Владимир Покровский - Планета отложенной смерти (сборник)

• Название: Планета отложенной смерти (сборник)
• Автор: Владимир Покровский
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: ISBN 5-15-000819-2

В книгу Владимира Покровского — первый и пока единственный авторский сборник одного из самых талантливых московских фантастов восьмидесятых годов — вошли три произведения, повествующие о разных эпизодах из истории куаферства. Куаферами, если кто не помнит, именуют у Покровского людей, готовящих к колонизации планеты с недружелюбной для человека биосферой.

Из рецензии на книгу Владимира Покровского «Планета отложенной смерти».Василий Владимирский. Июль 2000.

---

Его по пути не били, на него как бы и вообще не обращали внимания, просто волокли за ноги, как было приказано. Следом за ними шли несколько «родственниц» с оружием наготове.

Ситуация для Федера была не только болезненной, но и предельно унизительной. Он к тому же не успел, точнее, просто забыл нацепить на себя что-нибудь защитное, даже наплечники остались в кресле рядом с креслом Антона. У него с собой была только всякая мелочь, с которой куаферы не расстаются подчас просто в силу привычки — они верят, что кое-какие куаферские приспособления могут пригодиться им не только во время экспедиций.

«Позорище! — думал Федер. — На глазах у всех подчиненных! Как после этого они смогут мне доверять?»

Его проволокли по лестнице наверх, в кабинет Аугусто. Он каждую ступеньку просчитал головой. Ему пришлось сильно постараться, чтобы не разбить физиономию. «Даже в такой ситуации шеф пробора обязан сохранить лицо», — вяло и неостроумно пошутил он про себя.

Бросили его в кабинете на пол, как мешок, но он не был мешком. Они немножко рано поставили на Федере крест. Если Аугусто после убийства Игоря П. был свиреп, как никогда в жизни, то боевая озлобленность Федера, даже в микродозах не переносящего унижений, не поддавалась никаким сравнениям. Ему выть хотелось от ярости, океаны крови не смогли бы в тот момент его успокоить. Непонятно даже, как у него силы-то нашлись взять себя в руки, чтобы начать действовать.

Как только его ноги оказались свободны, он вывернулся кошкой и вскочил, одновременно резким движением раскинув руки в стороны. Откуда ни возьмись появившиеся в его руках «черные иглы», одно из специальных куаферских средств, вонзились в животы пленивших его мамутов и выпустили яд. Мамуты повалились на пол в болевом шоке.

Голосом, который даже самому Федеру знаком не был, он сказал, уставившись в переносье Благородного Аугусто:

— Я, наверное, должен поблагодарить за приглашение?

Аугусто был просто ошеломлен увиденным. Человек весьма импульсивный, он, только что мечтавший разорвать Федера на клочки, мгновенно и совершенно искренне сменил гнев на восторг.

— Я думаю, — благожелательно сказал он, — что и за транспорт тоже. — И хохотнул. Тоже благожелательно. — Хорошо вы их. Не помрут, надеюсь? А то в свете сегодняшних…

— Не помрут. Я, правда, еле сдержался, чтобы не прикончить этих подонков. Минут через пять придут в норму.

Мамуты, с искаженными лицами, в муках корчились на полу. По их виду совсем нельзя было сказать, что даже через полчаса они оклемаются.

— Чай, кофе, жербу? — почему-то с лукавым видом спросил Аугусто.

— Какого черта.

Федер сказал это таким тоном, будто имел в виду четвертый напиток, самим Аугусто не перечисленный. Он чуть не добавил в конце «пожалуйста».

Они немного поиграли в гляделки, и Аугусто посерьезнел.

— Дорогой мой, но зверски убили моего близкого помощника. Мои подчиненные крайне возмущены. Они на грани непослушания. И я имею все основания полагать, что здесь не обошлось без…

— Это Уго, — перебил его Федер. — Соленый Уго, вы знаете. Которому вышибли глаза. Он теперь в бегах.

— За глаза, выходит, отомстил. И убежал, чтобы не навлечь на вас месть. Разумно.

— Но почему так унизительно, за ноги? — все еще кипя от гнева, спросил Федер. — Это же мелко, не стоит вас.

— Меня ничто не стоит! — тут же похолодев тоном, монументально возразил Аугусто, но спустя паузу опомнился и продолжил обычным голосом: — Обо мне довольно. Перейдем к сегодняшним проблемам. Как вы, надеюсь, понимаете, дорогой Федер, я крайне, просто жизненно заинтересован в благополучии и добром здравии вас и вашей команды. Беда в том, что я не знаю, как при сложившихся обстоятельствах можно этого добиться. Я тоже человек и признаюсь вам, что еще пару минут назад хотел, пусть даже во вред себе, устроить всем вам очень неприятную казнь. Я и вызывал-то вас, чтобы начать с командира. Показательно.

Федер усмехнулся.

