Юрий Рожицын - СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ

• Название: СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ
• Автор: Юрий Рожицын
• Издательство: журнал "Простор"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: лохматый

---

   Пока парни неспешно одевались, Жан вышел к машине. Сергей прикурил от уголька, повернулся на минуту спиной к камину, радуясь живому теплу. Лисовский прислонился к стене, осунувшийся, погрустневший.

 — Худо, Костя?

 — Сам не пойму, — помедлив, отозвался тот. — Будто я во взвешенном состоянии и, пока муть в голове не осядет, не определю, что со мной происходит...

 - О-ля-ля, — ворвался с улицы рассвирепевший Жан, сорвал берет, смял и швырнул на пол. — Мотор не заводится, перегрелся!.. У-у, проклятый монах!..

   Лисовский невольно рассмеялся, когда бельгиец начал костерить и католическую, и кальвинистскую церковь, епископов, священников, монахов. О монашках, однако, он ни словом не обмолвился.

 — Спроси у него, может, моя помощь понадобится?

 — А твой друг в моторах разбирается? — недоверчиво спросил Жан. — Ах, понимает... Чего он молчит? Пошли и плевали мы на римского папу и...

   Мадам Мари быстро-быстро затараторила, зажестикулировала руками перед лицом Жана, и тот, ошеломленно моргая, отступал перед ее бурным натиском. Ухмыльнулся, полуобнял, что-то прошептал на ухо, и хозяйка, не выдержав, улыбнулась и перекрестила бельгийца.

 — Пошли, пошли... В декабре рано темнеет.

   Костя наблюдал, как растягивали они брезент над мотором, расстилали под машиной замасленную полость. Постоял у окна и перешел к камину. Пододвинул тяжелый дубовый стул, осторожно сел, положил ноги на решетку.

 — Вы больны, мосье?

 — Да, легкое недомогание.

   Женщина внимательно посмотрела на него, потом склонилась и неожиданным движением коснулась лба сухими, обветренными губами, как делала в его детстве мать, определяя, не повышена ли у сына температура. Растроганный парень следил, как хозяйка достала из громоздкого буфета бутылку толстого зеленого стекла, налила в бокал темной жидкости, добавила из котелка кипяток.

 — Выпейте! — подала она бокал Косте.

   Он почувствовал острый спиртной запах, заколебался. Мадам Мари настойчиво повторила:

 — Пейте, мосье. Эльзасская водка на малине. Поспите, и болезнь пройдет.

   Пока Костя добрался до постели, разделся и лег, его бросило в жар, закружило голову. Он впал в дремотное оцепенение. Слышал, как к нему подходила хозяйка, Сергей с Жаном, негромко разговаривали, прикасалась ко лбу и на цыпочках удалялись.

   Опустошенный после сна, он пришел в себя, сперва не понял, то ли спал, то ли бодрствовал. Взглянул на окно — темно. Не иначе, время позднее. По светящимся стрелкам часов определил, что вечер перевалил за восемь часов.

   Вышел в харчевню, увидел у камина Сергея с бельгийцем. Подвинули к огню стулья и табуретки еще несколько мужчин, видать, из местных. Передавали из рук в руки бутылку, поочередно прикладывались, дымили трубками и самокрутками, вели неторопливый разговор. Местные сдержанно улыбались, взахлеб хохотал весельчак Жан.

 — Жив, Костя! — поднялся и шагнул к другу обрадованный Сергей.

 — По голове постучал, звенит, — пошутил Лисовский и спохватился! — Что меня не подняли, как теперь ночью поедем?

 — Милай, да мы дотемна с мотором провозились. Утром, как рассветет, тронемся.

 — Друг, — покачиваясь, подошел Жан с бутылкой, — глотни кальвадоса, и ты воскреснешь! Этой святой водичкой проклятые монахи пробавляются и до ста лет...

 — Пей сам, а людям не навязывай, — властно отстранила его мадам Мари и подала Косте глиняную кружку. — Выпейте, мосье, отвар целебной травки.

   Горьковатая, с запахом мяты жидкость обжигала рот, но Лисовский пил глоток за глотком и чувствовал, что легче дышится, высвобождается из тугих обручей грудь. Отдал кружку и устроился у камина, прислушался к возобновившемуся негромкому разговору.

   Костя насторожился, уловив тонкий свербящий гул далеких моторов, и встретился с встревоженным взглядом Сергея.  Минуту спустя, приближающийся машинный рокот вызвал томительное молчание в харчевне. Потрескивали и стреляли поленья в камине, завывал тугой ветер за стенами. Гости, один за другим, торопливо прощались и спешили скорее уйти. У огня остались парни и Жан, а мадам Мари застыла у окна, вслушиваясь и всматриваясь в ночную темень.

 — Кого несет в этот богом забытый уголок? — вскочил Жан и поспешил к хозяйке. — Немцы и то редко сюда зимой заглядывали!

   Шум моторов нарастал, по шпилю церквушки вниз поползли желтые полосы, мириадами искорок засверкал  снег, в проулке  ослепительно вспыхнули фары. Обшарили площадь своими лучами, замерли на драндулете. Из машин выскочили и бросились  к  хижинам   вооруженные люди. Внезапным хлопком прозвучал негромкий выстрел, белой звездочкой вонзилась ракета в низкое небо.

