Андрей Стерхов - Быть драконом

• Название: Быть драконом
• Автор: Андрей Стерхов
• Издательство: Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93556-951-8

Если вам кто-то скажет, что драконов нет, — не верьте. Кто так говорит, либо не в курсе, либо врет. Драконы существуют. Факт, существуют! Я знаю, о чем говорю, я сам дракон. Скажу больше: я — золотой дракон. Живу в Сибири, гоняю по улицам Города на битой тачке, знаюсь с Иными и стараюсь везде и во всем утверждать справедливость. А еще я владею сыскным агентством, и если однажды Запредельное навалится на вас по полной программе, обращайтесь — чем смогу, помогу. Во всяком случае, постараюсь. Потому что я добрый дракон, порою слишком добрый. Для порядочных людей, конечно, добрый. Для тех же, кто попадает в мой актуальный Список, я — зло воплощенное. Вы спросите, что это за Список? Могу рассказать. И о Списке могу, и о многом другом. Усаживайтесь поудобнее и слушайте, я начинаю…

---

— Удачи, — сказала она и захлопнула дверь.

Неожиданно резко.

— И ты мне очень нравишься, — сказал я гудящему стальному полотну, отсалютовал по-военному и двинул к лифту, размышляя на ходу о том, что если какой-нибудь залётный инопланетянин попросил бы меня объяснить что такое «женщина», я бы сказал, что это нечто неописуемое, смысл которого можно передать одной фразой — «Чего это она?!»

Когда добрался домой, было уже начало седьмого. На этот раз пришлось воспользоваться собственным ключом, поскольку Ашгарр встречать меня почему-то не вышел. Но когда я разулся и повесил кобуру и бубен на крюк, он всё-таки выглянул из своей комнаты.

— Пиццу разогревать? — спросил он.

— Спасибо, сыт, — прислушавшись к себе, отказался я от ужина.

— Может, чаю?

— А вот чаю давай.

— Молочный оолонг? — уточнил Ашгарр.

— Да, и с чабрецом, — попросил я и порулил в ванную.

— Чего такой измочаленный? — перекрикивая шум воды и пыхтение электрочайника, поинтересовался через минуту Ашгарр.

— Побегать пришлось, — крикнул я в ответ и сунул голову под холодную струю, поскольку горячую обещали включить только двадцать второго.

В подробности вдаваться не стал. Моя частная сыщицкая деятельность — это моя частная сыщицкая деятельность. Моя и только моя. Не люблю я Ашгарра и Вуанга своими проблемами грузить. Уяснил однажды и навсегда: если ты не решаешь свою проблему самостоятельно, то сам становишься чьей-то проблемой. Золотому дракону стыдно быть чьей-то проблемой. Золотой дракон должен быть решением чужих проблем. Обязан.

Пока я пил чай, Ашгарр стоял у окна и курил, выпуская дым в приоткрытую фортку. Какое-то время молчали. Говорить было особо не о чем, за сотни лет всё давным-давно переговорено.

Говорить не о чем.

Но говорить нужно.

Хотя бы для того, чтобы Ашгарр совсем не одичал, мало мне тихушника Вуанга.

— Скажи, почему люди такие? — спросил я, ковыряя ложкой в банке с мёдом.

— Какие? — не понял Ашгарр.

— Настырные. Даже упрямые.

— Разве это плохо?

— Когда бы они эту свою настырность использовали по делу, то было бы неплохо, а так — ерунда выходит. — Вспомнив хищную мордочку адвоката Ащеулова, я покачал головой. — И лезут, и лезут. И лезут, и лезут. Настырные как черти. И как черти же злые.

Ашгарр сделал долгую затяжку, потом выпустил в три приёма дым через ноздри и сказал:

— Если вспомнить Конрада Лоренца с его теорией агрессии как четвертого базового инстинкта человека, то…

— А давай не будем вспоминать Конрада Лоренца, — взмолился я.

— Давай, — легко согласился Ашгарр.

И мы вновь на какое-то время замолчали. Я отхлёбывал из кружки остывающий чай, Ашгарр по-прежнему смотрел во двор через окно.

— Сегодня мне ворон на хвост сел, — первым нарушил я тишину.

— Пристрелил? — вяло и как-то чересчур равнодушно поинтересовался Ашгарр.

— Не сумасшедший, в центре города стрелять. Ушёл дворами.

— Отличник.

Тут я заметил то, что давно должен был заметить, а если и не заметить, то прочувствовать. Что «я» моё другое не в своей тарелке. Что худо ему. Что оно на пороге депрессии.

Я распахнулся, и дурное расположение духа накрыло меня своим чёрным крылом.

— Что с тобой? — спросил я, резко повернувшись к окну.

Ашгарр вздохнул, сбил пепел с кончика сигареты в жестянку из-под монпансье и поделился:

— Фаддей проект закрыл.

— Правда, что ли? — не поверил я.

— Правда.

— Чего вдруг?

— Слышал, что Йо замуж вышла?

— Не-а.

— Сообщаю — вышла.

— Ну вышла и вышла, не век в девках сидеть. Что с того?

— Так это… Рожать собралась.

— По серьёзному серьёзу?

— А как ещё?

— Да мало ли. Может быть, рекламный ход? С них станется.

Ашгарр ещё раз вздохнул и покачал головой — нет, никаких шуток, облом конкретный.

