Владимир Фирсов - Срубить крест (сборник)

• Название: Срубить крест (сборник)
• Автор: Владимир Фирсов
• Издательство: Издательство: АСТ; Ермак
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-17-019612-1 (ООО “Издательство АСТ”); ISBN 5-9577-0272-2 (ЗАО НПП “Ермак”)

КЛАССИКА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФАНТАСТИКИ

В книгу вошли почти все произведения, написанные Владимиром Фирсовым за 20 лет творческого труда. Для повести «Сказание о Чётвёртой Луне», созданной в конце 60-х годов, это первая книжная публикация.

Литературная судьба Владимира Николаевича Фирсова (1925–1987 г.г.) сложилась не слишком удачно… Писатель, признанный как автор ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошей и РАЗНООБРАЗНОЙ фантастики, издал лишь ОДИН сборник фантастических произведений — «Звездный эликсир». Все — до единого — произведения Фирсова известны нам лишь по периодике и антологиям справедливо ли это?! Перед вами — ЛУЧШЕЕ из творческого наследия писателя, ВПЕРВЫЕ выходящее единой книгой роман «Срубить крест», повести «Сказание о Четвертой Луне», «И жизнь, и смерть», новелла «Твои руки как ветер» и рассказы разных лет!

---

— Почему вы не обратились в Службу безопасности? — спросил я, кипя возмущением. Это было неслыханно — в наше время угрожать кому-то, запугивать, вынуждать. — Вашего Рюделя и всю его шайку быстренько бы схватили и выслали домой, а Изумрудную заблокировали, чтобы никто не мог до вас добраться…

— Я думала об этом, — грустно ответила Ганелона. — Да разве во мне только дело? Рюдель рвется к власти, и моя задача — помешать ему. А для этого я должна ехать.

Чтобы отвлечь девушку от тревожных мыслей, я заговорил о Петровиче.

За последние дни я успел сдружиться с ним. Робот был неплохой парень, не то что механические недотепы из информатория и аналогичных заведений. Он побывал на моих тренировках, обучаясь искусству оруженосца, и теперь я знал, что он ничего не упустит в сложном ритуале подготовки к бою. Шутки ради я предложил ему сесть в седло. Это было уморительное зрелище — ездить он не умел совершенно, сидя на лошади, растопыривал ноги наподобие циркуля и на рыси выглядел настолько жалко, что я поскорее остановил лошадь. Однако на землю он спрыгнул легко и грациозно и, судя по всему, был весьма собой доволен.

В институте уже знали, что я ненадолго уезжаю, и, когда я зашел попрощаться, меня сразу окружили. К середине лета все мы были достаточно загорелыми, но все же одна из физиономий показалась мне чернее других. Вглядевшись, я узнал лаборанта Цоя, который только что вернулся с юга.

Мне стали показывать его снимки — старинные белоснежные дворцы, реставрационные работы на Золотых воротах, состязания ныряльщиков, толпы на пляжах. Цой снимал профессионально — на объемную бумагу с электретной подложкой, поэтому цвет и глубина на его снимках приобретали полную достоверность и фотографии словно светились изнутри. Все это сейчас меня мало интересовало — я потихоньку оглядывался, ища глазами Тину, которая куда-то отлучилась. Вдруг я понял, что передо мной только что мелькнуло знакомое лицо. Я схватил уже отложенную фотографию и увидел кавалера Рюделя.

Снимок был сделан на приморской веранде, где, прячась от зноя, сидели под тентами загорелые люди — кто в шезлонгах, кто у столов с напитками. В руках у соседей кавалера были карты, а сам он держал какой-то приборчик, из которого торчала крестообразная антенна.

Этот снимок я в тот же день показал Ганелоне.

— Почему он пользуется таким приемником? — спросил я. — У него же есть браслет, — я показал на левую кисть кавалера Рюделя. — Браслет дают каждому, кто прилетает на Землю.

— Опять кого-нибудь подслушивал, — с неприязнью ответила принцесса. — Помните, как он нас подслушивал?

Девушка долго смотрела на снимок, что-то мучительно вспоминая.

— Алексей, я боюсь, — сказала она наконец. — Я не знаю, в чем тут дело, но мне страшно. У меня на родине есть одна легенда… Я почти забыла ее. Но в ней говорится о каком-то кресте, который несет всем смерть… Когда я была совсем маленькой, сестры пугали меня по вечерам рассказами об этом кресте. Я кричала от страха и пряталась под одеяло, а потом долго не могла заснуть. И сейчас мне снова страшно…

Голос ее замер. Я взял ее за руку — пальцы у нее дрожали и были холодны как лед.

— Не бойтесь, — сказал я. — Сказки — это только сказки. И меня не удивляет, что ваш Рюдель предпочел браслету собственный радиоаппарат, — ведь с помощью браслета подслушивать нельзя. А он, насколько я заметил, очень любит это занятие.

Чтобы успокоить девушку, я обещал показать снимок специалистам.

— Бабуся, — сказал я за ужином, — где сейчас Милич?

— Иво? Вице-президент Радиоакадемии? Почему ты о нем вспомнил?

— Сейчас будет удобно его побеспокоить? Я хотел бы показать ему вот эту фотографию.

Бабушка повозилась у пульта, и через десяток секунд Иво Милич высветился на экране.

