Изабель Вульф - Стеклянная свадьба

• Название: Стеклянная свадьба
• Автор: Изабель Вульф
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-420-5

Роман «Стеклянная свадьба» современной английской писательницы Изабель Вульф посвящен вечным темам: любовь, вера, измена, преданность семье. Мы знакомимся с героями в день, когда они отмечают пятнадцатую годовщину свадьбы. Но именно после этого в их безоблачной жизни и происходят самые неожиданные перемены. До самой последней страницы читатель остается в неведении, расстанутся ли герои или же восторжествует вечная любовь.

---

Он сделал это намеренно, чтобы урезать время Софи в эфире. Он не только украл у нее свет прожекторов, он пошел на явный грабеж среди бела дня. Как только ему кажется, что она слишком долго говорит, он обязательно вмешивается. Особенно если она делает что-нибудь серьезное – берет интервью на медицинские темы или освещает текущие события. А когда Даррил пытается сказать ему об этом, встречая после передачи, он смотрит на Софи с выражением оскорбленной невинности и говорит: «О! Извини, Софи, я думал, что ты закончила». Я просто ненавижу, когда Терри поступает подобным образом, и не только потому, что это само по себе отвратительно, но это означает, что меня внезапно пускают в эфир без всякой подготовки. Красный свет зажигается над второй камерой, и вот я прямо перед зрителями.

– Доброе утро! – сказала я и улыбнулась как можно приветливее, чтобы скрыть свое раздражение после выходки Терри, к тому же – чем хуже погода, тем шире моя улыбка. – Боюсь, что прогноз сегодня не слишком приятный, – начала я и повернулась к карте. – Снег, выпавший по всему региону вчера, перешел в дождь со снегом и превратился в слякоть, а так как температура падает, велика вероятность появления гололедицы, так что будьте осторожны на дорогах, – добавила я, нажимая на переключатель и различая в наушниках сильный шум на галерее.

– Терри ублюдок!

– Скорость ветра увеличивается на юге и юго-востоке…

– …он урезал ее интервью на две минуты!

– Снова подует сильный восточный ветер…

– …а было действительно интересно.

– Возможно, на севере ненадолго появится солнце.

– …у меня как-то была киста яичников.

– В других областях пасмурно и довольно холодно…

– …жутко болезненно.

– Велика вероятность дальнейших снегопадов…

– …она была величиной с лимон.

– Благодаря этой фронтальной системе в самом центре Атлантического океана…

– …и вся заполнена гноем.

– …мы скоро вступим в длительный период низкого явления…

– …низкого явления?

– Я хотела сказать – низкого давления. Итак, подводя итог…

– Боже, Фейт выглядит такой усталой…

– Впереди у нас холодный пасмурный день.

– Терри, сиди прямо.

– И хотя возможен проблеск света на севере…

– …и волосы у нее в беспорядке. Готова, Фейт? Десять, девять, восемь…

– …температура на юге и юго-востоке падает…

– Семь, шесть, пять…

– Ожидается не выше четырех градусов…

– Три, два…

– Так что не забудьте потеплее одеться…

– Один и…

– Увидимся через полчаса.

– Ноль. Переключаем на скейтбордиста!

