Щемелинин Сергеевич - "Я"

• Название: "Я"
• Автор: Щемелинин Сергеевич
• Жанр: Эзотерика

Основная идея книги заключается в том, что в ней описан весь путь становления главного героя от человека до всемогущего существа, равного "богу" – Хозяина Вселенных. В процессе этой эволюции ему приходится пережить 2 своих смерти, участвовать в Первой Галактической войне, познать абсолютную власть над времени и материей, а также ощутить горечь потерь и радость побед.В целом, книга "Я" является многожанровым произведением: с фантастической сюжетной линией переплетены крупные философские отступления и столь же значительные описания научных и биологических объектов, а также описания всевозможных технологий будущего; таким образом, отдельные части книги сильно отличаются друг от друга как по стилю, так и по языку.

---

– Кстати, а знаете ли вы, что ваша одежда проживет здесь недолго? – обратился я к своим спутницам.

– А в чем же дело? – удивились они.

– Костюмы-то наши родом из мира Земли, а здесь, на Хале, такая агрессивная атмосфера…

– И что же будет? – забеспокоились женщины.

– Да "сгорят" они, рассыпятся в прах; но я думаю, что к тому времени, когда это произойдет, вы уже привыкните к жизни здесь и сможете легко перейти на местную одежду из шкур и, по желанию, из листьев.

– А с нами ничего не произойдет?

– Что же с нами может произойти? – ответил я им. – Ничего не произойдет – ведь мы – халане, это – наш мир и мы приспособлены к жизни в нем.

Мы помолчали.

– А здесь есть люди? – поинтересовалась одна из них.

– Конечно, есть. Пойдем, посмотрим.

Встреча с людьми входила в мои планы, поэтому место нашего появления в мире Халы было расположено неподалеку от людей. Мы двинулись через степь, прошли через гряду холмов и вышли к речной долине. Солнце уже начинало клониться к вечеру, но день был еще силен – краски на нашей одежде уже поблекли, но не намного – атмосфера планеты уже принялась за свою работу. Мы перешли реку, прошли через колючий кустарник с красными ягодами и поднялись на холм.

Перед нами расстилалась большая поляна. Ее ограничивали деревья, растущие перед нами, а с трех других сторон ее границей служили кусты. Мы спрятались под кустом с длинными синими листьями так, чтобы работавшие на поляне люди не заметили нас. Эти кусты были высокие, они росли между двумя деревьями, поднимая свои аспидно-черные ветви прямо внутрь их кроны, образуя надежный забор.

А людей было шестеро. Они были одеты в блестящие скафандры и среди цветущих трав выглядели инопланетянами – а они и были ими!

Пришельцы прибыли сюда на двух машинах. Одна из них была небольшая, четырехместная, выкрашенная в красный цвет, другая же была огромным серебристым грузовозом. Люди уже частично разгрузили его и приступили к установке привезенных им конструкций. Там было несколько среднего размера домиков со шлюзами и еще какие-то непонятные блоки. Транспортные роботы помогали людям монтировать конструкции и оборудование, а два охранных робота медленно перемещались вдоль границы поляны. Стражи наверняка заметили нас, но мы не предпринимали попыток проникнуть к людям, поэтому они и не тронули нас. Скорее всего, роботы считали нас какими-то обычными, в меру любопытными представителями местной фауны. Они уничтожили бы нас, попытайся мы перейти заданную людьми невидимую границу, окружавшую лагерь, ну а за границей мы (так как в их представлении мы были животными) могли вести себя как нам было угодно.

Я спрятался сам и спрятал своих спутниц не от роботов, а от людей – ведь если бы люди увидели нас, то они наверняка проявили бы к нам излишне сильный интерес, попытавшись поймать нас или убить, чтобы потом можно было бы исследовать этот новый человекоподобный халанский вид.

А пока мы просто лежали и смотрели на людей, изредка обмениваясь замечаниями. Я знал, что люди делают здесь временный лагерь, и сообщил об этом своим дамам. Задумавшись, я вскоре прекратил разговор с ними, поэтому мои спутницы стали общаться только друг с другом.

Я смотрел на людей глазами халанина. Они, люди, были совершенно чуждыми для этого мира. Скафандры, медленные и неуклюжие движения, их боязнь свежего воздуха Халы – да, конечно, они были чужаками. Люди пришли сюда из мира Земли, пришли непрошеные и нежданные. Здесь, на планете Хала, было много препятствий, которые затрудняли их работу, но не было ничего, что могло бы их остановить. Человек привык справляться с трудностями, с большими и с маленькими, поэтому он справляется и справится с проблемами и этого мира тоже.

Я смотрел и на людей, и одновременно внутрь себя и видел, как раздражение на непрошеных пришельцев растет у меня в груди. Я лежал на траве, без скафандра, дышал воздухом моей Родины – я был частью этого мира, а они – нет. Пришельцы мешали мне, причем мешали сильно. Я был не столько против их деятельности, сколько был против их самих.

