Каринэ Фолиянц - А я люблю женатого

• Название: А я люблю женатого
• Автор: Каринэ Фолиянц
• Издательство: 0dc9cb1e-1e51-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057916-7, 978-5-271-23049-3, 978-985-16-7120-1

Старая, как мир, тема – Он и Она, игра между Мужчиной и Женщиной, извечная история отношений…Герои этой книги – страстные и порочные, бесконечно преданные и вероломные, со всеми их достоинствами и недостатками – окунаются в мир любви! Для кого-то она долгая и счастливая, для кого-то изматывающая, сжигающая чувства… Насколько каждый из них свободен в своих чувствах, помыслах, желаниях? И чем готов пожертвовать во имя Любви?..

---

– А вторую букву «н»?

– Кому в этом хаосе есть дело до второй буквы «н»! Вы интеллигентный человек, дайте хоть пятьдесят рублей, – сбил цену мальчик.

Директор молча показал им огромную дулю.

Они шли по поселковой дороге со своими красками и шваброй. Феликс обнимал мальчика за плечи.

– Ты не бойся, – говорил Шурик, – яблок наворуем в соседнем саду.

– Воровать стыдно.

– А голодать?

Феликс звонил с переговорного в Москву – узнать, не продались ли, часом, его картины. Ну хотя бы одна! Ну хотя бы недорого!

– Влас, ну что там? Не продаются? Забрать? Хорошо, я за ними заеду, как только машина подвернется. Ладно?

На даче Катя стригла Шурика.

– Не дергай головой, ухо отрежу.

– Ты парикмахер?

– Нет, так и не выучилась. Я только десять классов закончила. На выпускном встретила Глеба. Потом переехала в Москву. Вот и вся моя жизнь.

– А родители?

– Я у тетки воспитывалась, мать не знаю, не видела.

– А моя умерла, когда меня родила, – сказал Феликс, – только имя успела дать мне. Смешное. Феликс – значит счастливый. Я думаю, она долго смотрела в тот день на солнце, которое светило в окно роддома. Я родился в воскресенье, в полдень. Говорят, в это время все счастливые родятся, но в тот же день ее не стало. А твоя мама, Шурик?

– Практически она тоже умерла, – тихо ответил мальчик.

– То есть как это «практически»? – удивилась Катя.

– Нет ее, – Шурик встал и стал подметать состриженные волосы.

– Подожди, – остановила его Катя, – я не достригла, вон вихры торчат.

– Не надо.

– А мне всегда в воскресенье, в полдень, когда светит солнце, кажется, что жизнь только начинается и будет еще много хорошего, – сказал Феликс.

– И мне так кажется, – улыбнулась Катя.

Вдоль окна пролетела светлая паутина, она блестела на солнце. День был ясный, но что-то неуловимое предвещало осень.

– Я все равно заработаю эти деньги, Катя! – сказал Феликс. – И ты выйдешь замуж за Глеба.

– Мы заработаем, – поддакнул Шурик.

– И все будем гулять на твоей свадьбе, петь и танцевать.

– Нет, петь будем не мы, – съехидничал мальчик, – у нас голоса нет, петь Глеб будет.

– Пусть поет, если хочет, – пожал плечами Феликс, – что ты пристал к нему.

– Да я видеть его не хочу!

– Тише, смотрите! – вскрикнула Катя.

Все трое прильнули к окну. К домику приближался наряд милиции. Феликс мгновенно среагировал:

– Наверх, в шкаф, живо! Ну!

Катя подхватила Шурика, они быстро поднялись по лестнице и залезли в огромный шкаф. Феликс мгновенно запер дверь изнутри и присел под окном. Он слышал разговор милиционеров, чуть приподнявшись, увидел как они подошли к дверям, подергали ручку.

– Вроде нет никого, заперто. И соседей нет. Ладно, пошли…

Феликс с облегчением вздохнул.

А мальчик и Катя перешептывались в темноте шкафа.

– Катя, ты правда совсем одна? И у тебя правда нет никого кроме Глеба?

– Никого…

Они стояли близко друг к другу, дыхание их сливалось.

– Я не буду тебя обижать, – с трудом выдавил Шурик, но было ясно, что хотел он сказать нечто гораздо большее…

– Да будет свет! – Феликс распахнул дверцу шкафа. – Уехали!

Мальчик погладил себя по стриженной голове и сказал:

– Надо ехать в Москву, и я знаю, как сделать так, чтобы нас никто не узнал.

…Катя обрила Шурика наголо и подстригла патлатого художника. Они стали мерить шмотки из старых сундуков, найденных на даче. Натянули дырявые футболки, обрезали джинсы, получились бриджи. Пригодились и Катины темные очки.

Встав у зеркала, оба почувствовали себя обновленными. Они изменились до неузнаваемости. Теперь можно было отправляться в нелегкий путь – в город на заработки.

– Это все ради Кати, – успокаивал мальчик художника. – Вернешь ей бабки, живи, как хочешь. Нравится – голодай!

– Знаешь, кто самые счастливые люди? – Феликс мечтательно вздохнул. – Те, кто занимаются любимой работой и получают за это деньги.

– Послушай, эстет, процент таких людей не превышает единицы. Это все равно что жениться по любви и жить в браке счастливо. Ты романтик! – бросил ему как оскорбление Шурик.