После того как я выступаю с первым прогнозом, утро дальше пролетает быстро. Между выходами в эфир я сверяю диаграммы, звоню в метеорологическую службу и исправляю свои бюллетени. В девять тридцать звучит мой последний прогноз, и трансляция программы заканчивается. Мы проводим небольшое обсуждение в зале заседаний, затем я смываю грим, сажусь за свой стол и просматриваю корреспонденцию. Я получаю множество писем, в основном от детей, которые просят помочь им выполнить домашнее задание по географии. Они спрашивают, например, из чего сделаны облака или почему иней белый, чем отличается снег от дождя со снегом и как получается радуга. Есть письма, в которых меня благодарят за то, что я поднимаю людям настроение. Что мне в вас нравится, – пишет мистер Барнз из Танбридж-Уэлс, – это то, что даже когда вы сообщаете нам плохие новости, вы делаете это с улыбкой. Затем следуют письма о моей внешности – и я ненавижу их. Малейшие изменения, как, например, новая прическа, вызывают массу недовольных писем. Есть обращения с просьбами от тех слушателей, которые считают меня Богом. Дорогая Фейт, – написала мне сегодня утром миссис Макманус из Эдинбурга. – Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, сделайте так, чтобы погода у нас в Шотландии стала получше. Мы не видели ни единого лучика солнца после новогодней ночи! Я отвечаю всем, кроме совсем уж ненормальных. Закончив с письмами, я прибираю стол и иду домой. Меня часто спрашивают, как я провожу свое оставшееся время. Отвечаю – лодырничаю. Я, конечно же, кормлю Грэма и вывожу его на прогулку. Могу встретиться с кем-то из друзей или пройтись по магазинам, занимаюсь домашней работой, которую ненавижу (но мы не можем позволить себе нанять уборщицу), заполняю купоны разных конкурсов и читаю. В идеале мне следовало бы устроиться куда-нибудь и на дневную работу, но не могу – слишком устаю, к тому же это было бы неудобно, поскольку многие, благодаря телеэкрану, знают меня в лицо. Но больше всего по возвращении домой я люблю отправиться в постель и поспать пару часов. Это я сделала и сегодня, во всяком случае, попыталась сделать. Но поймала себя на том, что снова думаю о словах Лили, прозвучавших вчера вечером. Как я уже упоминала, она порой делает неприятные замечания, и довольно часто это касается Питера. Обычно, я тотчас же забываю об этом, но на этот раз не смогла. Зачем только она это сказала и что имела в виду? Она такая умная и проницательная. Но, может, это случайное замечание? Я стала считать овец – не помогло, тогда попыталась назвать все известные мне метеостанции, но и это не помогло. Стала вспоминать имена авторов Питера, но сон по-прежнему ускользал от меня, будто вчерашние слова звучали как заклинание. Я включила радио, чтобы немного отвлечься, но безрезультатно, открыла книгу «Мадам Бовари», даже это не помогало. Мои мысли снова и снова возвращались к словам Лили. Они мучали меня, раздражали, язвили и терзали. Они снова и снова звучали у меня в мозгу, словно комар в номере отеля. «З-з-з, – звенели они, – з-з-з… з-з-з-з… з-з-з-з-з». Я пыталась отогнать их, но они возвращались. Я накрыла голову пуховым одеялом, стала думать о детях, о Грэме, о программе и о том, как она прошла. Вспомнила о родителях и об их последнем путешествии, о рабочем, пришедшем починить крышу, подумала о своей оплачиваемой карточке «Теско» и попыталась припомнить, сколько на нее начислено, но загадочные слова Лили продолжали терзать меня, словно звон в ушах. О чем были ее слова? Что она могла иметь в виду?

– К черту! – сказала я Грэму, откидывая одеяло. – Поеду и все разузнаю.

– Дорогая! – воскликнула Лили, встретив меня у лифта на сорок девятом этаже «Канари Уорф» почти два часа спустя. – Какой замечательный сюрприз! Но что ты здесь делаешь?

– Просто проезжала мимо, – сказала я.

– Правда? Чудесно! У меня как раз время ленча. Можешь присоединиться. Как ты себя сегодня чувствуешь?

– Не лучшим образом, – призналась я. – Наверное, выпила многовато.

– О боже! – пробормотала она. – Гнев винограда! Но вечер был замечательный, – добавила она, подхватывая собаку под мышку. – Дженнифер ужасно понравилось, не правда ли, крошка? – Дженнифер устремила на меня пустой взгляд. – И как потрясающе, что ты смогла встать три часа спустя и спокойно отработать перед камерой, – продолжала она, пока мы шли по редакционному этажу. – Я видела тебя в шесть тридцать, когда была в тренажерном зале. Эта девчонка Софи довольно смышленая, пожалуй, нам следует написать о ней в журнале. А этот Терри – или как его там? – кажется большим занудой. Классический случай – ничтожество, занимающее не свое место. А где твои милые дети? – спросила она, когда мы проходили мимо стойки с одеждой от лучших дизайнеров.

– Они вернулись в школу, – объяснила я, в то время как боа из розовых перьев заколыхалось вслед душистой волне, которую оставляла за собой Лили. – Питер отвез их сегодня утром на станцию. У них начинается новый семестр.

– Они такие милые! – воскликнула Лили, поглаживая Дженнифер по голове. Не правда ли, Кейти просто прелесть со своим психоанализом. Прямо как маленький Юнг. Нам стоит сделать о ней материал, только нужно снять с нее всю эту одежду, как у синего чулка. Джасмин… – она остановилась возле стола, за которым сидела бледная девица лет двадцати. – Я же тебе говорила не пить кофе во время ленча, ты не сможешь уснуть вечером. Мы прошли мимо стола, где фотограф рассматривал пробы, а длинноногие девицы замерли в лучах огромных ламп. Затем мы вошли в застекленный кабинет Лили. Там и тут в керамических горшках стояли разлапистые орхидеи, на стенах красовались большие фотографии манекенщиц с надутыми губками и заключенные в рамки обложки журнала «Я сама», сверкающие наградами. Она взмахнула рукой в сторону высокого, во всю стену, стеллажа, где были выставлены издания ее соперников.

– Низший мир, – насмешливо бросила она, затем из маленького холодильника, стоявшего в углу, достала бутылку с зеленоватой жидкостью.

– Сок пырея?

– Нет, спасибо.

Она налила себе стакан, села за стол, протянула тарелку и предложила:

– Вегетарианское суши?

– О, я совершенно не хочу есть. Спасибо.

– Эти рулеты из морских водорослей просто изумительны…

– Нет, спасибо. Послушай, Лили, – попыталась я начать разговор. – Мне хочется кое о чем спросить тебя…