Щемелинин Сергеевич - "Я"

• Название: "Я"
• Автор: Щемелинин Сергеевич
• Жанр: Эзотерика

Основная идея книги заключается в том, что в ней описан весь путь становления главного героя от человека до всемогущего существа, равного "богу" – Хозяина Вселенных. В процессе этой эволюции ему приходится пережить 2 своих смерти, участвовать в Первой Галактической войне, познать абсолютную власть над времени и материей, а также ощутить горечь потерь и радость побед.В целом, книга "Я" является многожанровым произведением: с фантастической сюжетной линией переплетены крупные философские отступления и столь же значительные описания научных и биологических объектов, а также описания всевозможных технологий будущего; таким образом, отдельные части книги сильно отличаются друг от друга как по стилю, так и по языку.

---

– Ну, я пойду.

Они не удивились, они ждали этих слов. Меня не спрашивали ни "куда я пойду", ни "когда я вернусь". Это были ненужные вопросы, ибо ответ на них был ясен: "Пойду своей дорогой, и мы больше не встретимся с вами никогда".

– Кто ты? – наконец, задала мне этот выстраданный вопрос одна из них.

– Что ты хочешь – правду, полуправду или ложь? – в свою очередь, поинтересовался я.

– Говори, что хочешь – мне все равно.

– Тогда лучше оставить этот вопрос без ответа, сказал я. – Пока что я – это путь, который куда-то идет. Сегодня я один, а завтра – другой. Я догадываюсь, кто я, но однозначного ответа дать не могу.

Мы помолчали немного, а потом я пошел к выходу. Возле самой двери меня нагнала одна из собеседниц. Кто она – хозяйка дома или та, другая – этого я тебе, читатель, не скажу – пусть это будет моей маленькой тайной. Она взяла меня за руку, посмотрела мне в глаза и сказала:

– Хочу от тебя ребенка!

Я задумался. В такой ситуации нужно вести себя очень деликатно и важно понапрасну случайно не обидеть человека. Я понимал ее состояние: для нее (да и для многих других женщин тоже) я – это воплощенная мечта ее снов, настоящий герой, короче говоря, идеал человека и мужчины.

– А кого ты хочешь – мальчика или девочку? – поинтересовался я, хотя был практически уверен в ответе.

– Кого угодно, но лучше сына, и чтобы он был похож на тебя!

В который раз мир снова и снова удивляет меня!

Я так и думал, что она ответит "сына", ведь дочь была бы очень слабым напоминанием обо мне, а сын – это сын. Я понимал ее, но между нами лежали тысячелетия – я был старше ее по духу, и, кроме того, между нами лежала все углубляющаяся пропасть между человеком и почти Властелином Миров.

Разговаривать нам никто не мешал – мы были одни, быть может, в целом мире одни. Я ответил:

– Но мы же не женаты.

– Это не важно! – воскликнула она, и в глазах ее была мольба и боязнь получить отказ.

– А кто ты? Что в душе твоей, – спросил я ее и ответил сам себе, – я не знаю. Разреши мне посмотреть в твою душу, и тогда я дам тебе ответ.

– Что это такое – посмотреть в душу? – изумилась она

– Я просто увижу тебя всю, – сказал я, – без остатка – все твои мысли и чувства, поверхностные и глубинные, всю твою память от рождения и до сегодняшнего дня – это небольно, незаметно и быстро: доля секунды – и все закончится.

– Я боюсь этого, – ответила она, и, действительно, в ее глазах поселился страх.

– Я часто делал это без согласия исследуемых объектов: и людей, и животных, – ответил я ей, – но со временем, мне кажется, я становлюсь как-то мягче или вернее сказать, деликатнее. Мне и раньше была свойственна душевная чуткость, но путь, который я преодолеваю, вынуждал делать меня те поступки, которые я должен был сделать, хотя они мне и не нравились. Теперь же я снова вернулся к такому состоянию, в котором пребывал и раньше – до начала пути, – теперь я снова стал почти самим собой в духовном плане, завершив виток развития и вернувшись в исходную точку, но на другом, более высоком уровне: теперь мне не нужно принуждать себя, идя против своей природы, и делать то, что я не расположен делать. Мое колоссальное, все возрастающее могущество приглушало чужую боль в моей душе, которую я иногда причинял окружающим, и от этого она казалась мне маленькой и несущественной; теперь же я привык к нему, и эта моя практически беспредельная власть над миром стала частью меня, утратив очарование новизны и силы, а потому и понятия чужой боли и чужих переживаний вновь обрели свое первоначальное значение – то, которое и было им присуще в моем понимании до начала и в самом начале моего пути, и вот видишь, я прошу у тебя твоего согласия, хотя раньше просто заглянул бы в твою душу без твоего разрешения.

– Та-ак, значит, ты увидишь все, именно все, что есть во мне? – уточнила она.

– Да, – подтвердил я, – а дальше я сам сделаю выводы.

– Я не хочу этого! – испугалась она.

Я понимал ее: знать, что все твои мысли и чувства известны другому – это тяжелое испытание, и хорошо, что люди не могут читать мысли друг друга.

– Можно сделать, как обычные люди, – предложил я, – повстречаться, провести некоторое время вместе, чтобы получше узнать друг друга, а потом можно говорить и о ребенке.

– Я согласна, – обрадовалась женщина, – давай!

