Карл Хайасен - Клинический случай

• Название: Клинический случай
• Автор: Карл Хайасен
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19353-7

Бывший рок-кумир необъяснимо гибнет на Багамах. Безутешная молодая вдова устраивает на похоронах презентацию своего альбома. Репортер Джек Таггер, не угодивший начальству и протирающий штаны в отделе некрологов заштатной газеты, мечтает вернуться на первую полосу. Статья, проливающая свет на подозрительные обстоятельства смерти музыканта, восстановит справедливость для всех троих.

Джек одержим чужими смертями. Его информатор – девица, которая зарабатывает онлайн-стриптизом. Его соратница – дочь его бывшей любовницы, юная ветеранка клубной жизни. Его редакторша боится его до полусмерти. Бывший владелец его родной газеты – язвительный старикан, который вот уже 17 лет никак не может умереть. В холодильнике у Джека спит вечным сном бывший пивной алкоголик – замороженный мертвый варан, который при необходимости может стать смертоносным оружием.

В «Клиническом случае» Карла Хайасена шоу-бизнес и журналистика, а также написание некрологов и сама жизнь превращаются в высокое искусство.

---

Я сбрасываю ноги с кровати, неслышно крадусь к двери и выглядываю из-за угла. И сразу об этом жалею, потому что получаю удар кулаком в челюсть. Я бы с радостью упал, но второй удар, направленный снизу вверх, приходится по ребрам, и я на мгновение поднимаюсь в воздух. Широкие дуговые удары, ничего общего с экономным левым хуком Эммы. Когда моя голова наконец касается пола, я закрываю глаза и лежу без движения – мой самый разумный поступок за весь день.

Злоумышленник пихает меня в бок тяжелым ботинком, но я не шевелюсь. У меня болит каждый мускул. Этот урод хватает меня за волосы и приподнимает мою голову. А потом – темнота и запах сырой шерсти. Мне завязали глаза.

Я слышу, как с треском отматывают клейкую ленту, – злодей неуклюже пытается связать мне руки за спиной. Вместо того чтобы удариться в панику, я поставил перед собой задачу: обмякнуть и сделать вид, что я без сознания. Тем временем незваный гость обыскивает комнату: он выдвигает ящики, распахивает дверцы тумбочек и шкафов. Это не займет у него много времени – квартирка маленькая, да и красть нечего. Я жутко доволен, что выкинул телевизор с балкона – теперь улов моего ночного посетителя будет меньше по крайней мере баксов на сорок.

Но что-то не сходится. Я работал в криминальной хронике и знаю, что в квартиры на верхних этажах забираются редко – не так-то легко украдкой протащить вниз по лестнице компьютер, факс или домашний кинотеатр. Воры предпочитают квартиры на первом этаже со стеклянными раздвижными дверями. Что касается охотников за драгоценностями, им, конечно, не принципиально, как высоко вы забрались, потому что добыча запросто поместится в кармане или наволочке, но только самый оптимистично настроенный или неверно информированный квартирный вор полезет в жалкую халупу холостяка. У меня даже пары одинаковых запонок не найдется.

Кем бы ни был злоумышленник, ему надо пройти переподготовку по связыванию рук жертвы клейкой лентой. Две минуты – и я высвобождаю руки и стаскиваю повязку с глаз. И что теперь? Меня как будто переехал грузовик с цементом, и вставать мне что-то неохота. Кроме того, у меня в квартире катастрофически не хватает оружия.

С другой стороны, меня обуревает жуткое любопытство, и я в полном бешенстве. За два дня меня били и пинали больше, чем за последние двадцать пять лет. К тому же я слышу, как этот обмудок перетряхивает в спальне мои носки, трусы и книги…

Я оказываюсь в коридоре, ощупью пробираюсь на кухню, осторожно открываю дверь холодильника и запускаю руку в морозилку. Там, зажатый между упаковками мороженого и двухфунтовым пакетом креветок, спит Полковник Том. Мои пальцы натыкаются на его замороженный кольцом хвост – я берусь за него как за ручку. Рывком я извлекаю безжизненного варана из ледяной гробницы, и во все стороны летят брызги льда.

Плотная тень злоумышленника материализуется в проеме кухонной двери – представляю, как он изумился, увидев, что я ринулся к холодильнику, а не к телефону. С рыком он шагает вперед и тут же замирает на месте от удачного удара по лбу. Мертвый варан, кольцом свернувший хвост, не длиннее бейсбольной биты и достаточно крепок, чтобы им можно было размахнуться, держа двумя руками. Я бью злоумышленника еще раз, и он падает на колени.

Схватив меня за пояс, он пытается повалить меня на пол. Я замахиваюсь в очередной раз, но поскальзываюсь на ледовой крошке. Падая, я роняю мертвого варана, и он скользит по полу прямо в грубые объятия злоумышленника. А я задыхаюсь от вони туалетной воды, которая вновь напоминает мне о столкновении с рыжеволосым посетителем вдовы Стомарти у лифта ее дома. Этот всезаглушающий запах ни с чем не спутаешь, хотя злодей у меня в квартире ниже ростом и тучнее, чем любовник Клио Рио. Что же касается волос, то у злоумышленника их нет – и, как намыленная, его голова выскальзывает из моего захвата.

Моя кухня слишком мала и абсолютно не подходит для борьбы не на жизнь, а на смерть. Мы катаемся по линолеуму, как пара пьяных цирковых медведей, пока – слепая удача! – моя левая рука не натыкается на пока еще не размороженного Полковника Тома. Я начинаю с маниакальным упорством лупить лысого – если это шкафоподобный телохранитель Клио, то у него наверняка с собой пистолет. Надо действовать.