— Но вы же умный человек, Аугусто! Вы бы не стали…

— Да что ж это такое?! — уже весело возмутился Аугусто. — Опять вы меня дураком в глаза называете! Да еще так вежливо, ну просто не устоять.

Федер вздохнул.

Дальше пошел у них очень серьезный, очень напряженный, очень необходимый, но абсолютно пустой разговор. Сводился он к чисто детской перебранке, обычно предшествующей замирению, потому что дома за синяки и поколотить могут. Спорили о том, кто начал первым, кто достоин и кто не достоин доверия — такие, словом, не слишком дипломатичные прения сторон. С чувством взаимного неудовлетворения они договорились о статус-кво. Федер пообещал хороший пробор и повиновение, а Благородный Аугусто заверил его, что успокоит мамутов. И проводил все тем же свирепым взглядом в спину. Федер, уходя, тоже улыбался как-то уж очень криво.

13

Совпадения бывают не только в книгах. Иногда начинает казаться, что судьба, в виде некоего вполне разумного существа, регулирующего события нашей жизни, вполне реально существует и, судя по поступкам, имеет профессию из шоу-бизнеса — что-нибудь по режиссерско-постановочной части. Автор уверен, что если бы появилась возможность рассчитать реальные вероятности тех или иных совпадений, то и дело преследующих нас, последовательно загоняя в безумный тупик или, наоборот, последовательно оттуда извлекая, то получилось бы, что совпадения эти невероятны в самой последней степени. «Минус гугол!» — как говорил один мой приятель, что в переводе с его математического языка означало высшую степень невероятности.

Все это говорится к тому, что на Ямайке в момент, к которому относится данный повествовательный эпизод, тоже произошло маловероятное, а с другой стороны, вполне закономерное совпадение. Совпали два события. Если б одно хоть на час опередило другое, то того, другого, просто бы не было. Вполне возможно, что при некотором стечении обстоятельств вообще не о чем было бы тогда говорить. Ну а так они произошли практически одновременно, что позволяет автору совместить их в одной главе.

Одно из них произошло с Федором.

Он понял, что на выходе из резиденции Аугусто с ним произойдет нечто серьезное. У Федера было сильно развито чутье на опасность — собственно, как у всех куаферов, имеющих за плечами хотя бы один пробор. Ему вдруг страшно не захотелось выходить наружу, это чувство было сродни трусости, но Федер ему доверял.

Отворив дверь и оставив за спиной злобно посверкивающего глазами охранника, он внимательно осмотрелся. Он прекрасно знал, что не мамуты, а несдержанность своих представляет сейчас для него большую опасность и вроде бы следовало поторопиться их успокоить, а не стоять тут и осматриваться. Перед резиденцией Аугусто, освещенные окнами, росли ацидоплатаны. Прежде их было больше, но мамуты, опасаясь покушений, очень сильно их проредили. Они тем самым доказали, что не знакомы даже с самыми элементарными куаферскими возможностями — хороший куафер останется невидим даже в пустыне. Не прячась, между прочим, в песок. Но Федер все-таки огляделся. И пожалел о наплечниках.

— Куаферы, — пробормотал он себе под нос. — Вот уж действительно идиоты.

В дверях он остановился буквально на секунду. Сразу бежать было нельзя — нападавший не должен был заметить его настороженность. Еще он почуял — один целится, другой, не очень скрываясь, бежит сюда, но он еще далеко. Еще он успел подумать — кто это, черт возьми, так шумно бежит?

Федер действовал инстинктивно и знал, что действует правильно. Он даже обрадовался, когда услышал оклик:

— Эй, Федер!

И тут он резко метнулся в сторону. Там, где он только что стоял, просвистел диск. Усекновение главы задумали мне, гады!

Это был Дональд. Федер мог бы и раньше догадаться, что именно Дональд, что больше некому. Мог бы почувствовать уже тогда, когда тот пришел к нему поговорить. Но не догадался, принял как нормальное состояние посетившего его ночью куафера.

Дональду трудно далось решение убить Федера. Жребий — он жребий и есть, тут ничего не скажешь. Выпало, значит, следует выполнять — таков куаферский кодекс. А нравится тебе тот жребий или с души от него воротит — кому до этого дело? Ты куафер, ты должен. Черт бы побрал совсем эти долги!

Дональд, в общем, не испытывал к Федору особенной ненависти. Конечно, вместе со всеми он возмущался его предательством. Конечно, самым искренним образом злился. Ничего себе, Федер — и вдруг стакнулся с бандитами. И это бы еще ладно, мало ли с кем в жизни приходится договариваться, но, мать твою, не за счет же своих друзей, это уж немножечко чересчур! Однако не совсем до конца верил Дональд в то, что Федер, в прошлом его кумир, таким дешевым образом скурвился.

Словом, как только выпал жребий, Дональд очень серьезно стал готовиться к покушению. Одного Дональд так и не понял — за каким чертом он вдруг, ни с того ни с сего, среди ночи поперся к своей будущей жертве с разговорами? Он потом решил — мол, испытать себя. Сможет ли он поднять на командира руку.