– А ты – циник, – огрызнулся Феликс.

– Не знаю, что на сегодняшний день звучит более ругательственно, как говорит мой папа.

– Шел бы ты к нему! – обозлился Феликс.

– Ты что, меня гонишь? Ты ж без меня пропадешь!

В Москве Шурик повел художника к нужному дому.

– Дело – верняк. Люди богатые, клуб новый. Ты эскизы взял? Жадничать не будем!

– Я заметил, – сказал Феликс, – чем богаче человек, тем почему-то он больше хочет сэкономить на художнике.

Новый клуб был почти пустым, там шел ремонт.

– Необъятное пространство для творчества, – показал на пустые стены старший менеджер. – И сколько же вас?

– Я и мальчик.

– Хм! – усмехнулся безукоризненно вышколенный юноша. – Ученик?

– Нет, брат мой младший.

– Гонорар поделите по-братски. Если, конечно, вообще будете здесь работать.

– Да вы дешевле нас никого не найдете! – вступил в разговор Шурик. – Другие три шкуры с заказчика дерут, а мы…

– И не пытайтесь торговаться. Шеф наш – человек суровый. Если эскизы утвердим, сообщим послезавтра. Мобильный есть?

– Нет. Мы послезавтра сами зайдем, – сказал Шурик.

– Смышленый у вас братик. Вот, – менеджер протянул визитку, – меня найти легче, чем вас. До послезавтра. Можете пока осмотреть помещение.

– Ну теперь ты, Рафаэль, – воскликнул Шурик и стукнул друга по плечу. – Такие объемы!

– А заказчик – папа Римский, – парировал Феликс и отбросил визитку, но Шурик не поленился – поднял, положил себе в карман. Работу надо было получить во что бы то ни стало!

…И опять на даче крутилась пластинка на старом проигрывателе. Катя учила Феликса танцевать. Мальчик смотрел на них презрительно.

– Давай теперь и тебя поучу.

– Больно-то надо! Знаете, на кого вы похожи со стороны? На двух ископаемых! Птеродактиль и игуанадон!

– Какой такой дон? – не поняла Катя.

– Да тот самый, – зло сплюнул Шурик и хлопнул дверью.

…Выстрел мальчика в тире был опять неверным.

Выстрел Феликса, как ни странно, тоже.

– Ты промахнулся… – удивился Шурик.

– Я не бог. И не стремлюсь им быть. Я промахнулся, а ты ни разу не попал.

– Знаешь, во мне столько злости, что однажды эта злость поможет мне.

– Злость помогает только мимо стрелять.

– Я, пожалуй, возьму с собой пистолет. Москва – город непростой, мало ли что.

– Я сам возьму, – сказал Феликс и положил пистолет в карман. – В клуб я еду один, ты остаешься с Катей.

– Да ты что?! – возмутился Шурик.

Феликс рассердился:

– Я когда-нибудь научу тебя слушаться старших?!

– Никогда! – с вызовом выпалил мальчик.

Феликс переходили малолюдную московскую улицу недалеко от клуба, когда вдруг затормозила машина.

– Феликс! – окликнул его красивый молодой человек (его фотографию мы видели на даче).

Художник узнал его, но сделал вид, будто не слышит. Машина упорно ехала за ним следом, и Красавчик кричал из окна:

– Эй, остановись, погоди! Феликс, это я, я!

– Я тороплюсь, Красавчик, я очень тороплюсь! – крикнул Феликс и побежал к клубу.

Кроме Красавчика, в машине сидели еще трое – два толстых амбала и маленький жилистый лысый, который, по всему видно, был главный.

– Ворошиловский стрелок, – сказал про Феликса Красавчик. – Свинья, руки подать не захотел, друг называется.

– Что-то вид у него не стрелковый, – усомнился Лысый.

– Башкой клянусь, он в этом деле гений! – завелся Красавчик.

– Я тебе поверю, если ты поклянешься не башкой, а сохранностью своей физиономии. Стрелок, говоришь, это любопытно.

– Догоним? – весело усмехнулся Красавчик.

– Попробуй, – меланхолично отозвался Лысый.

Вход клуба был оцеплен нарядом милиции.

– Это что? – спросил Феликс у одного из зевак.

– Хозяина хлопнули, прямо тут. Не успели открыться, а уже хлопнули. Во как! Теперь, наверное, закроют.

Феликс оторопело попятился, но тут из дверей вывели позавчерашнего менеджера. Тот, увидев Феликса, завопил:

– Вот этот приходил к нам наниматься на работу.

– Документы! – сказал Феликсу стоящий вблизи милиционер.

Дальше эту сцену наблюдали из окна подъехавшего автомобиля Лысый и Красавчик.

Феликс побежал. Милиционеры устремились за ним.

– Ага! – нервно дернулся Красавчик. – А случай-то может быть удобным!

– Ну так воспользуйся, если он действительно чего-то стоит! – великодушно разрешил Лысый.

– Стоит. Он золотой мальчик! – Красавчик выскочил из машины и рванул вслед за художником.

Феликс нащупал в кармане пистолет и прибавил ходу. Ну как объяснишь, что оружие не его, а Шурика? Надо быстрее смываться! Он перемахнул через забор, на секунду замешкавшись у свалки строительного мусора, молниеносно швырнул пистолет в мусорный бак.