается,
Тот славы не потрогает.

У вас же у вихрастых,
Задиристых и тощих —
Все впереди — и праздники,
И серпантин, и тещи.

Пусть нынче вы не праздничны,
Но время подойдет
И в вашей жизни, мальчики,
Наступит Новый Год!

43. Мясокомбинат

Шуточная песенка про бокс. Я назвал ее «Мясокомбинат».

Возле мясокомбината
Наши встретились ребята,
Я за ними. Шли боксеры,
Не спеша, как на убой.
Проходило состязанье
За какое-то там званье,
Вобщем, метили в призеры
Все цеха промеж собой.

Зал напротив расположен.
Слышны крики: «Бей по роже!
Бей под дыхал да и точка!
В переносицу ему!»
Я тогда подумал все же:
«Мозговать боксеру тоже
Не мешает, между прочим,
И, особенно в бою!»

Вот сошлись два тяжа в паре,
Полоскаловка в разгаре.
Злее зубров, жаждут драться,
А не думают ни зги.
Если Санька, забияка,
Не поймет, что бокс — не драка,
Очень даже может статься
Завтра вышибут мозги!

А кому тогда он нужен?
Вот — опять лежит контужен,
Вставил капу и в атаку,
А куда? Ах, если б знал!
Он немножко был сконфужен
И совсем обезоружен
Ибо кинулся он в драку
С кулаками прямо в зал!

Ясно дело! Приструнили
И культурно объяснили
Так и так: «А к нам не суйся!
Ждет парторг тебя — судья!»
Ну а он: «Вы извините!
Мне попроще расскажите,
Где вообще-то нахожуся
И почто без брюков я?»

Тренер сходу понял Сашку,
Полотенцем дал отмашку.
Бой закончился. Конечно,
Тут сильнейший победил.
Как-никак во время боя
Чаще дрался все же стоя
И к тому же покурить не уходил!
Он боксировал — что надо!

И не зря ему награды.
Рукоплещет зритель.
Возле победителя салют.
Аплодировали долго,
Потому что тренер Волгин
Ну никак не мог опосля
Из перчатки вынуть зуб.

Ох, как вспомню этот раунд!
Все визжат: «Давай нокаут!»
Раствороженные рожи,
Аж забрызгали судью.
С грустью думаю я: «Все же
Голова боксеру тоже
Не мешает, между прочим,
И, особенно, в бою!»

А чемпионом стал объявленный,
По колено окровавленный.
А что вовсе окровавленный —
Прямо с ринга был отправленный
До больнички до диспансии
За бесчуйствие дистанции…

Все.

44. К девчушке три пьяные лба приставали…

Это на моих глазах парня убили…

К девчушке три пьяные лба приставали.
Все делали вид — будто не замечали.
Прикидывал каждый: «Пойду на рожон,
А вдруг между делом порежут ножом?!»

И трое, увидев, что струсили люди,
Наглее хватали девчушку за груди,
В лицо перегаром хрипели: «Куда ты!»
«Все будет „О кей“», — ухмылялся кудлатый.
«В обиде не будешь. Пятак на кармане.
Поедем, дуреха, гульнем в ресторане!»

И вдруг из толпы вышел этот прохожий,
Совсем на героя пацан непохожий.
Назвал их по имени: «Хулиганье!
Отстаньте! Не троньте, ханыги, ее!»

Врасплох, как испуг, он всегда непривычен —
Их щупальца враз отпустили добычу.
Она убежала, а трое ожили
И парня смертельным кольцом окружили.

«Ты что ж, самый смелый? — хихикал блондин, —
Пойдем побазарим один на один!»
А парень был зелен и слаб, и смешон,
Но парень не струсил и с ними пошел.

Он думал за правду поцапаться с ним,
Он думал и вправду — один на один!
Но в волчьих законах он был неподкован.
И насмерть бандитами был измордован.

В холодных носилках холодное тело.
Глядела на тело толпа обалдело.
Шептали мужчины, что рядышком были:
«Какая жестокость. Парнишку убили…»

Примчались эксперты за вечной уликой,
Толпой расходилась она многоликой.
Как совесть кричащая чья-то в бреду —
Парнишкина кровь на холодном снегу…

45. На смерть друга

Эта песня посвящается Виталию Ильичеву, трагически погибшему в автомобильной катастрофе.

Старуха-смерть сработала без брака.
Был друг и нету. Вот он — холм земли…
Мне комом в горле заступа лопата
И ухо режет чье-то «Се ля ви».

Твердят попы: «Прекрасен мир загробный!»,
А сами, чокаясь, стаканами грешат.
«Давайте будем живы и здоровы!»
Во все века зачем-то говорят.

