Евгений Фейнберг - Кибернетика, Логика, Искусство

• Название: Кибернетика, Логика, Искусство
• Автор: Евгений Фейнберг
• Жанр: Философия

---

Отстаивание необходимости подлинной философской интуиции, выходящей за рамки эмпирики и тем самым противопоставление своей философии господствовавшему в то время позитивизму (владеющему умами большинства философов на Западе и ныне) требовало от Эйнштейна незаурядной, но столь характерной для него независимости мышления. Как мы уже говорили, позитивизм в науке укрепился в свое время в обстановке выяснившегося несовершенства ньютоновской картины мира. При анализе трудной ситуации многим казалось, что надежную опору можно найти только в строгой формальной логике. Возникла точка зрения, что нужно полностью отказаться от внелогических суждений. При этом не замечали, что интуитивное суждение, как мы это говорили выше, органически свойственно научному исследованию самому по себе (суждение о достаточности опытного доказательства), даже когда оно обращено на очень узкую проблему, далекую от мировоззренческих вопросов. Но если она неизбежно присутствует в науке, то попытки исключить ее полностью только кажутся ведущими к большей научной строгости. Изощренные построения, к которым приходилось прибегать при таких попытках, были по плечу только очень тонким умам, но и их постигала неудача. Свидетельством этого является, в частности, великая теорема Геделя.

Эйнштейн, неизменно корректный и сдержанный в публичных выступлениях против позитивизма, позволял себе некоторые резкости или иронию лишь в личных письмах. В одном из них он писал: "Сегодня я читал... любопытные аргументы, которые Птолемей выдвинул против мнения Аристарха о том, что Земля вращается вокруг Солнца. При этом я невольно подумал о некоторых аргументах современных физиков: высокоученых и утонченных, но лишенных чутья (instinktlos). Определение весомости (abwagen) аргументов в теоретических вещах остается все же делом интуиции" [18б, с.561], [15] (см. s.88).

Знай Эйнштейн меткое замечание Пушкина, которое уместно здесь вспомнить, он, вероятно, процитировал бы его: "Тонкость не доказывает еще ума. Глупцы и даже сумасшедшие бывают удивительно тонки. Прибавить можно, что тонкость редко соединяется с гением, обыкновенно простодушным, и с великим характером, всегда откровенным" [20] [25]. "Простодушие" Эйнштейна и состояло в том, что он пренебрег логической бездоказательностью своего суждения о реальности объективного мира и решился провозгласить это интуитивное суждение в отношении фундаментальной проблемы познания. Здесь проявилось, конечно, и величие �арактера, которое, в�рочем, раскрывается всей историей его жизни.

Глава 5. Гносеологическое отступление III.

Убедительность синтетического суждения ("критерий истинности")

Итак, для познания мира - и физического и духовного - совершенно необходимы два существенно различных метода: с одной стороны, дискурсивный, логический, тот, что при поверхностном подходе представляется многим людям точного знания единственно заслуживающим названия научного, с другой - интуиция, непосредственное синтетическое суждение, не опирающееся на доказательство, причем этот второй метод, с точки зрения гносеологической, в основе своей один и тот же в науке и в искусстве, в вопросах физики и этики. К сожалению, четкое понимание этого единства недостаточно распространено.

Разумеется, относительная роль этих методов различна в различных сферах познания.

Подобно тому, как математика является удобной моделью для характеристики и изучения формального логического мышления, которым она насыщена (хотя при обосновании исходных принципов необходимо опирается на интуицию), обратный предельный случай, - искусство, - насыщенное интуитивными, синтетическими суждениями, на них главным образом опирающееся (хотя, конечно, отнюдь не избавленное от рассудочного, логического элемента, см. ниже гл.8), наилучшим образом подходит для характеристики и изучения внелогичного познания. Не удивительно, что, исследуя способность ума к интуитивному суждению вообще, Кант непосредственно связывал ее со способностью к осуществлению эстетического суждения [26].

