Пол Мейерсберг - Жестокая тишина

• Название: Жестокая тишина
• Автор: Пол Мейерсберг
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Триллер
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-230-4

Эгоистическая, извращенная любовь маньяка, как дьявольское наваждение, проникает в налаженный семейный уклад, губя невольных участников жестоко выстроенной интриги.

Счастливая мать и верная жена, оказываясь во власти какого-то наваждения, отдается незнакомцу, с которым только что познакомилась за обеденным столиком в ресторане… Тем временем ее мужа, приглашенного для строительства декораций к фильму «Город привидений», соблазняет хорошенькая каскадерша, погибающая на следующий день при съемках дубля.

Оба эти события, ничем на первый взгляд не связанные, оказываются частью извращенного, дьявольского плана.

---

Неожиданно мне показалось, что все, что со мной произошло, случилось из-за этого человека. Я взглянула на него. «А моя проблема – ты, кто бы ты ни был».

Он наклонился и поцеловал меня в лоб. Я никак не отреагировала. Он поцеловал мои глаза. Я опустила веки. Его пальцы дотронулись до моего затылка, и мне показалось, что я провалилась в пропасть. Его губы коснулись моего носа, затем опустились к губам. Он ждал, чтобы я раскрыла губы. Мне так хотелось тепла. Его язык коснулся моего, затем медленно провел по внутренней стороне моих зубов. Я понимала, что мы будем заниматься любовью. Он сунул руку мне под платье, и у меня отнялись ноги, закружилась голова.

Когда он взял в рот мою левую грудь, я почувствовала, что теряю рассудок. Сосок оказался между его губами и начал твердеть. Его язык, казалось, сделал его еще больше. Я обхватила рукой его голову, вцепилась пальцами в его волосы. Он был не просто любовник, в объятиях которого я чувствовала наслаждение; он был противником, вызывающим меня на дуэль чувств. Его действия требовали ответных действий. Я положила другую руку ему между ног. Он отстранился, оставив обнаженной мою грудь, влажную от его слюны, и я сразу же почувствовала холодок.

– Хочешь, чтобы я разделась?

– Надень свое красное платье.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– Хочешь, чтобы я переодела и белье тоже?

– Все переодень.

– Хочешь, чтобы я вымылась?

– Я сам это сделаю. Позже.

– Я возьму этот стакан. – Я запахнула платье на груди и пошла на кухню. В дверях он догнал меня, обнял за талию и уткнулся лицом мне в шею. Его язык теребил мои волосы. Я слегка откинулась назад и прижалась к нему. Я вся дрожала в его объятиях. Он взял толстую прядь волос в рот, зажав ее между зубами, затем дернул. Мне должно было быть больно, но не было. Я почувствовала, что его руки еще сильнее обхватили меня. Мне было трудно дышать. Он прошептал что-то мне на ухо, но я не разобрала слов.

– Что? – Я боялась сказать еще что-нибудь, опасаясь, что не смогу произнести ни звука.

– Я сказал, что жребий брошен.

Какую странную вещь он сказал. Это мне напомнило о чем-то, но я забыла, о чем. Он взял меня на руки. Я не могла думать ни о чем. Я ничего не весила. Он нес меня по лестнице, перешагивая через ступени. Он был такой сильный, что не нес, а как бы перемещал меня в пространстве.

В спальне он смотрел, как я раздеваюсь. Но когда я открыла шкаф, чтобы взять красное платье, он отвернулся. Если раньше я чувствовала себя неуклюжей, то теперь обрела легкость и свободу движений, словно танцовщица. Платье оказалось прохладным и свободно ниспадало на мне, как вуаль. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Я ждала. Не сводя с меня глаз, он снял черный кожаный пиджак и – через голову – черную хлопчатобумажную рубашку. В этом жесте было что-то женское. Глядя на его мускулистый торс, я видела другое тело, не то, что я помнила. Только шрам был тот же. Он протянул левую руку. Я схватила ее и подошла к нему ближе. Он неожиданно сжал мою руку, и я почувствовала, как хрустнули косточки, почувствовала, но ничего не услышала. Я поняла, что опять вернулась моя тишина. Но на этот раз я не испугалась, теперь я была спокойна. Это тишина казалась естественной. Наверное, она для этого и нужна. Я опустилась на колени и прижалась губами к шраму, провела языком по давно зажившей ране. Она была твердой, это тонкая полоска туго натянутой кожи. Я кончиком языка с силой нажимала на нее. У меня было какое-то безумное желание раскрыть этот шрам, растворить своей слюной швы, войти в его тело.

Он отпустил руки, освобождая мне лицо, и стал расстегивать пуговицы брюк. Он расстегнул ремень, пока я языком гладила волосы, растущие внизу живота, чувствовала, как под моим подбородком шевелится кожа ремня. У меня было такое ощущение, будто я таю. Я закрыла глаза. Теперь я была и глухой, и слепой.

В черной тишине я стянула его брюки, очевидно, вместе с трусами. Я ощущала его возбужденный член в своей руке. Затем все ускорилось. Рот мой был раскрыт и полон. Он был внутри моей головы.