А осень гложет деревья
И ладно, когда уже осень,
Но в городе и в деревне
Косит, старуха, косит.
И травы летят, как брызги,
Жаль не дозрели колосья.
Как листья, и наши жизни
В небытие уносит.

Не верю я, что там в загробном мире
От всех напастей будем спасены,
Хоть каждый при отдельнейшей квартире
Под толстым слоем глины и земли.

Старуха-смерть работает без брака —
Уносит только раз и навсегда
Туда, откуда нет уже возврата.
Когда-нибудь мы все уйдем туда.

Пусть осень уносит листья,
Весной они снова родятся.
Но люди невозвратимы,
Их жизни не повторятся.
Ужасно жестоко, зримо
Гнездится в душе молчанье,
Но истина неколебима:
Конец — это чье-то начало.

Возможно, мир загробный и прекрасен,
Но почему, когда уже в бреду —
Нам человек кричит: «Я не согласен!
Я не хочу! Я не хочу! Я не уйду!»?

Пусть Бог простит меня и не осудит,
Я не был там, но чувствую нутром:
Во все века так было, есть и будет —
На этом свете лучше чем на том!

46. Здравствуй, Мань! С приветом Вася…

Здравствуй, Мань! С приветом Вася!
Ты там шибко не ругайся,
Что я снова, грешным делом, из отседова пишу!
Вот подстригли и помыли,
Укололи, похмелили.
Поделиться, между прочим, настроением спешу.

Третий месяц, как уж здесь я,
А уже прибавил в весе —
Сорок восемь, хоть в ботинках, мне снимать их было лень.
Раньше, помнишь, как бывало? —
Аж с весов меня сдувало!
Ел ведь, Маша, че попало да и то не каждый день!

Кстати, я на днях случаем
Санитарку облил чаем,
Но попался я с чефиром — в изоляторе лежу.
Когда выпустят — не знаю.
Впрочем, че я забегаю,
Я сперва тебе подробно, по порядку расскажу.

Встретил Саньку, что без глаза,
Он, как я, слегка под газом,
То да се, разговорились, мы же школьные друзья.
Ну и в «Круглый» забежали,
Там портвейн как раз давали —
Этикетка вся в медалях — отказаться нам нельзя!

Под мостом культурно пили.
Вдруг — свисток! Нас окружили,
Повязали, погрузили в «Луноход», ядрена мать!
Привезли нас в вытрезвитель,
Там уже битком набито,
Ну а кто бузил не в меру, те стреноженные спят.

Представляешь, невезуха!
Ну зачем нам отрезвуха?
Я старлею двинул в ухо, думал с Санькой убежим…
Да куда там… Как насели!
Только косточки хрустели!
Оглянуться не успели — на клееночках лежим!

А чтоб лучше засыпали,
Из кроваток не упали —
Нас вожжами привязали, занемела аж рука.
Утром эти падлы-суки
Отдают пиджак и брюки,
А в карманах, Маня, тю-тю — нет уже четвертака!

Мент кричит: «Пошевелитесь!
Одевайтесь. Распишитесь.»
Из коробки мелочь высыпал — все точно, без булды!
И сверлит ментовским взглядом:
«Мне, мол, вашего не надо!»
Сам, как боров, щеки сзади даже издали видны!

Мне мигает Санька Мызин:
Мол, не ссы! Опохмелимся!
Тут заходит сам начальник, чтоб уловы подсчитать.
Всех повыгнал, вставил клизмы,
А меня за героизмы
Вот отправил на Кирпичный в спецприемник отдыхать.

Здеся в нашем отделеньи
Все почти без измененья.
Пей и кушай все бесплатно, и антабус — высший сорт!
Чистота вокруг сверкает,
Громко радио играет,
Пальм и моря не хватает, ну а так — сплошной курорт!

Да, тебе привет от Вали!
Помнишь, пили с ней в подвале?
Я ее в больничке встретил — на RW сдавали мы.
У нее нашли чего-то,
У врача открылась рвота,
Он хоть много в жизни видел — без сознанья увезли!

Ой, да че про эту шлюху…
Про меня, Марусь, послушай:
Тут вертеться тоже надо, на талоны не прожить!
Витамины ем от пуза —
Рядом поле кукурузы.
Говорят, что помогает тем, кто водку бросил пить!

Ну а ты-то, как там, Маня?
Ты смотри, не изменяй мне!
Щас весна, вокруг соблазны, мужикам того и дай!
На базаре ль, в магазине
Будут клеиться грузины —
Говори, что ты замужня и подальше посылай!

