Арон Симанович - Распутин и евреи.Воспоминания личного секретаря Григория Распутина

• Название: Распутин и евреи.Воспоминания личного секретаря Григория Распутина
• Автор: Арон Симанович
• Жанр: Биографии и Мемуары

 А Симанович - автор книги "Распутин и евреи" длительное время был личным секретарем известного Григория Распутина и ювелиром при дворе. Это позволяло ему появляться в высшем обществе и узнавать одним из первых многие сенсации того времени.

В буре революционных событий, когда рушился старый мир, когда убили Распутина и расстреляли всю царскую семью, Симанович благополучно перебрался в Париж и начал писать мемуары.

В этой книге читатель найдет много интересных фактов и фотографий  из жизни Г.Распутина и исторического прошлого государства.

---

— Я совсем не принадлежу к этому "Союзу", — ответил Хвостов. — Но его членами являются монархисты, и поэтому я должен их поддержать

— В каких отношениях ты находишься с Илиодором? — спросил Распутин

— Он все делает по моей указке, — пояснил Хвостов

— А если я потребую, чтобы Илиодор был сослан? — спросил Распутин. — Исполнишь ли ты это?

— Если Илиодор узнает, что я против него, то он сам исчезнет. Тебе не придется тогда его бояться

Распутин был, очевидно, успокоен заверениями Хвостова. После возвращения в Петербург он предложил царю назначить Хвостова министром внутренних дел. Царь согласился с этим предложением, и назначение Хвостова состоялось. Таким образом, исполнилась мечта Хвостова.

Хвостов Алексей Николаевич

Скоро Распутин стал замечать, что Хвостов действительно произвел на Илиодора какое-то давление. Наконец монах бежал в Норвегию и уже оттуда продолжал свои нападки на Распутина. В действительности же побег Илиодора в Норвегию был условлен с Хвостовым. Илиодор получил даже из секретных сумм Министерства внутренних дел шестьдесят тысяч рублей. Эта сумма была ему уплачена будто бы за то, что он не станет публиковать своих разоблачений против Императрицы.

Из Христиании Илиодор вел переписку с Хвостовым по поводу организации покушения на Распутина. Илиодор предполагал произвести покушение при посредстве одного из своих фанатичных приверженцев. В этот момент на сцену выплыло еще третье лицо.

Это был товарищ министра внутренних дел Белецкий, который сам мечтал о должности министра. Белецкий хотел услужить Распутину и для этого шпионил за перепиской Хвостова с Илиодором. Хвостов назначил своим секретарем мелкого журналиста Ржевского. Его товарищ Белецкий сумел перетянуть Ржевского на свою сторону,

Однажды Ржевский просил через моего друга инженера Гейна передать мне, что он получил от Хвостова поручение отвезти в Христианию письма для Илиодора, а также передать последнему нужную для подготовки покушения на Распутина сумму денег. После этого сообщения я немедленно встретился с Ржевским. Он показал мне письмо Хвостова к Илиодору и просил меня свести его с Распутиным.

Он хотел раскрыть большой заговор, который был направлен не только против Распутина, но и против царицы. Я полагаю, что Ржевский немного хвастался. Я думаю, что в то время против Императрицы ничего не предполагалось, а только против Распутина. Я поспешил к нему. Увидев письмо Хвостова, он очень заволновался. Мы обсудили, что делать. Я предложил ему поручить жандармскому полковнику Комиссарову проследить это дело.

Распутин согласился, и я поспешил к Комиссарову и изложил ему все обстоятельства.

— Что я заслужу за раскрытие всего дела? — спросил он

— Что вы хотите? — был мой встречный вопрос

— Я хочу быть произведенным в генералы и назначенным градоначальником одного из больших городов

Распутин согласился исполнить его желание. Я считал нужным привлечь к раскрытию дела также Белецкого, так как в его руках находились все нити. На другой день я привел Ржевского к Распутину, который его обнял.

— Никому не верь, отец Григорий, — пояснил Ржевский, — ни Комиссарову, ни Белецкому. Они продадут тебя и, может быть, поступят так же, как поступил с Гапоном Мануйлов. Тебе известно, что Гапон был предан и в Озерках повешен.

— Что мне теперь делать? — спросил Распутин

— Продолжай спокойно переговоры с ними. Обещай их вознаградить, но не верь им. Разбор дела царь должен поручить совершенно непричастному лицу

На другой день мы с Распутиным поехали в Царское Село к Вырубовой, куда скоро явилась царица. Мы показали ей письмо Хвостова Илиодору, в котором сообщалось, что все приготовлено и убийцы ждут только письменного распоряжения Илиодора о приступлении к исполнению заговора.

Я предложил поручить товарищу военного министра Беляеву расследовать дело о покушении. Беляев согласился на мое предложение, но просил письменного распоряжения царя. Его просьба была исполнена.