Мы лежали на ковре. Его руки скользили по моему телу, снимая вуаль. Я открыла глаза и увидела только красный цвет, как это бывает, когда солнечный свет проникает сквозь закрытые веки. Лицо мое закрыто платьем: он не снял его. Он держал мою руку в своей над моей головой – я чувствовала себя, словно распятая на ковре. Я была голая, не раздетая: именно голая. И не просто голая, а выставленная напоказ. Коленями он развел мои ноги. Я увидела себя как бы со стороны, с широко раздвинутыми ногами. Он готовил меня.

Он медленно входил в меня. В его движениях не было агрессии. Он ждал, когда я стану втягивать его в себя. Мое лоно жаждало его, жаждало всосать в себя, источая влагу. Я была расщелиной в прибрежной скале. Когда набегала волна, теплая соленая вода заливала меня, наполняя целиком, покрывая пеной, затем, чуть помедлив, отступала вместе с приливом, уходила все дальше и дальше, влекомая лунным притяжением. Я жила и ждала следующей волны, ее неизбежного возвращения.

Я была вся в этом ритмично-размеренном движении. Он снял платье с моего лица. Почувствовав это чисто практическое движение, я открыла глаза. Его лицо нависло над моим улыбающейся маской, губы шевелились. Я ничего не слышала, но это не имело значения. От его счастливой улыбки мне хотелось плакать, и я молча заплакала. Он поцеловал слезы на моих щеках и, подняв меня, как ребенка, положил на кровать.

Неужели в его руках я действительно превращалась в ребенка? Это было странное чувство, совершенно неожиданное для меня. До этого наши интимные отношения напоминали узел, стягивающийся все туже в судороге желания. В этот раз я чувствовала, что я словно распрямляюсь, что узел развязывается. Он опять заговорил. Я покачала головой: я не могла слышать, что он говорит.

Он перевернул меня на живот. Голова моя уткнулась в подушку, пахнущую мылом. Я почувствовала, что он слез с кровати. Меня передернуло от страха, он уходит и бросает меня. Мне хотелось крикнуть: «Не уходи!» Но я не крикнула и не стала смотреть, куда он пошел. Я лежала и ждала, как больной на операционном столе. Я доверяла ему.

В своей глухоте я потеряла ощущение времени. Он мог отсутствовать и секунду, и час. Лишенная слуха, я только тихо ахнула, почувствовав на кровати какие-то движения. На подошвах ног я почувствовала теплую влагу. Что это? Было немного щекотно. Затем что-то мягкое и влажное, как губка, коснулось моих икр. Он мыл меня.

Когда его руки и губка медленно двинулись к бедрам, ногам стало холодно после теплой воды. Понимая это, он стал вытирать меня мягким полотенцем, руками развел мои ноги. Он мыл и гладил мою кожу. Лежа лицом вниз, я чувствовала, как дыхание мое становится прерывистым. Он гладил мне ягодицы. Я непроизвольно напрягла мускулы. Что это означало, отказ? Теперь я ощущала теплую воду на волосах своего лона. Его размеренные движения становились невыносимыми. Мне безумно хотелось перевернуться, посмотреть на него. Но когда я слегка пошевелилась, он прижал меня, чтобы я не двигалась. Он вытер волосы, раздвинул мои ягодицы. Я испугалась, сдвинула колени и сделала попытку подняться. Думала, что он опять прижмет меня к постели, но он позволил мне приподнять зад на несколько сантиметров. Он выжал надо мной губку, и вода потекла по ложбинке. От охватившего меня желания кружилась голова, я до боли хотела его.

Он медленно и осторожно вытирал меня, как будто чистил ружье. Меня всю трясло. Я ощущала его дыхание между своих ног. Руками он развел ягодицы, его руки раздирали мою плоть. Я стала извиваться, бедра двигались из стороны в сторону. Он сжал меня еще сильнее. Мне казалось, что все внутри меня распадается на мелкие кусочки. Скалы рухнули. Он раскрыл меня, и я полетела в пропасть. Мне казалось, что я парила в воздухе, легкая, невесомая. Я больше не чувствовала его рук. Я плавала и ныряла внутри самой себя. Я была одна в целом мире. Слепая и глухая, я была свободна, я ни в чем не нуждалась. И ничего не было. Ничего, чтобы удержать, ничего, чтобы поддержать меня, ничего, чтобы меня спасти. Я просто умирала.

Позднее, придя в себя, я увидела, что он лежит рядом со мной. Глаза его были закрыты. Я взяла в руки его голову и поцеловала. Щеки у него были немного колючими. Пока я спала, у него отросла щетина. Мне хотелось проглотить его, я жаждала его плоти. Он лежал рядом, как теплая статуя. Я погладила его, прижалась к нему, играла с ним, как с большой куклой. Он был моим, он принадлежал мне. Все начинается с тела и кончается телом. Я уткнулась носом в его мягкие волосы. Он поглаживал мое горло. Когда он раскрыл рот, вместо криков оргазма я услышала тишину. Он весь дрожал. Он не был во мне, но мне казалось, что он все еще живет где-то внутри меня. Он заговорил, но я ничего не слышала. Может быть, он поверял мне какую-то тайну, в чем-то признавался. Я кивнула, улыбнулась и упала на его. Мы были вместе, внутри друг друга.