Андрей Стерхов - Быть драконом

• Название: Быть драконом
• Автор: Андрей Стерхов
• Издательство: Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93556-951-8

Если вам кто-то скажет, что драконов нет, — не верьте. Кто так говорит, либо не в курсе, либо врет. Драконы существуют. Факт, существуют! Я знаю, о чем говорю, я сам дракон. Скажу больше: я — золотой дракон. Живу в Сибири, гоняю по улицам Города на битой тачке, знаюсь с Иными и стараюсь везде и во всем утверждать справедливость. А еще я владею сыскным агентством, и если однажды Запредельное навалится на вас по полной программе, обращайтесь — чем смогу, помогу. Во всяком случае, постараюсь. Потому что я добрый дракон, порою слишком добрый. Для порядочных людей, конечно, добрый. Для тех же, кто попадает в мой актуальный Список, я — зло воплощенное. Вы спросите, что это за Список? Могу рассказать. И о Списке могу, и о многом другом. Усаживайтесь поудобнее и слушайте, я начинаю…

---

— Думаешь?

— Да. Была бы моя воля, я бы всех людей-человеков заставлял смотреть этот фильм хотя бы раз в неделю.

Ашарр озадачился:

— Зачем это?

— Как это «зачем»? — пожал я плечами. — Затем. Чтобы помнили о смерти. Чтобы помнили, что рано или поздно попадут в то место, откуда приходят и куда возвращаются души.

— Получаешь удовольствие от их фобий?

— Не пори ерунды. Просто считаю: если человек не помнит о смерти каждый миг своего посюстороннего бытия, то начинает жить так, будто вечен.

— Очевидно. И что с того?

— А то, что в таком случае он превращается в ненасытную тварь, который не может ограничить своё материальное потребление. Посмотри, что вокруг творится. Накупит человек всякой дребедени, притащит домой и бежит за новым кредитом, чтобы купить ещё какой-нибудь дребедени. И так до бесконечности. И с нарастающей скоростью. Согласись, что это путь в никуда.

— Трудно не согласиться, — сказал Ашгарр и развёл руками, дескать, что тут поделаешь, такова природа человеческая. Что взять с тех, кто произошёл не от мудрой змеи, а от суетливой обезьяны.

Я же, не сумев остановиться, продолжил речь, достойную похвалы Че Гевары:

— Вся эта гадская система, построенная на неограниченном потреблении, заинтересована в том, чтобы человек не помнил о смерти. Поэтому любое напоминание о том, что смерть неминуема, что всякий человек может дать дуба в любой миг — это есть большой, просто огромный ништяк. По-другому человека из колеи не выдернуть.

— Думаешь, надо?

— А нет? Человеки — как ни крути — братья наши. Пусть и сводные. Жаль непутёвых. В колее-то им в счастья не видать. Не ведёт она к Свету, а ведёт к ожирению и пресыщенности. Поэтому и говорю — memento mori.

— Memento mori, — задумчиво повторил вслед за мной Ашгарр, помолчал секунду и сказал: — Кстати, о смерти. Что там у нас со Списком? До Ночи Полёта осталось чуть-чуть.

— Всё под контролем, — успокоил я его. — Не закрыт ещё один пункт, но я над этим работаю.

Ашгарр кивнул, пожелал мне приятных снов и тут же вышел. А я, повторяя на разные лады «помни о смерти», вытащил мобильный и набрал номер господина Нигматулина.

— Эдуард Николаевич, с вами говорит частный детектив Егор Тугарин, — официально представился я в ответ на его «слушаю». — Меня нанял известный вам Леонид Петрович Домбровский. По его просьбе расследую обстоятельства гибели ваших общих знакомых.

— Всё-таки нанял, — не то удивился, не то возмутился господин Нигматулин, после чего выдохнул с крайним недовольством: — Неврастеник!

Меня это не смутило, я надавил:

— И, тем не менее, Эдуард Николаевич, мне хотелось бы попросить вас о встрече.

— Где и когда? — неожиданно быстро согласился он.

— Если можно, с утра, — прикинул я. — Часов, скажем так, в десять.

— В десять — нет, на десять тридцать заказан ритуальный зал. Давайте в девять.

— Хорошо, подъеду.

— Адрес знаете?

— Да.

— Всего доброго.

Он отключился, а я потянулся к пульту.

Последним, что я видел прежде, чем уснуть, было индейской каноэ, в котором дохлый герой Джонни Деппа плыл вниз по течению.

«Не слышно птиц, бессмертник не цветет, в сухой реке пустой челнок плывет», — пробормотал я в какую-то теряющую себя секунду, закрыл глаза и провалился в темноту.

14

Поутру, едва продрав глаза, я проверил, не случилось ли чудо — не прибыло ли мне за ночь Силы. Но электрочайник, воду в котором я попытался вскипятить, не втыкая вилку в сеть, сказал мне коротко и чётко: «Отвали, слабак». Силы во мне было от силы ноль целых ноль десятых и одна сотая. А может, и того меньше.

В который уже раз убедившись, что чудес на свете не бывает, я приказал себе: «Будь реалистом», и провёл инвентаризацию заряженных амулетов.

