Изабель Вульф - Стеклянная свадьба

• Название: Стеклянная свадьба
• Автор: Изабель Вульф
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-420-5

Роман «Стеклянная свадьба» современной английской писательницы Изабель Вульф посвящен вечным темам: любовь, вера, измена, преданность семье. Мы знакомимся с героями в день, когда они отмечают пятнадцатую годовщину свадьбы. Но именно после этого в их безоблачной жизни и происходят самые неожиданные перемены. До самой последней страницы читатель остается в неведении, расстанутся ли герои или же восторжествует вечная любовь.

---

Итак, «Когда мы женаты», значит? – мрачно подумала я, занимая место в переполненном зале. А у меня пьеса под названием «Когда мы расстались», а еще точнее – «Когда мы в разводе». Спектакль был объявлен в программке как «трагикомический взгляд на семейную жизнь». Я увидела имя Кейти и почувствовала гордость за нее. Она играла одну из жен, справляющих серебряную свадьбу. Нам с Питером уже не суждено до этого дожить, с горечью подумала я и вздохнула. Мы дотянули до пятнадцати лет – стеклянной свадьбы – и разбили свой брак на мелкие кусочки. Но наконец, когда занавес поднялся, я позабыла свои несчастья и погрузилась в пьесу. Кейти играла Клару Соппит, самую властную из трех женщин.

Паркер. Женитьба – дело серьезное.

Анни. Ты прав, Альберт. Кем бы мы были, если бы не поженились?

Соппит. Старыми девами и холостяками.

Клара. Помолчи, Херберт.

Паркер. Итак, поскольку мы здесь собрались, чтобы отметить день нашей серебряной свадьбы, я предлагаю тост – за супружество!

Но дальше герои обнаружили, что священник, обвенчавший их всех, не имел на то права, а стало быть, все эти двадцать пять лет они жили «в грехе» – настоящий ужас по тем временам!

Паркер. Нет, дайте мне высказаться до конца… ибо, строго говоря, в глазах закона вы не являетесь мужем и женой. Так же как и все мы.

Клара. Вы бы погромче крикнули, – может, кто из соседей глуховат?

Паркер. Хорошо, хорошо, хорошо. Но если мы не будем считаться с фактами, мы ничего не добьемся. Это не наша вина – это наше несчастье.

Клара. Но разрешите мне сказать вам, что перед небом Херберт и я являемся законными супругами вот уже двадцать пять лет.

Паркер. Вы снова ошибаетесь: перед небом никто не соединял вас законными узами.

Занавес опустился под гром аплодисментов. Начался антракт, и все потянулись из зала. Это была та часть программы, которой я боялась больше всего, я ведь никогда не посещала школьные мероприятия в одиночестве. Я кивала всем, кого узнавала, и улыбалась вежливо, но немного отстраненно. Потом, чтобы хоть как-то скрыть смущение от того, что я одна, я притворилась, что с интересом изучаю программку.

– Миссис Смит?

Я подняла глаза. О боже. Передо мной стояла эта ужасная женщина, миссис Томпсон. Она была одной из тех, кто в июле с таким возмущением отнесся к тому, что Мэтт получил награду по математике. Старая калоша, вероятно, снова намерена свести со мной счеты, решила я, глядя, как она сверлит меня взглядом. Рядом не было Питера, чтобы защитить меня, и я почувствовала, что мысленно сжимаю кулаки. Вот оно как, значит, будет теперь, подумала я. Мне придется самой биться за место под солнцем. Но по мере того, как она приближалась, я заметила, что она улыбается, да и выглядит как-то иначе.

– Как я рада вас видеть! – воскликнула она. У меня чуть рот не открылся от удивления. – Как вы, миссис Смит? – заботливо поинтересовалась она.

– Хорошо, спасибо, – солгала я. – Вы прекрасно выглядите.

– О, я и чувствую себя прекрасно, – сказала она с довольной улыбкой. И пока она болтала о спектакле, я поняла, в чем суть произошедшей перемены. Она немного похудела, была умело подкрашена, вместо «химии» ее голову украшала искусная мелированная укладка. На ней был дорогой ангоровый жакет, а тонкий аромат завершал картину. У меня хорошее обоняние, но я, хоть убейте, не могла вспомнить, что это за духи.

– Кейти – просто прелесть! – восторженно произнесла она за чашкой кофе.

– Да, спасибо, – ответила я. И слушая, как она продолжает хвалить мою дочь, я вдруг почувствовала, что она теперь мой Новый Лучший Друг.

– Джонни тоже чудесный, – тепло сказала я в ответ.

– Она одарила меня восторженной улыбкой.

– Но он играет далеко не так хорошо, как Кейти, – добавила она скромно.

– Да нет, что вы, честное слово, он играет прекрасно, – ответила я.

– Кейти так естественна!

– Но Джонни тоже, и его дикция просто божественна.

– Нет, сегодня звезда – Кейти, это правда. Она идеально чувствует, в какой момент подать смешную реплику, это просто восхитительно.

– Но Джонни тоже играет просто потрясающе! – настаивала я, не желая уступать ей в любезности.