 — Американские вездеходы, — объяснил Жан прильнувшим к его плечам друзьям. — Какой черт их сюда занес?

 — Они верхней дорогой из Арденн пришли, — подала голос мадам Мари. — Зимой ею обычно никто не пользуется.

   Рывком открылась дверь, в харчевню ввалились пятеро здоровенных солдат с лейтенантом. Все в длинных брюках, ботинках на  толстой подошве и зеленых куртках с напуском. Офицер вышел на середину комнаты, взглядом обвел закопченные стены и потолок, насмешливо проговорил:

 — Ну-с! Вот мы и прибыли!

   Солдаты с фонариками деловито сновали по комнатам. Лисовский с возрастающей тревогой следил за ними, да и говорливый Жан будто воды в рот набрал. Хозяйка попыталась что-то сказать, но лейтенант грубо её оборвал. Он удивленно присмотрелся к парням, подошел вплотную и с недоверием спросил:

 — Вы кто будете? — и, не дожидаясь ответа, приказал: — Обыскать!

   Подскочил сержант, привычно ткнул Сергея кулаком в подбородок, ловкими движениями провел ладонями по спине и бокам, на мгновение замер, нащупав «кольт». Отскочил, наставил автомат и резко скомандовал:

 — Руки вверх! Выше!

   Обезоружили и Костю. Жан и Мари неподвижно застыли, не сводя с солдат напряженных взглядов.

 — Вы кто будете? — повторил вопрос лейтенант, взвешивая в одной руке немецкие кресты, другой придерживая ремни с пистолетами и пачку денег.

 — Ай донт спик инглиш, — помедлив, отозвался Костя.— Если говорите по-немецки, спрашивайте.

 — По-немецки! — удивился офицер и переглянулся с сержантом. — Кто вы такие? — угрожающе спросил он.

 — В справке сказано.

 — Ха-ха, — деревянно хохотнул лейтенант. — Несчастные люксёмбуржцы возвращаются из немецкого концлагеря... А шпионское снаряжение, а деньги... Что вас занесло в сторону от Люксембурга, с каким заданием оказались в этой глуши? Откуда, черт возьми, у вас боевые немецкие ордена?

   Костя на мгновение растерялся и необдуманно брякнул:  — На память сняли с убитого немца.    И покатился по полу от сокрушающего удара.

 — А-а, гад! — гаркнул Сергей, наотмашь двинув сержанта по скуле, вцепился ему в горло и вместе с  ним упал.

 — Не стрелять! Взять живьем! — заорал офицер. — Пленных не бить!

   Через две-три минуты помятые, со скованными руками, тяжело дышашие парни стояли под наведенными автоматами у стены. Их противникам тоже крепко досталось. Один сплевывал кровь из разбитого рта и ощупывал шатающиеся передние зубы, другой осторожно трогал наливающийся багрянцем синяк под глазом, а сержант никак не выпрямит скособоченную шею и с ненавистью целится взглядом на Груздева.

 — Вывести! — кивнул лейтенант на Мари и Жана. — Подержать два-три дня под арестом. А этих, — указал он на парней, — немедленно отправить в штаб!

   Лисовский чуть не носом уперся в закопченную стену, и смутное, пока еще полностью не осознанное прозрение путало его мысли. Что-то неладное происходит? Гарри неплохо говорит по-немецки, но заспешит и сглатывает окончания слов, смягчает твердые звуки. У лейтенанта явно чувствуется южно-немецкий акцент, он четко и ясно произносит сложные слова. Неужели!.. А почему и нет? Когда офицер рявкнул, сержант автоматически щелкнул каблуками и послушно отозвался:

 — Яволь!

   И вряд бы американец ударил безоружного пленника за немецкий орден. Неужели гитлеровец?! Переодеваться в чужую форму им не впервые. И в Польше, и во Франции, и в Бельгии они проделывали этот маскарад. И в Советском Союзе в первые месяцы войны забрасывали парашютистов в тыл под видом красноармейцев... Диверсанты!

 — Выходи! — скомандовал сержант и ткнул Сергея меж лопаток стволом автомата.

 — Прекрати! — потребовал офицер. — Они нам живыми нужны. Не довезешь до штаба, пойдешь в штрафную!

   Вывели из брассери, подтолкнули к вездеходу. Парни успели рассмотреть, как солдаты сгоняют в освещенную лучами фар церковь крестьян — мужчин, женщин с детьми, стариков. Крупные снежные хлопья медленно опускались на понуро бредущих людей. В глухой тишине ни голоса, ни детского плача, только слышится одинокий собачий лай.

   Вездеход подбрасывало на каждом сугробе и ухабе, мотало из стороны в сторону на поворотах. Мотор натужно хрипел, порой захлебывался в яростном реве. Груздев и Лисовский со скованными руками валялись на дне грязного металлического кузова, а солдаты сидели на боковых скамейках и ногами подпирали парней. Едва тронулась машина, Сергей почувствовал на груди чьи-то твердые, как камень, каблуки. Они давили с такой силой, что ребра, казалось, вот-вот лопнут и острыми концами вонзятся в легкие, печень, желудок.