У меня свой путь, а у нее – свой; мне нет смысла связывать себя обязательствами (духовными и по времени) перед каким бы то ни было человеком, ведь куда выведет меня мой путь, я еще и сам не знаю, а значит, придется сказать ей горькую правду:

– У меня нет на это времени.

Она подняла на меня свои удивленные, готовые вот-вот разрыдаться глаза, и спросила:

– Почему ты не хочешь иметь детей?

– Почему не хочу? – переспросил я ее. -Я уже имею много внебрачных детей, но зачем они мне?

– Понимаешь, – продолжал я развивать свою мысль, – человеку нужны потомки для того, чтобы не прекратился его род, и нужны наследники, которым можно будет передать накопленное богатство; а еще дети нужны как надежда на то, что они будут жить лучше родителей, – и поэтому родители будут считать, что свою жизнь прожили не зря; и, кроме этого, папа с мамой надеются на то, что их потомки превзойдут своих родителей, – а теперь посмотри на меня: я – абсолютный максимум того, что может достичь человек – ни один человек не сможет превзойти меня ни в чем: ни в удаче, ни в делах, ни в талантах, ни в богатстве. Мой род уже не связан с людьми – не с ними я связываю свое будущее, а с другими, сверхъестественными для людей существами, поэтому мне и не нужно, чтобы не прекращался мой род среди людей. Я могу иметь денег больше, чем все остальное человечество, но зачем мне передавать это богатство кому-либо, если я не связываю своей будущее с людьми? Мне не нужна надежда, что мои дети будут жить лучше меня: я – предел, и лучше меня жить уже нельзя; и наконец, никто из моих потомков не сможет превзойти меня ни в чем – так зачем же мне дети?

Она заплакала и отошла от меня.

– Плачь, – сказал я ей, – и пусть слезы смоют твою печаль. Помни – жизнь велика, и, может быть, настанет тот миг, когда я сам буду умолять тебя о том, что ты предложила мне сегодня, – но ты все равно плачь.

– Я смотрю тебе в глаза, – продолжил я, – и вижу в них отблеск чужих для тебя звезд – звезд моих побед. Эти звезды были свидетелями моего торжества, моей силы, моей власти, моего ума, моей боли, моей печали и моих страданий. Все это не только в твоих глазах, но и у тебя в душе – я знаю, что часть меня живет в одном из уголков твоего сердца. Да будет так! Общение с великими людьми никогда не проходит бесследно – если я понадоблюсь тебе, то загляни к себе в душу, и там ты увидишь мое отражение в себе. Если тебе вдруг понадобится моя доброта или же моя жестокость, то ищи и это в себе тоже. Там, в твоей душе – и моя боль, и мой страх, и мое отчаяние вместе с тоской; но там есть и моя сила, и моя власть, и мое могущество – там нахожусь я весь, только нахожусь не сам по себе, а под постоянным управлением твоего сознания – бери от меня, что тебе нужно! – это и есть мой незримый дар тебе!

А на голове у тебя я вижу корону из тумана. Туман скрывает мои возможности – теперь они и твои тоже, хотя ты никогда не узнаешь их предела.

А на плечах у тебя плащ – плащ из бархата ночи и разноцветного блеска звезд – носи его, королева!

А под ногами у тебя земля двух миров – Земли и Халы – ходи по ней смело!

Я буду у тебя в сердце столько времени, сколько ты будешь помнить меня.

Ну а теперь… – спасибо за все и прощай.

Извини меня, но я ухожу.

Я вышел во дворик, превратился в орла, взмахнул крыльями и полетел. Я поднимался туда, где и было мое место – к облакам. Вольный ветер свободы обнимал меня, и я улетал прочь от проблем людского мира, прочь от людей.

Город уменьшался, его зеленые улицы становились все уже и уже, домики – все мельче и мельче, а люди все больше начинали походить на муравьев. Я вбирал солнечное тепло всей поверхностью тела, хвоста и крыльев – мои перья нагревались, но не сильно, ведь их обдувал ветер. Теплый воздух поддерживал мои крылья, поэтому я почти не взмахивал ими, а просто парил, как пух.

Я летел и думал о том, что людские заботы с такой высоты кажутся мелкими и достойными лишь легкого любопытства, а не пристального наблюдения и того внимания, которое уделяют им люди. Я летел – свежий воздух простора будил во мне великие силы, и я чувствовал себя великим и могучим, прекрасным и добрым. Я летел, а тем временем мир подо мною менялся: появлялись реки, леса и новые города, появлялись и уходили назад.

Я увидел город и решил посмотреть на него вблизи, поэтому начал спускаться вниз неторопливыми широкими кругами. Я опускался все ниже и ниже, осматривая город, увеличивающийся по мере моего приближения. Я никуда не спешил, я просто смотрел на дома, на людей, на машины, на всю эту суету трудового дня, смотрел спокойными глазами праздного туриста. Я решил приземлиться и для этого выбрал довольно-таки тихое место – городской парк. Когда я подлетал к нему, я обратил внимание на скульптуру человека, вокруг которой били фонтаны. Парк мне понравился: цветники там соседствовали с декоративными кустарниками, работали несколько фонтанов, но тот, в центре которого находилась скульптура, был самым большим и красивым; он притягивал меня, поэтому я опустился прямо на голову скульптуры и принялся разглядывать людей.