Изрыгая проклятья, злоумышленник закрывается одной рукой и начинает молотить меня другой, словно робот, – оказывается, это эффективная тактика. Один удар приходится по кончику моего многострадального носа, и от боли я вырубаюсь.

* * *

Честно говоря, я уже не надеялся очнуться. Я думал, он меня пристрелит, «контрольный выстрел» (как мы обычно пишем). Но я прихожу в себя, живой и всеми покинутый, лежу, свернувшись в лужи крови, – ее так много, что вряд ли это только моя кровь. Алые следы отмечают путь злоумышленника из кухни в гостиную, а затем к входной двери.

Я аккуратно снимаю липкую от крови одежду и иду в душ; каждый квадратный дюйм тела болит или ноет, но хотя бы кровь остановилась. Вытираясь, я смотрю на незнакомую сердитую рожу в зеркале.

Вот одно из преимуществ спартанской жизни: убрать квартиру после грабежа – пара пустяков. За полчаса я привожу все в порядок и понимаю, что ничего не пропало, кроме ноутбука. На жестком диске хранилась пара «законсервированных» некрологов – железнодорожный магнат и вышедшая на пенсию оперная дива, – но это пустяки, я уже отправил копии в редакцию.

Самое неприятное – надо избавиться от Полковника Тома, который серьезно пострадал в бою. Я бережно заворачиваю его холодное чешуйчатое тело в старую простыню и швыряю с балкона. Он приземляется в помойку четырьмя этажами ниже, раздается глухой чмок, и в то же мгновение я хватаюсь за голову – кто-то стучит в дверь, а я теперь абсолютно беззащитен. Стук все громче, вскоре к нему присоединяется мужской голос и заявляет, что он представитель власти.

Полиция!

Соседи, ни один из которых никогда не интересовался моей жизнью, очевидно, услышали ночью шум и вызвали полицию. Я открываю дверь и вижу двух мужчин одного возраста и роста, оба в штатском. Я уже хочу захлопнуть дверь у них перед носом, но тут один из них показывает мне значок.

– Детектив Хилл, – представляется он. – А это детектив Голдман.

Видок у меня, похоже, озадаченный, потому что детектив Хилл прибавляет:

– Мы из отдела по расследованию убийств, мистер Таггер.

В полном оцепенении я делаю шаг назад, руки мои висят плетьми. Господи, я убил человека замороженным вараном!

– Это была самооборона! – протестую я. – Он забрался в квартиру, когда я спал…

Полицейские недоуменно переглядываются. Тот, что говорил раньше, Хилл, спрашивает, что, черт возьми, я несу.

– Про убитого! Про того, который ко мне вломился! Хилл смотрит мне через плечо, оценивая безупречный порядок в моем скромном обиталище.

– Мистер Бернс вломился к вам в квартиру? Сегодня ночью?

– Он еще как… кто?

– Джон Диллинджер Бернс, – отвечает он. – Иначе известный как Джей.

– Нет! Нет, этот парень был лысым, – бормочу я. – Это был не Джей Бернс. Я знаю Джея Бернса. Это никак не он.

– Да, это было бы ловко, – нарушает обет молчания детектив Голдман, – потому что мы только что видели мистера Бернса в окружном морге.

– Он умер сегодня утром, – информирует меня детектив Хилл. – Вам об этом что-нибудь известно, мистер Таггер?

– Абсолютно ничего, – трескуче хриплю я.

– Вот как? – Хилл что-то подносит к моему лицу. Я вглядываюсь. Между его пальцами зажата визитка «Юнион-Реджистер». И на ней мое имя.

– Мы нашли это у Бернса в кармане, – объясняет детектив Хилл, – когда осматривали тело.

– Как вы думаете, как она туда попала? – прибавляет его напарник.

– И что с вашим лицом, мистер Таггер? – спрашивает Хилл.

Нет, я не впадаю в панику. Я говорю:

– Офицеры, я хотел бы заявить о краже со взломом.

15

Я с трудом умещаюсь на диване Эммы – ноги торчат.

Она прикрывает их простыней и подкладывает мне под голову подушку. Она говорит, что у меня легкое сотрясение мозга; этот диагноз она поставила на том основании, что у меня закружилась голова, меня вырвало и я без чувств рухнул у нее на пороге. Она сообщает, что два года ходила на курсы медсестер, пока не переключилась на журналистику, и я уверяю ее, что она бы стала отличной медсестрой. Она виновато оглядывает мой малиновый шнобель, но я заверяю, что другой человек ударил меня гораздо сильнее, чем она.

Час ночи; из магнитофона Эммы звучит «Радиохэд»[66] – вот так сюрприз.

Она сидит в кресле, скрестив ноги, на носу у нее очки для чтения, на коленях пятнистая кошка, а на ногах – гольфы, поэтому ногти ее мне не увидеть. Я закрываю глаза и молюсь, чтобы чудовищная головная боль прошла. А пока что я рассказываю Эмме про разборку с Джеем Бернсом на борту «Рио-Рио»; его труп нашли семь часов спустя за рыболовным магазином на Пеликаньей дамбе. Грузовик с мушкой давал задний ход и наехал на бывшего Блудливого Юнца, чья хвостатая тыква самым неподходящим образом очутилась под правым задним колесом. Как его угораздило там оказаться – именно с этим вопросом детективы Хилл и Голдман заявились ко мне в квартиру. Хилл полагал, что Джей Бернс, принявший убойную дозу алкоголя и наркотиков, скорее всего, сам угодил под колеса. По версии же Голдмана кто-то напал на Джея Бернса, избил его и специально подложил под грузовик. Патологоанатом не смог прояснить дело; месиво, когда-то бывшее черепом клавишника, не давало возможности установить, били ли его по голове до того, как переехали.