Люди пришли в мой мир, пришли не как враждебная сила, но все-таки пришли, как представители чужого (а значит, враждебного) мира; и, соответственно, сами они стали врагами моего мира, то есть стали моими врагами. Они не мешают мне жить, мне мешает само их наличие. Они должны или умереть, или безвозвратно уйти – только в этом случае я, быть может, не буду так сильно ненавидеть их.

Я, халанин, ненавижу людей за то, что они есть. Если бы они узнали о моем существовании, то также ненавидели бы меня за то, что я есть. Это называется органическая ненависть – ненависть миров, ненависть разумных цивилизаций друг к другу.

Ярость поднималась во мне тяжелыми красно-черными волнами, она жгла мне душу и заливала мозг. Будь я прирожденным халанином, а не тем, кем являюсь сейчас, то я бы приложил все свои силы для того, чтобы убить этих людей, – при этом риск самому погибнуть для меня был не столь уж и важным. Но я был почти Хозяином Миров, а еще раньше я был человеком, – именно поэтому, несмотря на бушующую во мне ярость, я сохранил ясный ум, способность рассуждать и контроль над собой.

Органическая ненависть – страшная вещь. Что бы ни делал объект такой ненависти, он не в силах прекратить ее – и, чтобы ни делал его противник, он тоже не в силах прекратить ее. Смерть, и только она одна, может прекратить эту ненависть, и это по-настоящему страшно.

Земляне и халане – две цивилизации, испытывающие друг к другу органическую ненависть, обусловленную колоссальными различиями обоих миров, – и в этом случае от отдельной личности не зависит ничего!

Что бы ни делал разумный индивидуум, на каком бы уровне культурного развития он ни стоял, какими бы знаниями он бы ни обладал – все равно – он не может ни регулировать силу, ни управлять направлением своей органической ненависти; он может только исполнить свой долг – это повеление мира, откуда он родом – он должен осуществить программу, заложенную в нем его биологической конституцией.

Разумная цивилизация неразрывно связана со своим миром, и из-за глобальных противоречий между мирами возникает органическая ненависть между цивилизациями. Органическая ненависть требует одного: "Любой ценой убей чужого!", и это не пустые слова. Для разума нет ничего более ужасного и величественного, чем война разумных цивилизаций, чем смертельная схватка разумов без проигравшего, ибо проигрыш означает тотальное уничтожение. Тогда, на Хале, я постиг эту истину и понял, насколько это действительно важно.

Земля и Хала – такие разные и одновременно такие похожие миры!

А моя злость на людей осталась со мной, с халанином.

А моя злость на халан осталась со мной, с человеком.

И мой полет над проблемами этих миров остался со мной, с почти Хозяином Миров. Нас было трое – и в моей душе мы все жили в мире.

…Мы долго смотрели на людей, и когда, наконец, мне это надоело, мы ушли. Мы прошли сквозь кустарник в сторону от людей, и вышли в открытую лесостепь. Заночевали мы прямо посреди равнины, чувствуя себя защищенными от хищников своими острыми чувствами и мощными ударными буграми. На ужин я накопал съедобных кореньев, набрал ягод и сочных мясистых листьев.

После заката солнце оставило этот мир, и звезды вступили на черное небо – пришла ночь. Нас не тревожили опасные ночные звери – они были далеко, и лишь только изредка громкие звуки будили нас в серебристо-черной тишине – то были ночные птицы и разные мелкие степные существа, которые жили своей жизнью со своими тревогами и радостями, мелкими и крупными удачами и поражениями, а до нас долетали только отзвуки ее, этой неприметной ночной жизни.

Встало солнце, разгоняя ночную прохладу, и легкий утренний ветерок зашелестел в траве. Хала просыпалась – до нас уже донесся откуда-то из далекого далека приглушенный рев какого-то хищного монстра. Я насобирал на завтрак съедобных плодов, и мы плотно поели. Солнце поднималось все выше и выше, а мы лежали и, отдыхая, лениво переговаривались после вкусной еды. Наконец, я отдохнул и решил осуществить давно задуманную идею.

– Вставайте, сейчас будет самое лучшее время в вашей жизни, – сказал я, – ее пик.

– А что сейчас будет? – спросили меня женщины, поднимаясь и отряхиваясь.

– Кони, просто кони.

Я приказал трем коням прибыть ко мне, и они поскакали к нам. Лошади были совершенно дикие, они только недавно узнали о моем существовании, но, тем не менее, не могли противиться моим мысленным приказаниям. Так я и буду управлять ими на протяжении всей поездки – молча, качественно и выверено, ибо я вижу их самочувствие, и поэтому мои команды будут вполне согласованы с ним, а значит, и результат моих распоряжений будет хороший.

Мы ждали их недолго. Из тени деревьев прямо к нам выскочили три бело-голубых коня. Они были белые, чисто белые, без единого темного пятнышка. Как белые облака скользили они к нам из разноцветного мира! Когда они двигались, на белой шкуре у них в такт движениям бежали голубоватые отблески, похожие на голубые волны в безбрежном белом океане. И грива у этих лошадей тоже была белая, и она тоже отбрасывала голубое сияние.