Как там Петька, наш негодник,
Третий раз уж второгодник?
Мы с тобою маху дали, что не сдали в институт.
Он бы не был шарлатаном
И не лазил по карманам.
Ох, достукатся, оболтус! — в детприемник заметут.

Ой, забыл я похвалиться:
Можешь, Маша, мной гордиться —
Перестали черти сниться, а то было, нету сил…
Правда, снился тут недавно
Их начальник самый главный
И хвалил что пить я бросил, и в театр приглашал.

Я хотя не их работник,
Чистокровный русский плотник,
Хоть в театре разу не был — все же я же не дурак!
Знай, мол, нашенску натуру!
На спектакль про политуру
С ним пошел я, только пива мы с ним выпили в антракт.

Он в буфете разбашлялся.
Я, Марусь, не растерялся,
Будь что будет! Мы по триста засадили на скандал.
Черта я избил, ханыгу,
Не сбивал чтоб с панталыку
Работягу по натуре, если пить он завязал.

Тут проснулся я, Маруся,
Весь от ярости трясуся,
Что ж я вижу? Мать честная! Наяву, средь бела дня
[…???…]… нам повсюду,
Мы ж побили всю посуду,
И евонный хвост облезлый за голяшкой у меня.

А вчера проснулся рано
Мокрый весь от тетурама,
Мне опять: «А ну, Ванюша, раскрывай пошире рот!»
Спецтаблетки, между нами,
Заставляют пить горстями,
По антабусу огромный щас в стране перерасход!

За всю жизнь на леченье
Я, без преувеличенья,
Не принял я столь таблеток и уколов, е-мое!
Лучше б в Африку иль в Гоби
Отправляли те снадобья,
А для нас они, ей-Богу, как для зайца эскимо!

Вон опять базлает няня:
«Кто не выпил тетурама?»
Толку что! Мы эту пакость под язык — и в унитаз!
Завсегда обманем Зину,
Только вот от сульфазину
Зад болит невыносимо, искры сыплются из глаз!

Ну а так — жить можно, Маня!
Койка все же с простынями,
Баня теплая и светлый туалет, паркет, трюмо…
Вот помылся я под душем,
Мне б сейчас чего покушать…
Но талоны я в картишки засадил на день вперед.

Жрать охота, ажно пучит!
Телик нам на этот случай —
Там продуктов изобилье, что душа хотит — бери!
Мы ж в ответ за всю заботу —
Дружно ходим на работу.
Государство не в промоте, Маша, что ни говори!

Разгружаем мы вагоны
Или грузим ли поддоны —
Без романтики работка, не люблю, ядрена мать!
Но бугор наш честных правил,
Понял и к печи приставил —
Вагонетки, как конфетки, взад-вперед меня катать.

Кирпичи пекчи не лучше,
Это, Маш, не хреном груши!
Но, родная, успокойся и не хмурь своих бровей!
Собери и сдай бутылки,
Сало мне пришли в посылке.
Не помру! Не беспокойся — я же нашенских кровей!

Вон, в войну, как не противно,
Ели гвозди и крапиву,
А не брал нас даже ящур, мы плевали на гастрит!
Здесь лечусь амбулаторно,
Не вылажу из уборной.
Мой желудок несравненный что-то очень барахлит!

В животе вот так и крутит!
Чифирок сейчас замутим.
Только чаем и спасаюсь. От поноса средство — во!
Запиши рецептик, Маня!
Полплиты на два стакана.
Без чифира алкоголик как боксер без синяков!

Ну покедова, Маруся!
Скоро выпишусь, вернуся,
Только вот загвоздка вышла — на антабус сдал мочу,
Врач смотрел, зевал от скуки,
В результате выдал, сука! —
У меня как будто в почках по подову кирпичу!

А под этими камнями…
Маня, слышишь, между нами,
Рак по-моему поселился, спать ночами не дает!
Я же чувствую кишками,
Как, собака, он клешнями
Сверлит дырку рядом с пупом мне вторую на живот.

Говорят: от той скотины
Помогает жир гусиный,
Если есть — в посылке вышли, аккуратно заверни.
Если нет — на всякий случай
Подойдет и жир барсучий,
В крайнем случае — говяжий. Хоть какой-нибудь пришли!

До свиданья, касатуня,
Ненаглядная Манюня!
Стосковался, спасу нету! Особливо поутру!
Обнимаю и ревную,
Тыщу раз тебя целую.
Главно дело — не блядуй мне! Выйду — голову сорву!

47. Лунная серенада или Любовь с первого взгляда