Первым делом вспомнил о боевом браслете с зарядом в 105 кроулей (это если по системе исчисления Чёрного Совета, по шкале же Ливси, принятой Белым Советом, — что-то около 3,23 балла). Штуковина знатная. Знатная-то знатная, но только лежит в офисном тайнике. Делать по дороге крюк не хотелось, поэтому полез на полку за банкой с надписью «ПЕРЕЦ». Открыл, запустил пальцы в пряную труху и выудил со дна два медных кольца с зарядом в 25 кроулей каждое и одну дембельскую заколку для галстука в виде истребителя с зарядом, заряженную до 66 кроулей. Улов, прямо скажем, был невелик. Но мало лучше, чем ничего.

Прочихавшись, я сгрёб все найденные консервы Силы и, простив себе завтрак, отправился утрясать все свои неотложные дела. И не свои, разумеется, тоже.

Из выданной господином Домбровским «наколки» следовало, что загородный дом Эдуарда Николаевича Нигматулина находится в посёлке «Лесной». Туда я в первую очередь лыжи и навострил.

По пути заехал на заправку, где меня попытались непринуждённо нагреть на полтора литра. Мелочь, конечно, но неприятно. Остаток пути предавался размышлениям о том, что людям нужна новая религия. Какой-нибудь новый энергичный бог-смотрящий со свежей моделью морали. Старая совсем обветшала. Цепи запретов пали, ничего святого не осталось, человек напрочь забыл, что помимо говорящего куска плоти, он ещё суть и бессмертная душа.

Не доезжая километров трёх до городка ракетчиков, я свернул на улицу «Губернаторскую» и, с интересом разглядывая образцы буйной фантазии местных архитекторов, катил вверх до самого леса.

Коттедж хозяина мелкооптовой фирмы «Прометей», поставляющей на рынок Города разнообразное электрооборудование, оказался не самым крутым в местной округе. Но и щитовым садовым домиком он, разумеется, не был. Нормальная добротная домина с гаражом, бассейном и обязательной чашей спутниковой антенны между двух потешных башенок. «Символ полной чаши», — подумал я про эту изготовленную ловкими китайцами «тарелку» и выполз из машины.

Стучать в калитку не стал (не в Средние века живём), позвонил господину Нигматулину на сотовый. Как современный дракон современному человеку.

Эдуард Николаевич оказался лысоватым крепышом ниже среднего роста с тяжёлым — что называется, «свинцовым» — взглядом близко посаженных глаз-бусинок. В дом он меня приглашать не стал, повёл по гравиевой дорожке в беседку. Место выглядело душевно (берёзки, прудик, красные караси), но разговор у нас не сложился. Казалось, что господин Нигматулин согласился на встречу со мной, лишь для «галочки». Ради того только исключительно, чтобы друга своего Лёню Домбровского не обидеть. Это был манёвр из разряда «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Поэтому я сумел задать только несколько вопросов.

— Вас, Эдуард Николаевич, по ночам кошмары не терзают? — делая вид, что рассматриваю устройство мангала, спросил я для затравки.

— Нет, — ответил он. Твёрдо так ответил. Будто гвоздь в доску вогнал.

— Я это к тому спрашиваю, что господина Домбровского, к примеру, терзают. С того самого дня, как вы древнюю могилу… потревожили.

Вообще-то я хотел сказать «осквернили».

— Я не он, — хладнокровно ответил Нигматулин. — Голова, блин нафиг, крепкая. Потусторонние бредни меня мало интересуют.

«То, что они тебя не интересуют — это факультатив, — подумал я. — Главное, чтобы ты их не интересовал». А затем решил не ходить вокруг да около и сразу спросил о главном:

— Скажите, Эдуард Николаевич, вы что-нибудь из той могилы брали?

— Нет.

— Точно?

— Точнее не бывает.

Врать он не умел, но врал и при этом не краснел. Я не стал его разоблачать (мне бы это ничего не дало), а задал следующий вопрос:

— Вы не брали, а другие?

— Не следил, — выкрутился он.

Тогда я пошёл в обход.

— А что вы, Эдуард Николаевич, насчёт всего этого думаете?

— Насчёт чего?

— Насчёт того, что ваши друзья мрут как мухи осенние, — жёстко пояснил я. Мне не понравилась его попытка прикинуться пыльным вещмешком.

Он смерил меня взглядом, после чего пожал плечами:

— Ничего я об этом не думаю. А чего тут, блин нафиг, думать? Мало, что ли, людей умирает вокруг? Нет, жаль, конечно, парней, друзья всё-таки, но, как говорится, все там будем. Раньше или позже. Хочется, конечно, позже, но, блин нафиг, разве это от нас зависит?

Ирония судьбы заключалась в том, что говорил он это за две минуты до собственной смерти.

Я об этом ещё не знал (Силы во мне такой не было, чтобы в будущее хотя бы на шажок заглянуть), но что-то такое предчувствовал. Вернее даже не предчувствовал (слово «предчувствовал» тут не подходит), а просто мне стало зябко и казалось, что кто-то за нами наблюдает через оптику снайперской винтовки. Я даже начал шарить взглядом по окнам коттеджа, не торчит ли ворошиловский стрелок за какой-нибудь из шторок?

Господин Нигматулин тем временем встал, пробормотал нечто невразумительное про волю Аллаха и стал всем своим озабоченным видом показывать, что разговор закончен. Ловить было нечего. Я попросил не провожать и потянулся на выход.