Аркадий Адамов - Идет розыск (журнальный вариант)

• Название: Идет розыск (журнальный вариант)
• Автор: Аркадий Адамов
• Издательство: Журнал «Юность»
• Жанр: Полицейский детектив

Роман «Идет розыск» продолжает цикл книг А. Адамова об инспекторе уголовного розыска Виталии Лосеве, вступающего в единоборство с опасным и хитрым преступником.

---

— Вторая вроде бы из театра, — с некоторым сомнением произнес Виталий, — Бывший помощник администратора. Его еще надо найти. Правда, адрес есть. Но тут вопрос открыт: знает он этого Диму или нет, неизвестно.

— Так, — усмехнулся Цветков. — Значит, Сева, Нина, Дима. Детский сад какой-то. Все? — Он посмотрел на Лосева.

— Пока все, Федор Кузьмич.

— Еще овощной магазин, — заметил Откаленко. — Там, считаю, надо тоже поработать.

— Экспертиза дала заключение по машине? — спросил Цветков.

— Так точно, — подтвердил Откаленко. — Тут кое а чем разобраться надо.

— Ладно. Это отдельно. А теперь послушаем наших коллег. — И Цветков повернулся к молчавшему до сих пор Албаняну: — Что вы нам скажете?

— Если Албанян молчит, значит, ему сказать решительно нечего, — засмеялся Виталий. — И у него плохое настроение.

— Точно, — грустно согласился Эдик. — Ничего нового, понимаете. Одно ясно: похищенный груз в Москве сдан не был. Теперь его, очевидно, везут куда-то. Надо дать указание по трассам. Десять тонн лимонной кислоты не иголка, понимаете.

— Уже дали, — кивнул Цветков. — Утром еще. Что же, милые мои. Продолжаем работу. Мы ведь как бульдоги. Если вцепились, то не выпустим. А вцепились мы, считаю, крепко.

— Загрызем, — сумрачно пообещал Откаленко. — Пути тут есть.

— Конечно, пути есть, — поддержал Цветков. — Значит, старшим по этому делу остается Лосев. Ты, Откаленко, ему помоги. Вот ты машиной занялся, теперь переходи на магазин. Каким, в самом деле, ветром ее туда задуло, интересно знать. Вот ты и узнай. Как считаешь, Лосев?

— Так и считаю, — бодро ответил Лосев. — Там есть чего погрызть.

— Именно что, — подтвердил Цветков. — Теперь «Березка».

— Это бы за Леной оставить, — попросил Лосев. — Она уже объект знает.

— Не возражаю. Как, Златова? — Цветков посмотрел на Лену. — Очень бы вас попросили. С руководством вашего отдела договоримся.

С сотрудниками других отделов Цветков был всегда на «вы». Это свидетельствовало не просто о вежливости, но и о дистанции. К своим сотрудникам Федор Кузьмич привык, большинство из них знал не один год и смотрел, как на близких людей, на неизменных своих помощников, с которыми ежедневно делился мыслями, сомнениями, знаниями и опытом, за них он всегда отвечал, а порой, когда надо было, и защищал. Все это, правда, не мешало ему ворчать на них, причем самым чувствительным наказанием было, когда Кузьмич переходил с кем-либо на «вы», что свидетельствовало не только о промахе, ошибке или нерадивости сотрудника, а о том еще, что Кузьмич лично этим обижен. И потому каждый из сотрудников воспринимал его обычное «ты» как признак расположения, и никто еще никогда на это «ты» не обижался.

— Очень вас попросим, — повторил Цветков, обращаясь к Лене.

— С удовольствием, Федор Кузьмич. Мне самой интересно. К тому же это ведь приказ, как я понимаю?

— Нижайшая просьба, — церемонно ответил Цветков… И все кругом заулыбались.

— Ну-с, а дальше, Лосев, ты решай сам. — Цветков прихлопнул ладонями по столу и посмотрел на часы. — После обеда, полагаю.

После обеда Лосев пригласил к себе Усольцева.

— Вот что, Витя, — сказал он. — Займешься этим театральным деятелем, своим тезкой. Встречаться с ним сразу не надо. Поработай сперва вокруг, только осторожно, чтобы не спугнуть в случае чего. Парень-то, как выразился его бывший шеф, приблатненный. Ну, интересно знать и его связи, конечно. Словом, все, что можно. Ясно тебе задание?

— Ясно, — солидно ответил Усольцев. — Элементарный вопрос. Сколько даешь времени?

— Два дня.

— Ну, это несолидно. Тут для настоящей работы нужна неделя.

— Кому сколько. А ты человек динамичный и молодой — самое время быстро бегать и быстро соображать. А времени у нас, Витя, лишнего нет. Ни дня, помни.

— Но, Виталий…

— Давай о сроке больше не говорить, — нахмурился Лосев. — Два дня. Вот тебе его адрес. Запиши. — Он придвинул Усольцеву свой блокнот. — Если что надо, спрашивай, советуйся. Не стесняйся.

— Уже ученый, — недовольно проворчал Усольцев, переписывая адрес.

— Кстати, ты район Метростроевской, Кропоткинской знаешь? — спросил Лосев, игнорируя его тон.

— Найду.