— Дорогая Евдокия Адамовна, — растроганно проговорил он, — вспомнила все-таки меня, старого! А то мне стало казаться за последние десять лет, что я так и помру, не повидавшись с тобой…

— Так уж и десять! — возразила бабушка. — Три года назад мы виделись на Плутоне.

— Ах, да… Это когда ты провалила мой проект…

— Пожалуй, не стоит об этом вспоминать. — Бабушка явно не хотела говорить о некоторых своих занятиях. — Взгляни лучше на моего внука. У него есть к тебе вопросы.

— Здравствуйте, дядя Иво, — сказал я.

— Батюшки, неужели это Алеша? — Старик даже всплеснул руками. — Слышал, слышал я про твои подвиги. Не женился еще?

— Некогда ему, — вздохнула бабушка. — Спортсмен! В чемпионы метит. Ну, еще профессором стал. Учит лягушек далеко прыгать. Всех девушек этими лягушками распугал.

— Дядя Иво, что это за прибор? — поскорее спросил я, не давая бабусе увести разговор в сторону.

Ученый некоторое время рассматривал снимок.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Вот антенна мне знакома. Только это допотопная конструкция. Когда-то очень давно ими пользовались для поляризации сигналов. Но лет сто назад появились кристаллические антенны, а еще позднее — молекулярно-фазовые.

— Дядя Иво, как ты думаешь, для чего на пляже может понадобиться поляризованная передача?

— Такую передачу сложнее подслушать. Подожди, — встрепенулся он, — а зачем это надо? Ведь связь через браслет абсолютно неподслушиваема…

— Вот и я думаю — зачем? — пожал я плечами. — И мне очень хотелось бы получить ответ на свой вопрос…

В этот вечер мы долго сидели с бабушкой за столом. Ганелона разрешила мне открыть ее секрет, и я все рассказал бабусе — про Ганелону, кавалера Рюделя, про вызов в Звездный совет. Она молча слушала, не задавая вопросов, только хмурилась и поджимала губы — мое повествование ее чем-то очень огорчило, — да барабанила пальцами по столу.

— С Тиной попрощался? — спросила она вдруг.

— Тина уехала… — отвечал я виновато.

Я весь день тщетно вызывал ее, а когда соединился с ее квартирой, автосекретарь ответил, что ее нет в городе и вернется она только через месяц.

— Когда ты отбываешь? — спросила бабушка.

— Завтра утром.

— Завтра утром… — Она забарабанила еще быстрее. — Завтра утром…

Она подошла к пульту, ткнула пальцем, и тотчас из экрана раздался знакомый голос.

— Слушаю вас, Евдокия Адамовна.

Я удивленно посмотрел на экран. Оказывается, моя кулинарка бабуся имеет личный канал связи с комиссаром Звездного совета. Впрочем, тот тоже, наверно, любит вкусно поесть. Я знал немало известнейших людей, которые откровенно гордились тем, что им довелось пробовать стряпню моей бабушки.

— Фаркаш, вы с моим внуком уже знакомы, — сердито сказала бабушка, кивая на меня. — Не нравится мне вся эта история с Изумрудной. Вы не находите, что вам давно следовало известить Службу безопасности?

— Я уже пришел к такому выводу. Моя информация час назад передана в оперативный отдел службы.

— Этот юноша завтра отбывает. Какие меры безопасности приняты?

— Утром ему будет вручен несъемный браслет Службы здоровья. На ВП-станции Изумрудной объявляется режим повышенной готовности с круглосуточным дежурством. На случай возможных передвижений Северцева в другое полушарие дополнительно подвешены два автоматических стационарных спутника, которые обеспечат ему связь со Станцией в любой точке планеты. К утру будет закончено дублирование канала ВП-связи Земля — Изумрудная.

— А робот?

— Проверен и проинструктирован.

— Вы заблокировали у него цепь Первого Закона?

— Да. И весь Совет, и командные машины — все за то, что риск допустим. Роботы класса ноль сверхнадежны. А Петрович к тому же очень воспитанный, я бы сказал — деликатный механизм. Ему можно доверять.

— Где блок-кольцо?

— Оно будет вручено Северцеву перед отлетом.

— Ну ладно, — пробурчала бабушка. — По-моему, все правильно. Извините за беспокойство, и спокойной ночи. Но утром я вас подниму ни свет ни заря.

— Спокойной ночи, — сказал Фаркаш и погас.

Весь этот стремительный разговор я слушал с возрастающим удивлением. Только сейчас я догадался, что моей особой все это время занимались десятки людей — работали, обеспечивали мою безопасность, запускали спутники, беспокоились… Еще больше поразила меня бабушка, которая запросто говорила с одним из самых занятых людей на планете, да причем так, словно требовала от него отчета. Разговор был явно деловой, а не просто дружеский. Но додумать свои мысли я не успел, потому что бабушка так же стремительно, как и Фар-каша, атаковала меня.

— Чувствую, впутался ты в пакостное дело. Не стоило бы тебе туда ездить, да теперь ничего не попишешь — рыцарское слово надо держать. Ох уж эта мне твоя принцесса — как ее, Ганелона? Надумала же такое… Выдрать бы ее как Сидорову козу… Ведь тебя на этой Изумрудной придавят, как цыпленка, ты и пикнуть не успеешь. Отравят, зарежут, пристрелят! А ну-ка, внучек, дай мне позывные твоей красотки…