Я подумал: «Сам себя не подбодришь, никто не подбодрит» и поторопился сказать:

— Ты это, ты того, ты давай не расстраивайся. Чего раньше времени расстраиваться? Не надо. Что-нибудь придумаем. Что-нибудь сообразим.

— А что тут придумаешь? — пожал плечами Ашгарр и горестно усмехнулся.

— Для кого-нибудь другого писать начнёшь, — поднял я идею, лежащую на поверхности.

— Это вряд ли.

— Чего так пессимистично-то, Ашгарр?

— Не пессимистично, а реалистично. Сам подумай — чтобы все концы срослись, такое раз в жизни случается.

— Не дрейф. Найдём кого-нибудь.

— Кого?

— Ну, не знаю… Найдём. Гадом буду, найдём.

Ашгарр на это ничего не сказал, и на кухне повисла долгая пауза, в течение которой каждый из нас думал о своём. Но об одном и том же. О жизни.

«Жизнь длинна, перспективы туманны, финал неясен», — думал Ашгарр.

«Жизнь длинна, полна сюрпризов и тем интересна», — думал я.

Играли мы в молчанку до тех пор, пока я не спросил (не только и не столько для того, чтобы получить информацию, сколько для того, чтобы отвлечь Ашгарра от тоскливых мыслей):

— Как думаешь, где в городе самое крутое место Силы?

Зная меня, как самого себя, Ашгарр не особо удивился резкой смене темы, чуть подумал и предположил:

— Наверное, перекрёсток Маркса и Ленина.

Я закрыл глаза, чтобы увидеть это оживлённое место во всех деталях, и когда в мозгу с фотографической точностью всплыла нужная картинка, у меня возникли сомнения.

— Помню, Архипыч на этом месте медведя-оборотня убил, но так это сколь же лет с тех пор прошло.

— Дело не в этом, — пояснил Ашгарр. — Вернее, не только в этом.

— А в чём?

— Через дорогу от памятника Ленину второй корпус нархоза стоит, а там в Отечественную военный госпиталь располагался. Помнишь?

Я кивнул — да, конечно, помню. Как такое забыть?

— Так вот, — продолжил Ашгарр. — Представляешь, столько крови, боли, мольбы и проклятий в том месте излилось? Море. Ещё лет сто Сила на этом пятачке бурлить будет. Поверь, это самое сильное место в городе.

— Верю, — согласился я.

— А тебе это, вообще-то, зачем? — вдруг озаботился Ашгарр.

Я вытащил из его пальцев окурок, добил до фильтра, отправил щелчком в форточку и с неохотой признался:

— Одному озабоченному духу родное вернуть нужно.

— Опять взялся чужую беду отводить?! — ахнул Ашгарр.

— Имеет место быть, — подтвердил я.

— Ну, ты в своём репертуаре! — Ашгарр осуждающе покачал головой. — Дух, надо понимать, неместный?

— В том всё и дело.

— А подкинуть нельзя?

— Как?

— Ну оставить где-нибудь его вещички. К примеру, на пустыре. Найдёт.

— Найдёт, конечно. Но только раньше какой-нибудь пацан найдёт. А потом напишут в газетах, что от рук маньяка пала очередная жертва. Ты этого хочешь?

— Нет.

— Вот то-то. Нет, тут даже не вопрос — надо лично. Из рук в руки. Если у него есть руки, а нет — так в зубы. Зубы-то у всех…

— И когда стыковка на орбите?

— Если он меня сам раньше не найдёт, то, думаю, завтра организовать. На рассвете.

— До первых лучей?

— Это уж как получится.

— Неужели, настолько силён, что и на свету балует?

— Настолько. Как любит говорить Чубайс, беспрецедентно.

— Не ровен час, развоплотит он тебя, — заволновался Ашгарр. — У тебя же Силы ноль.

— Ты же знаешь, я вёрткий, — сказал я как можно беззаботнее. — Просто так не дамся.

— Может, с тобой пойти?

— А толку? Ты же, как и я, пустой.

И эта была правда. Горькая, но правда. Больше Ашгарр ничего не сказал, лишь плечами пожал, дескать, поступай, как знаешь. Не мальчик.

— Если что, о Саиде позаботься, — напоследок сказал я.

Ашгарр кивнул.

— Квартплату внёс до конца года.

Ашгарр ещё раз кивнул.

На том наш разговор и закончился.

Я ополоснул свою полулитровую боевую кружку с трещиной возле дужки в виде буквы «Л» и поплёлся в конуру. Свет включать не стал, но прежде чем запрыгнуть в гамак врубил Гребенщикова.

За день набегался так, что едва голова коснулась подушки, сразу стал засыпать. Правда, ещё слышал, как Борис Борисович дрожащим голосом пропел:

Ты — животное лучше любых других,
Я лишь дождь на твоем пути.
Золотые драконы в лесах твоих,
От которых мне не уйти.

А потом уже ничего не слышал. Подумал: «Правильно, что Путин ему орден дал» и тут же уснул.

Снилась мне Лера.

Нет, никакой эротики. Ничего такого. Шёл самый обыкновенный чёрно-белый бред. И на этот раз он заключался в том, что моя отважная помощница на полном серьёзе учила меня, как проигрывать на DVD-плэйере старые виниловые пластинки. Она достаточно подробно и терпеливо объясняла: вот, шеф, пластинка, вот тут лоток, тут нажимаем, отсюда выезжает, аккуратно кладём, включаем, слушаем. Самое смешное, что огромная пластинка действительно умещалась на заточенный под маленький оптический диск лотке.