— Не в «найду» дело, — покачал головой Лосев. — Это район в основном старинной застройки. Здесь многие семьи испокон века живут. Твой тезка мог тут родиться и вырасти на глазах у соседей. И приятели детства тоже могут найтись. Их тоже поищи и потолкуй — осторожно, конечно.

— Днем-то, небось, никого нет.

— Значит, вечером надо.

— На сегодня билеты у меня, жена ждет.

— Это уж сам соображай. У всех жены ждут, — заметил Лосев. — А вечером тут самая работа, между прочим. Учти.

— Ну, вечер, выходит, у меня остается всего один, — неуступчиво, возразил Усольцев, возвращая блокнот.

Виталий промолчал. А сидевший напротив за своим столом Откаленко неприязненно посмотрел на Усольцева и неожиданно сказал:

— У нас, парень, либо вообще не работать, либо вкалывать до упора и не смотреть на часы, понял?

— Давно понял.

— Не-а. Смотрю, еще не понял, — усмехнулся Откаленко. — Ты ко мне в помощники иди. Я тебя научу.

— Ты научишь… — проворчал Усольцев.

— Обязательно, Вот получил ты задание. С чего начнешь?

— Да знаю я, с чего начну.

— И я знаю. Посмотришь на часы. Решишь, сколько времени у тебя остается Для работы. Так ведь? Усольцев, не выдержав, вспылил:

— Слушай, чего ты ко мне все время цепляешься? Что я тебе такого сделал, а?

— Да ничего ты мне не сделал, — снова усмехнулся Откаленко. — И никому ты еще ничего полезного не сделал. Все у тебя еще впереди, парень, И учти, нам не «блатники» нужны, а ребята окопные, обстрелянные и трудяги. МУР — это МУР.

— Ты очень окопный…

— У нас, брат, свои окопы. Поглядишь еще. А вообще ты на меня не обижайся. Это я с тобой профилактикой занимаюсь, пока время есть. Ты откуда к нам пришел?

— Ну, из школы милиции.

— Вот. Редчайший случай. Ценить должен. Другие не один год сперва в районе вкалывают, пока к нам попадут. А ты… Может, поворожил кто, скажи?

— Да я… — начал было Усольцев, покраснев.

Но тут Лосев счел наконец нужным вмешаться.

— Прекратить прения, — миролюбиво сказал он, но в тоне его прозвучал приказ. — Виктор получил задание и будет его выполнять. Так, что ли, Виктор?

— Вот именно.

— Ну и все. Давайте работать. Я тоже, милые мои, на часы поглядываю. — У него порой явственно проскальзывали интонации Цветкова, Виталий и сам этого не замечал.

Когда Усольцев вышел, Виталий сказал Откаленко:

— Парень еще не привык к нашей работе-погоди жать.

— Он вообще к работе не привык, — проворчал Игорь.

— Это мы поглядим… Ну что ж, надо браться за красавца хирурга. Какие он операции делает, интересно знать?

— Что о нем вообще известно? — спросил Откаленко. — Кроме имени и телефона? Неужто ничего?

— Ничего. Кроме некоторых деталей поведения.

— А как эта самая Маргарита Евсеевна с ним познакомилась?

— Общий знакомый у них оказался. Какой-то Валерий.

— Кто такой?

— Пока не знаю. Сразу неудобно было обо всем расспрашивать, А меня в первую очередь Сева этот интересует. Для начала мы сейчас адресок его установим.

Лосев взялся за телефон.

… Итак, адрес неведомого Севы у него теперь был, как и фамилия — Глинский Всеволод Борисович. «Что ж, — бодро подумал Виталий. — В путь, так В путь, как сказал джентльмен…» Очень ему нравился этот диккенсовский неунывающий герой.

Длиннейший новый дом на Смоленской набережной с бесчисленным количеством подъездов и квартир вобрал в себя необычайно пестрое и случайное население со всех районов Москвы. Всеволод Борисович Глинский занимал двухкомнатную квартиру в четырнадцатом подъезде на восьмом этаже. Там же была прописана и его мать. Судя по записи в домовой книге, работал Глинский в одном из институтов Академии медицинских наук в должности… ночного сторожа. Владелец новых «Жигулей». К чему-то подобному Виталий был уже готов, учитывая некоторые особенности в образе жизни Севы, о которых не очень охотно поведала Рита, вроде частых отъездов, тяге ко всякого рода развлечениям и легкости в обращении с деньгами.

Из конторы жэка Виталий вышел во двор, протянувшийся узкой полосой вдоль всего дома с тесными «карманами» для машин возле подъездов, где асфальт был расчерчен белыми полосами.

Холодный ветер с реки вольно свистел во дворе, и Виталий плотнее запахнул пальто.

Он не спеша прошел вдоль всего дома, отметив про себя отсутствие красных «Жигулей» Глинского возле четырнадцатого подъезда. Зашел в стеклянную будку телефона-автомата и на всякий случай, позвонил Глинскому. К телефону подошла, видимо, мать, сказала, что Всеволода Борисовича нет дома, будет не скоро, и настороженно спросила, что ему передать и кто звонит. «Нет, уж вы скажите, — настаивала она. — Всеволод просит узнавать». Виталий еле от нее избавился, и эта настойчивость ему не понравилась.