Илья Игнатьев - Два вечера на троих.

• Название: Два вечера на троих.
• Автор: Илья Игнатьев
• Жанр: Современная проза

После известных событий в ru.net, связанных с некоторыми блогами, Автор вынужден ПРЕДУПРЕДИЬ, что все события, обстоятельства, действующие лица и их имена в этом ХУДОЖЕСТВЕННОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ являются ВЫМЫШЛЕННЫМИ и существуют лишь в воображении Автора, а всякое совпадение с реальной действительностью СЛУЧАЙНО и НЕПРЕДНАМЕРЕННО

---

Да я вижу, что ты! Ладно, убери её…

Молчим, Тошик только сопит, да носом шмыгает. И тогда я говорю, да так ещё говорю, с вызовом: - А что, это у меня оружие! Если хотите знать, нам сейчас оружие очень нужно, и раз под рукой другого ничего нет, тогда и отвёртка сгодится!.. Тут Вадим к нам и повернулся, смотрит на меня, я на него… Я не знаю, как передать то чувство, но я в ту же секунду, как только он мне в глаза посмотрел… взгляд его, глаза его серые, стальные будто… А я потом на шрам его над левой бровью ещё глянул, - и понял, что мы с этим человеком теперь связаны. Надолго? - оказалось, что навсегда…

Оружие? - задумчиво спрашивает Вадим, и очень серьёзно как-то. - Что ж… Если это у тебя оружие, если ты считаешь эту отвёртку своим оружием, значит, ты был безусловно прав, когда достал её и приставил мне под руку.

Как это? - я даже не спросил, я… выдохнул…

Вадим перевёл взгляд на Антона, - а тот смотрит на него так… и доверие, и надежда, и… у меня аж сердце защемило, а Вадим усмехнулся, и говорит персонально Тошику: - Жил, парни, один такой специальный человек, - давно, - его звали Мусаси, - Миямото Мусаси, - он был великий воин, - так вот, он написал в своей книге такие слова: «Совершает ошибку тот, кто умирает с оружием, не вынутым из ножен»… Да только ведь отвёртка оружие неважное… погодите-ка… - и Вадим нагнулся, сунул руку себе под водительское кресло, покопошился там, и достал… НОЖ. Я сразу понял, что этот нож и есть настоящее оружие, - даже из ножен его Вадим мог не доставать, а я уже сразу это и понял…

Но Вадим его достал из ножен, - узкий, чуть изогнутый, - не плавно, а под небольшим углом, - хищный, острый как… видно, короче, что очень острый, и тяжёлый, и лёгкий, и удобный, как его не возьми, - это всё называется «баланс» и «ухватистость», - ну, я этого тогда не знал, и японского оружия я тогда не видал ещё, - но я понял, что этот нож, - это НАСТОЯЩЕЕ ОРУЖИЕ. Держи, - говорит Вадим, - он называется «Хисацу», его тоже один достойный воин придумал, - хм, хоть и американец, - Джеймс Уильямс его зовут, а хисацу, - это от японского «ичи геки хисацу», - «одна атака, - неминуемая смерть»… Держи, говорю, если тебе, - вам, - нужно оружие, этот нож подойдёт для начала, - ведь почему-то мне кажется, что вам и в самом деле нужно оружие. Но когда таким как вы двое нужно оружие, это означает, что вам тогда нужна и помощь…

И я взял Хисацу, и тут наш Тошик заплакал… заревел, блин… и я тоже, блин… А тут уж Вадим растерялся, да это и понятно, - он вышел из машины, постоял снаружи немного, - мы с Антоном ревём, ё-моё, - Вадим открыл заднюю дверь, - мы с Тошиком не сговариваясь подвинулись, Вадим сел к нам с моей стороны, - молчит, - потом обнял нас, сразу обоих, - а мы ещё сильнее реветь! - рыдать даже, - и…