С его же согласия Ржевский был по дороге в Христианию, на финляндской границе задержан и обыскан. После фотографирования письма Хвостова был освобожден и мог продолжать свой путь. Все телеграммы Илиодора к Хвостову проверялись военной разведкой. На обратной дороге из Христиании Ржевского вновь задержали. Он вез письмо Илиодора к Хвостову, в котором назывались трое согласных на произведение покушения царицынских крестьян. Этих людей задержали, а потом, вследствие просьбы Распутина, они были высланы генералом Беляевым в Царицын.

Хвостов каким-то путем разузнал о нашем расследовании и моем участии в этом деле и решил мне отомстить. К этому ему скоро подвернулся подходящий случай. Я уже говорил, что царь не исполнил своего обещания объявить в Государственной Думе о своем решении ввести конституционную форму правления и уравнять в правах инородцев. Распутин поехал к нему и настаивал на том, чтобы предполагаемая реформа была проведена. Это было 6 января.

Но царя нельзя было убедить исполнить его обещание. Распутин был очень огорчен и поехал к митрополиту Питириму. По телефону туда же был вызван председатель Совета министров Штюрмер. В Александро-Невском монастыре, на квартире Питирима состоялось совещание.

Было решено, что Питирим должен написать царю очень убедительное письмо и в нем умолять царя склониться перед требованием времени и объявить ожидаемые новшества. Письмо подписали Питирим, Штюрмер и Распутин. Мне было поручено доставить письмо царю, и я повез этот исторический документ в Царское Село.

К сожалению, я теперь уже не могу передать его содержание. У меня имелась копия этого письма, но она осталась среди моих бумаг в Петербурге. В свое время письмо на всех, его читавших, оставляло очень сильное впечатление.

Я лично передал письмо Николаю при входе в Александровский дворец и мог наблюдать, что царь очень озабочен. Он просил меня передать Распутину, что он исполнит просьбу подписавших письмо. Этот ответ я сообщил Распутину, Питириму и Штюрмеру, которые были им очень довольны. Мы ждали, что 9 января будет объявлен Государственной Думе манифест. Но ничего подобного не случилось. В этот день царь посетил Государственную Думу, но ни словом не обмолвился о предполагаемых реформах.

В ту же ночь по распоряжению министра внутренних дел у меня на квартире был произведен обыск. Меня арестовали. Какими-то путями Хвостов разузнал, что я передавал письмо Распутина, Питирима и Штюрмера царю. Узнав об этом, я много думал, не царь ли сам рассказал Хвостову об этом.

Меня заключили в отдельную камеру при Петербургском охранном отделении. Шестнадцать дней никто не знал, где я нахожусь. Мои родные также были в полной неизвестности. Охранная полиция передала мне предложение Хвостова в борьбе с Распутиным перейти на его сторону. Об этом я и слышать не хотел. Мой старший сын посетил императрицу и сообщил ей о моем аресте. Она была возмущена и заявила:

— Это революция! Хвостов позволил себе действовать против царя.

Председатель Совета министров Штюрмер и его секретарь Манасевич-Мануилов тоже были очень озабочены. Манасевич-Мануилов ночью вскочил с кровати и воскликнул:

— Тогда они и меня могут арестовать!

Хвостов свои меры предпринял совершенно неожиданно. Распутин был взбешен и не мог себе простить, что он провел Хвостова в министры. Мое положение было довольно угрожающим. Хвостов собирался легальным образом отправить меня на тот свет. Он достал подложные документы, которые должны были меня изобличить как шпиона. Документы были переданы военному суду, и без малого приговор состоялся бы. К счастью, я сумел доказать, что приписываемую мне переписку с вражескими агентами я не мог вести. Вследствие этого обвинение отпало.

Через шестнадцать дней я был освобожден, но получил распоряжение в двадцать четыре часа оставить Петербург и выехать в Нарымский край в ссылку. Днем позднее моей семье также было предписано следовать за мною в Сибирь. К счастью, царица еще могла заблаговременно заступиться за мою семью и ссылка моей семьи была отменена. Царь в это время находился в ставке.

После его возвращения в Петербург Хвостов поспешил представить ему совершенно извращенный доклад по делу Илиодора и моего ареста. Он старался всю ответственность свалить на Белецкого и Ржевского; между тем Распутин уже успел ознакомить царя с действительным положением этих дел. Он делал вид, что верит Хвостову, и последний был уже убежден в своей победе.

Между тем царь отдал распоряжение о моем возвращении, которое меня застало в Твери. Сосланному же одновременно со мною моему брату с его сыном пришлось проделать всю дальнюю дорогу в Сибирь. Меня сопровождала в дороге моя собственная, состоящая из десяти человек охрана, так как я опасался, что Хвостов мог распорядиться покончить со мной по дороге.