Два метода познания истины - дискурсивный и интуитивный - глубоко различны в своей убедительности. В то время как логическое доказательство приводит к неоспоримому результату, с которым вынужден согласиться каждый независимо от его субъективных желаний, "непосредственное усмотрение истины" отдельным лицом неизбежно несет на себе печать субъективности. Именно поэтому рассуждение в области гуманитарных наук, включающее на многих этапах интуитивные элементы, может у разных философов привести к разным результатам, как об этом свидетельствует цитата относительно Канта, Гамана и Якоби, приводившаяся в начале гл.3.

Отсюда возникает зыбкость выводов, как правило, несвойственная, например, математике, где любой отдельный исследователь, не затрагивающий аксиоматических интуитивных основ науки может не беспокоиться об объективной истинности результата своего исследования: она обеспечена (если же конечный результат получится не согласующимся с опытом, то это будет означать несовершенство аксиоматического базиса). В гуманитарных науках объективная правильность результата может выявиться лишь после длительного сопоставления разных выводов различных исследователей между собой и с фактическими свойствами объекта исследования. Но даже и после этого могут встретиться несогласные, возражающие. Если речь идет о социальных проблемах, то правильность или неправильность того или иного суждения может выявиться лишь на опыте многолетнего развития общества, и т.п.

Истинность всякого знания утверждается человеческой практикой, например подтверждением предсказаний, которые логически следуют из интуитивно познанного положения. Это относится как к конкретным научным истинам типа физического закона, так и к законам (аксиомам и определениям) самой логики. Можно вспомнить здесь слова Ленина: "Практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению различных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом" [27]. Уже здесь можно заметить, что в самом этом окончательном выводе вновь фигурирует важнейшее интуитивное суждение о достаточности практического опыта для утверждения данной аксиомы логики.

Существует мнение, что это справедливо для любого интуитивного знания. Так, Эйнштейн говорил: "Мы знаем, что между этическими аксиомами и научными аксиомами не существует особого различия. Истина - это то, что выдерживает проверку опытом" [18к].

Однако опытная проверка естественнонаучных интуитивных истин, например научных аксиом, с одной стороны, этических, социальных и эстетических - с другой, очень несходны между coбoй, и это чрезвычайно усложняет вопрос.

Интуитивное суждение в области точных наук, во-первых, допускает, как правило, очень скорую многократную проверку в достаточно точно воспроизводимых, одинаковых условиях. Во-вторых, даже однократное нарушение предсказания, логически выведенного из интуитивного суждения, безусловно его опровергает. Подтверждение же предсказаний укрепляет убедительность суждения (хотя отнюдь не доказывает его безусловно). Отсюда, из проверки на опыте, на практике возникает авторитет интуиции в научных вопросах (всегда, однако, остающийся под подозрением). Так, Ньютон считал, что свет представляет собой поток частичек вещества. В течение ста лет его теория успешно конкурировала с волновой теорией Гюйгенса. Все изучавшиеся световые явления в этих двух теориях объяснялись по-разному, но одинаково успешно. Однако достаточно было Френелю продемонстрировать на заседании Французской академии наук один-единственный опыт - появление света в центре тени от круглого экрана (непрозрачного плоского диска), поставленного на пути лучей от свечи, - и концепция Ньютона безнадежно рухнула. Ложность его интуитивного суждения обнаружилась безоговорочно. Эта возможность безусловного опровержения научного вывода - весьма важный факт [21].

Мы уже многократно говорили о том, что в науке особую роль играет один специальный вид интуиции - суждение о достаточности опыта, проверки на практике. Все другие интуитивные суждения (постулирование новой теории на основе обобщения эмпирического материала и т.п.) в конце концов подвергаются проверке опытом (обычно после формально-логического развития и вывода разнообразных предсказаний из соответствующей теории; проверку практикой проходят эти предсказания). Этот процесс может растянуться на века. Но в конце пути неизбежно стоит то же суждение о достаточности, о доказательности опыта.

По-видимому, в интересующем нас гносеологическом аспекте мы можем даже определить науку как постижение истины, при котором весь интуитивный элемент в конце концов сводится (или в принципе может быть сведен) к суждению о достаточности, об убедительности произведенной проверки опытом, практикой, проверки, для которой возможны идентичные повторяемые условия.