Алексей Пехов - Фэнтези 2007

• Название: Фэнтези 2007
• Автор: Алексей Пехов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19315-4

Могущественные маги и обворожительные колдуньи!

Знаете ли вы, почему кантабрийское вино отдает порохом? В курсе ли вы, в каких случаях вам может весьма пригодиться ментальный паразит-захребетник? Отдаете ли вы себе отчет в том, что если вы легкомысленно станете брать в долг у потусторонних сил, то плата почти наверняка вам не понравится? Осведомлены ли вы, что ангелы — тоже люди, что самые серьезные магические проблемы можно решить птичьим криком и волчьим скоком, что фейрин и золото — практически близнецы-братья?..

Если в ваших знаниях имеются пробелы по данным вопросам, соблаговолите незамедлительно прочесть сей магический фолиант, составленный из новых фэнтезийных произведений отечественных фантастов. Заверяю вас: данная волшебная книга — последний писк магический моды очередного сезона!

Содержание

Джентльмены удачи:

Алексей Пехов «Особый почтовый»

Виктор Ночкин «Фейрин и золото»

Андрей Уланов «Кантабрийское вино»

Магический детектив:

Генри Лайон Олди «Захребетник»

Ольга Громыко «Птичьим криком, волчьим скоком»

Михаил Харитонов «Долг»

Повелители стихий:

Святослав Логинов «Лес господина Графа»

Наталия Осояну «Перо из крыла феникса»

Илья Новак «Ради всех грехов мира»

Демоны с той стороны:

Владимир Аренев «Ветер не лжет»

Алексей Пехов «Змейка»

Юрий Нестеренко «Плата»

Виктор Точинов «Полкоролевства в придачу»

Последняя сказка:

Михаил Балабин, Олег Бондарев «Ангелы тоже любят»

Сергей Челяев «Тот, кто всегда возвращается»

Виктор Ночкин «Настоящая принцесса»

Алексей Пехов «Последняя осень»

---

Внешне Спиллеринг мало походил на грозу ныряльщиков. Среднего роста, с пивным брюшком, в мундире с давно — еще при прежнем своем владельце — осыпавшимся серебрением, портовый чиновник выглядел скорее добродушным бюргером, и лишь хищный прищур маленьких глаз живо напоминал о клыкастой хозяйке подводных гротов. Правда, наружность Мурены вводила в заблуждение немногих — большинство наведывавшихся в Марейн корабельщиков узнавали его издалека. Как, впрочем, и он их.

Швартовавшийся бриг являл собой исключение — довольно редкое — из этого правила. Этого корабля Щек раньше не видел — следовательно, на его памяти данное судно не удостаивало Марейн своим визитом. Факт. Спиллеринг, однако, этому факту ничуть не удивлялся. Ибо чуть более круглые, чем у крайвовских бригов, обводы корпуса, а также доски обшивки — настоящее серое дерево, это вам не сосна с дубом! — явно свидетельствовали об иторийском происхождении корабля, так же как белый с красным кругом вымпел святого Ивена на гроте — о вассальных предпочтениях его нынешнего владельца. Ну а наспех заделанные дыры в борту, прорехи в парусах и сломанный рей весьма красноречиво повествовали, каким именно путем бриг сменил подданство.

Три дукария, подумал чиновник, выходя из тени. Раскаленная сковорода над горизонтом только этого и ждала — палящие лучи мигом превратили темный мундир в подобие «девы истины», словно чья-то злая шутка перенесла Спиллеринга прямиком в подвал Башни Смирения. Надо все же купить мальчишку для таскания зонтика, тем паче рабы в этом году дешевы. Определенно надо… последние дни были удачны, вот и сейчас верных три дукария приплыли… а может даже и четыре… нет, все-таки три, огорченно поправился он, глядя, как прогибаются сходни под тяжелыми сапогами. Хоть Мурена и не знал конкретно этого человека, но зато чиновнику было преотлично известно — люди, в чей гардероб входят четыре пистолета в подвесных кобурах, абордажный палаш, два, нет, три кортика и… моряк был уже близко, и Щек прищурился, вглядываясь в серебристый отблеск на груди подошедшего… да, верно, медаль! И не какая-то побрякушка — «За Травемюр-те»! — так вот, эти люди корабли покупают очень редко. Зато продают частенько.