Ну, понемногу мы успокоились… А Вадим всё также молчит, но я понимаю, что он ждёт, - ведь дальше уже нам с Тошиком решать, что и как, - рассказывать этому сильному, красивому, уверенному в себе человеку всё, или вылезти сейчас из его машины и уйти, куда глаза глядят… И Антон начал рассказывать…

А Вадим стал слушать. Слушать, - ясно? И постепенно я чувствую, как он напрягается, - ну да, мы же рядышком сидели, а Импреза ведь не Роллс-Ройс, и хоть Вадим уже нас не обнимал, но то, как он напрягся, как закаменели его мускулы, - это я очень хорошо почувствовал! А потом, когда Вадиму совсем уж невмоготу стало слушать про весь этот ужас, он вышел из машины, закурил, отошёл к воде, присел там на корточки… А Тошик следом, - я в машине остался, - смотрю, Антон продолжает что-то Вадиму говорить, Вадим бычок в воду выкинул, Тошика приобнял, на меня обернулся, смотрит… А вот тут у него совсем другой взгляд стал. Я в этом его взгляде Смерть увидел, и понял сразу, что эта Смерть в его глазах НЕ ДЛЯ НАС с Тошиком поселилась, - мы её разбудили в глазах у Вадима, но она смотрит не на нас, - распрекрасно я понял, кого готовится она укусить, - «одна атака, - неминуемая смерть», - понятно мне стало, для кого поселилась Смерть в глазах у Вадима…

И я медленно кивнул Вадиму… А он кивнул мне. Навсегда, - это означало навсегда.

Вадим поднялся с корточек, снял свою лёгкую чёрно-синюю кожаную куртку, накинул её Тошику на плечи, подтолкнул его к машине, а сам нагнулся над водой, ополоснул лицо, и тут я и увидел, что у него на поясе сзади пистолет. Он был закреплён у него на ремне, и как-то так, - наискось, ближе к боку, - я понял сразу, это так для того, чтобы доставать быстрее… Небольшой, - ну, чёрт его знает, я только раз в жизни до того пистолет-то и видал, в «Доме гимнастов», - но не показался мне тогдашний Вадимов «Glock - двадцать третий» очень уж огромным, хотя, всяко-разно машинка и немаленькая, ведь .40 Smith&Wesson всё-таки калибр…

Так, щас я, перечитаю… Нормально, вроде бы ничего не упустил. Ого, уже без пятнадцати одиннадцать! Спать. И так чемпиона по утрам будить, - а это, как Вадим говорит, задача не для слабых духом. Ну, сам-то Вадим не из таких, а я так аж, блин, - да у меня каждое утро гов… дерьмо кипит! С чемпионом нашим… Да и это… ну-у… А ладно, - секса мне хочется! Уже. Ну, секса мне хочется почти всегда… Так, ну что там? Вадим, Антон!.. Как дела?.. Такие, блин! Как история, выучил?.. Ах, вы разговаривали! Гадость! Зараза. Антон, я тебе серьёзно говорю… Точно, что ли? Вадим, ты в натуре проверил, или так себе?.. Ладно. Ну что, - баиньки?.. Да ты на время-то посмотри, чемпион неугомонный! Одиннадцать ведь часов… Пора, Тошик, пора…

* * *

Intermezzo.

Спать, - что ж, и в самом деле пора. И ведь ещё у этих троих не принято вот так вот сразу, - спать… Да, они любят друг друга, все трое, втроём, - да, оказывается, такое тоже бывает в этом гадском, прекрасном и не всегда справедливом Мире…

- Ил, только если ты мне снова завтра утром воду какую-нибудь, там, в лицо брызгать будешь, - если когда же ж я сплю ещё! - или ещё чего-нибудь там такое, - у-у, не знаю я тогда, что я тогда тебе сделаю тогда!

- Да ни хрена ты мне не сделаешь, а вот если ты, чемпион сонный, вставать по будильнику не начнёшь, вот я тогда точно, - сделаю! Дождёшься…

- Вадим, скажи ему!