– Это страшно мило с вашей стороны, миссис Смит, но я думаю, ваши дети – прелесть. Такие красивые, такие умные.

К этому моменту я уже любила миссис Томпсон настолько, что готова была расцеловать.

– А то, как Мэтт расплатился со всеми, – добавила она. – Вы знаете, мы все так приятно удивлены!

– Простите? – не поняла я.

– О, разве вы не знаете? – продолжала она, отпивая кофе. – Он вернул деньги всем своим друзьям.

– Неужели? Хорошо. Я… и не знала.

– Да. Он выиграл деньги.

– Выиграл деньги? Как?

– Играя в покер.

– Но он не играет в покер, – сказала я.

– Да нет же, играет, еще как. Он, несомненно, играет как профессионал. Говорит, его бабушка научила прошлым летом.

– Нет, миссис Томпсон, это не совсем так. Видите ли, она научила его всего лишь рамми. О боже, – медленно произнесла я. – О боже.

Есть ли предел маминым выходкам?

– Джонни говорит, Мэтт играл через интернет, пользуясь бабушкиной кредитной карточкой. Очень предприимчивый мальчик, миссис Смит. Он выиграл пять тысяч фунтов, к слову сказать. Это гораздо лучше, чем играть в азартные игры на этих глупых автоматах, вы не находите? Ну да ладно, давайте сменим тему, – деликатно предложила она, – я как раз хотела сказать вам…

– Да? – слабо произнесла я, дав себе слово поговорить с мамой, как только приду в себя.

– Пожалуйста, поймите меня правильно…

– Конечно…

– Я вам так сочувствую по поводу развода.

– О, – сказала я, и меня внезапно пронзила острая боль, – все в порядке.

Я вдруг поняла, что этого не оставишь в секрете, потому что дети так или иначе расскажут своим друзьям, если уже не рассказали.

– Держитесь? – спросила миссис Томпсон заботливо.

– О да, вполне, – солгала я.

– Вы обратились к Роури Читем-Стэббу, да?

– Да, именно. А как вы узнали, что именно к нему? – спросила я.

– Потому что я тоже его наняла! – заявила она.

– Как? – удивилась я. – Я и не знала.

– О да, – отвечала она. – Мой муж сбежал с любовницей, миссис Смит, но, честно говоря, вряд ли кому-то наплевать на это больше, чем мне. Мне теперь так хорошо! – добавила она, и ее голос звенел от счастья. – Я прекрасно провожу время. Мы были женаты двадцать лет, вырастили троих детей. Теперь я хочу пожить в свое удовольствие.

– Что ж… прекрасно! – рассмеялась я.

– Но разве он не прелесть? – сказала она, и взгляд ее затуманился.

– Кто? Джонни? О, разумеется.

– Да нет, не Джонни, – хохотнула она. – Я имею в виду Роури Читем-Стэбба.

– А… ну…

– Я считаю, он великолепен! – выдохнула она.

– Да, он высококвалифицированный адвокат, – отметила я. – Немного жесткий, – добавила я.

– О да, – с энтузиазмом подхватила она, – это именно так. Я так рада, что заполучила его, миссис Смит, – продолжала она. – Я хочу сказать, он действительно знает свое дело, вы не находите?

– э…

– Он – именно то, что мне нужно, – добавила она, и в глазах ее запрыгали чертики, – понимаете, что я хочу сказать?

– Да-да, – солгала я, – понимаю.

Мы обменялись заверениями в дружбе и вернулись в зал. Во втором отделении три пары уже не были уверены, так ли уж им хочется оставаться супругами. Теперь, когда вдруг оказалось, что фактически они все свободны, в душу каждого из них закрался червь сомнения. Муж Клары, Херберт, восстает первым, другие тоже подумывают об этом. Я сидела, глядя на сцену, внимая репликам, и вдруг вспомнила, как же назывались духи, которыми душилась миссис Томпсон. Это были «Ноу ригретс».[140]

На следующей неделе дети вернулись домой. Впервые мы встречали Рождество не всей семьей, и я постаралась сделать праздник как можно веселее. Мы сходили в церковь, потом пекли пирожки с мясом и вешали рождественские открытки. Потом, в воскресенье, дети провели день с Питером.

– Как он? – спросила я Кейти мельком вечером того же дня, когда мы украшали елку.

– Да нормально, – ответила она. – Кстати, мам, он рассказал нам об Энди. Теперь она крепко его зацепила.

– Он живет… с ней?

– Нет, что ты, он все еще живет у себя. Бедный папочка, – добавила она, распутывая гирлянду. – И бедная ты.

– Со мной все будет хорошо, – солгала я. Потому что правда заключалась в том, что я ощущала себя такой же хрупкой и пустой внутри, как стеклянная елочная игрушка, которую я сейчас держала в руках. Один удар – и она разлетится вдребезги.

– Кстати, ты была совершенно права насчет Джоса, – сменила я тему. – Все, чего он добивался, это чтобы его обожали.

– Похоже, он пытается таким образом возместить себе какую-то детскую утрату, – сказала она.

– Да, именно так.

И я рассказала ей, что узнала о нем – она уже достаточно взрослая, чтобы понять.