— Впервые пожаловали к нам, капитан…

— Впервые, точняк!

Мысленно чиновник поморщился речь моряка позволяла без труда определить меню его завтрака… особенно по части выпивки.

— Капитан Мэттон звать меня.

— Несказанно рад приветствовать вас в Марейне, капитан Мэттон, — Щек чуть наклонил голову. — Мы всегда рады, когда в нашу гавань заходят столь отважные люди… на таких прекрасных кораблях, как ваш…

— Точняк снова! — хохотнул капитан. — Посудина у меня теперь что надо. Прозывается… а, проклятье!

За спиной Мурены что-то ударилось о доски причала. Вернее, кто-то, подумал чиновник.

— «Вспыльчивый»!

Спиллеринг неторопливо развернулся.

— В самом деле?

Ирония, на взгляд чиновника, была вполне уместна учитывая, что на обшивке брига не далее как в трех футах от него все еще продолжали сиять начищенной медью буквы, которые любой мало-мальски знакомый с иторийской грамматикой мог сложить лишь в «Святое приношение». Кроме того, Щек Спиллеринг был весьма невысокого мнения о возможной роли женщин вообще, а уж на пиратском корабле в особенности. Даже в тех случаях, если упомянутые созданья облачаются в мужскую одежду и цепляют на пояс шпагу…

… но отнюдь не в тех, запоздало додумал он, когда тебе в подбородок вдруг начинает упираться кинжал.

— Ты, кажется, сомневаешься в моих словах, а, кр-р-ра-савчик?

— Ы-ы-ы…

Сейчас Мурена весьма желал бы убедить свою неожиданную собеседницу в обратном но для этого требовалась хоть какая-то свобода маневра челюстью… а кинжал был очень острым.

— Да верит он тебе, верит! — прогудел сбоку капитан. — Правда ведь, хинк чиновник?

Кинжал исчез.

— Разумеется, я вам верю, — красный, словно вторая луна, Спиллеринг одернул мундир. — Но должен заметить, что угрозы в адрес находящегося при исполнении королевского слу…

Он осекся, с пронзительной ясностью осознав стоящей перед ним женщине в светло-коричневом, со следами поспешной штопки, мундире иторийского ка-лейтенанта сейчас хочется убивать. И не кого-нибудь, а именно его, Щекуазеля Фольта Спиллеринга, прозванного Муреной, портового чиновника второго-с-четвертью класса. Она хочет этого… и может… и ни многочисленный гарнизон ближайшие представители которого в виде двух солдат лениво перебрасывались картами в трех сотнях ярдов, ни орудия могучего форта его, Щека, спасти не смогут. По крайней мере, здесь и сейчас. Конечно, потом они зашевелятся и очень даже возможно, что бешеную бабу изловят, отволокут на эшафот и вздернут… но вот ей, похоже, на подобные соображения плевать. Один взмах и он свалится на доски причала, хрипя, отчаянно хватаясь за распоротое горло и чувствуя, как брызжет сквозь пальцы самая драгоценная на свете жидкость его кровь.

— Не возьму толк, о чем вы, хинк чиновник, речь ведете, — капитан подбросил на ладони непонятно как и откуда взявшийся небольшой холщовый мешочек. Раздавшееся мелодичное позвякивание разом вернуло Мурену обратно в реальность, однако еще несколько мгновений по гортани Щека блуждал вверх-вниз неприятный холодок.

— Угрозы-шмугрозы… Мы всего лишь мирные, гы, купцы, усе что полагается готовы оплатить честь по совести.