- А чо сразу, - Вадим?! Он-то тут при чём, мне же тебя будить приходится, Вадим же в это время уже в ванной плещется! Так, всё, хорош, блин… Ну, Тошик, хорош, говорю, не буду… может быть.

- Пацаны, а где простыни свежие?

- О-о-о, х-хосподи… Да во-от же! Каждый ведь раз одно и тоже…

- Илюшка, не бухти…

- Тошик, ты зубы почистил?

- Ты дурак? Конечно, почистил. А сам ты?

- А сам я пошёл…

- Вадим! Куда это ты такой к стенке? А ну…

- Тошик, обалдел? И где это ты тут у нас в спальне стенку увидел, посередине же кровать стоит! Чудо…

- А вот если когда с краю, тогда это и есть, значит, «у стенки» тогда…

- Один же чёрт ночью между нами с Илькой залезешь… Тошик, постой… м-м-м… фу-ух, погоди, Илюшка вот щас придёт…

- У-у… Так вот же я и говорю, - вечно всё у нас, как Илюшка…

- Чего тут опять, - Илюшка? Подвиньтесь. Так, погодите, будильник…

- Да-а, Ил, жили мы себе с тобой безо всяких там будильников…

- Выживали. Тошик, это у вас было выживание… Не надо, Антон, ты же знаешь, я щекотки не боюсь…

- Да знать-то я знаю… Та-ак, а тут? Что тут у нас? Да. Это, понимаешь, да. Ил, ну вот куда ты? Я же ж первый… ну ладно, за него у Вадима ведь и вдвоём ухватиться можно запросто…

- Базара нет…

- Пацаны, пацаны…

Столько в этой фразе Вадима сейчас чувства… Боги, все Боги, и живые поныне, и мёртвые уже Боги! Любовь, - это самый светлый ваш дар. Тяжёлый, - да, - но иначе ведь и быть не может, - чем сильнее чувство, тем ведь оно тяжелее…

Слов сейчас больше не будет, - не будет диалогов, рассуждений, ничего такого, - зачем? Короткие фразы, маловнятные замечания, - это будет, ясно, - да и какие тут могут быть рассуждения и диалоги, когда такая сладкая тяжесть, и трепет, - а трепет, похоже, у этих троих уже навсегда, - да и понимают эти трое друг друга почти совсем без слов, - ну, без лишних слов…

Хорошая у них кровать, - когда Вадим с пацанами переехал в Магнитку, когда только купил он эту трёхкомнатную квартиру, так сразу же, - в первую очередь, - был куплен домашний кинотеатр, - ещё бы, пацаны ведь обожают, - и эта вот кровать была заказана в известном Питерском мебельном салоне, - тоже очень прочная, - ну, это вот и объяснять не надо, зачем прочная, - но ведь и красивая, дерево дорогих сортов, дизайн от Pininfarina… И удобная. «Удобная! - супер! - даже если когда и втроём», - Тошик оценил…

Да есть, конечно же, есть у пацанов своя комната, и свои кровати у них есть, - особенно прикольная у Антона, она у него с помощью сервоприводов может принимать разные положения, даже пульт управления у Тошикиной кровати есть, ведь XXI век на дворе, - но спят они там, у себя… А, да, - пару раз они там, у себя, спали, - это когда Вадим уезжал заканчивать свои дела… А так-то…

А так-то, - это вот так, как сегодня, как и каждую ночь, - вместе, втроём, - и ведь что удивительно: - никто ведь из них троих друг другу вовсе и не мешает, - хотя… ну да, пинается Антон иногда во сне… Постоянно Тошик пинается, зараза чемпионская, если честно сказать, но это… И Илье, и Вадиму это как-то даже и по приколу, ведь Любовь, это хоть и тяжёлое чувство, но сладость Любви ведь и в таких вот приколах тоже…