— Да-да, конечно…

— Вы тока скажите сколько?

— Р-разумеется…

Звенело серебро, несомненно Щек облизал враз пересохшие губы. В мешочке явно не меньше дюжины монет, а скорее больше. Даже не дукарии… даже войты или тинги…

Главное увести капитана подальше от этой сумасшедшей. А там уж Мурена как-нибудь сумеет растолковать, за что и сколько именно следует платить новоприбывшим в славный Марейн.

— Разумеется, повторил чиновник. У вас, конечно же, есть все необходимые бумаги, хинк капитан?

Судовые документы, декларация на груз…

— Тю! — удивился Мэттон. — А я думал, хватит одной бумаги, главной. Той, где Его Величество благословляет, значит, на каперский промысел. Дабы, значит, клятых ортодоксов без пощады и жалости… ну и все такое прочее.

— Вне всякого сомнения, хинк капитан, этот документ является наиглавнейшим из возможных, — не отрывая взгляд от мешочка с монетами, поспешно кивнул Щек. — Однако, как вы, несомненно, понимаете, здесь, на суше, дела ведутся немного иначе, чем в открытом море. Например…

— Ну вот чего! — неожиданно перебил его пират. — Разговор у нас, как я соображаю, выходит не короткий, стоять же под голым солнцем лично мне са-авсем неохота. Так что…

— Я как раз собирался обратить на это ваше внимание, хинк капитан, — соврал Спиллеринг, — и пригласить вас к моему столу… вон там, в начале причала, под пальмовым навесом. Разговор и в самом деле будет не очень краток, но зато, уверяю, это решит любые ваши проблемы по части необходимых бумаг.

— Ну эта… — капитан Мэттон оглянулся на корабль, будучи — как на миг почудилось Щеку — в легком замешательстве. — Ладно. Шарриеэль, остаешься за старшего. И… — пират, тяжело вздохнув, снял шляпу и старательно вытер шею и лоб куском когда-то белой материи, больше похожим на половину простыни, нежели на платок. — Я возьму с собой юнгу, а он пусть прихватит бутылку нашего трофея.

— Ясно, капитан!

— Трофея? — заинтересованно переспросил чиновник. — Вы захва… то есть, я хотел сказать, хинк капитан, приобрели корабль с иторийским вином? Это и есть ваш груз?

— В точку, приятель! Полный трюм зеленой и розовой кислятины. На мой вкус слабовато, но промочить глотку в жаркий денек сгодится. Правда, — оскалился Мэттон, — теперь к нему добавилось еще кое-что. Вернее, кое-кто, гы-гы. Две дюжины здоровых парней, самое то для плантаций.

— К сожалению, цены на рабов у нас в последнее время несколько упали.

— Да плевать, — капитан махнул рукой, — мне-то они достались, считай, за бесценок. Главное, сплавить их поскорее, потому как моим ребятишкам не терпится… Юнга! — развернувшись к бригу, взревел Мэттон. — Куда ты провалился, крысеныш?! Ждешь, пока я сдохну от жажды?

— Уже лечу, уже тут, капитан!

Сбежавший по сходням парнишка с виду отличался от своих марейнских погодков разве что большей чумазостью. Впрочем, Спиллеринг удостоил этого выходца из нижних миров или камбуза лишь мимолетным взглядом — куда большую часть внимания чиновника привлекла бутыль в руках у мальчишки. Прозрачное стекло, пузатая, горлышко характерной формы… нет, этого просто не может быть!

— Вот, капитан.

Щек сглотнул. Он с трудом верил своим глазам, но, похоже, происходящее все же было реальностью. И вид пиратского капитана, который жадно присосался к бутылке кантабрийского вина — предварительно прополоскав им рот и сплюнув добрых три-четыре глотка драгоценной жидкости на причал, — вовсе не был ужасным сном гурмана. Скорее речь шла о кошмаре наяву.