Павел Шумилов - Адам и Ева — 2

• Название: Адам и Ева — 2
• Автор: Павел Шумилов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-227-00451-X

Роман «Адам и Ева – 2» является непосредственным продолжением романа «Караван мертвецов». С момента экспедиции на Сэконд прошло пятнадцать лет. Но что такое пятнадцать лет для дракона? Мрак по-прежнему полон решимости исправить человечество.

---

Павел Шумил

Адам и Ева – 2

Это же надо было – грохнуться! В наше время – и грохнуться… Такое только в сенсофильмах бывает. Не поверил, если б не со мной.

Хотя… Не совсем тут уместно слово «грохнулся». Шаланда очень правильно себя вела. Ведь ни у меня, ни у Шейлы – ни царапины. Синяки – да, есть, а царапин нет. Умная машина. И, черт возьми, если б не горы, за два дня починилась бы. Подумаешь, двухдневное опоздание в порт прибытия. Я с гордым видом рассказывал бы, как попал в НАСТОЯЩУЮ катастрофу. Как шаланда шла на вынужденную, как коротко рявкала аварийная сирена и по всем отсекам ходило эхо. Как нарастала перегрузка и накалялась обшивка. Так оно все и было, только рассказывать не тянет. А потом перегрузка упала до единицы с небольшим, и мы просто падали. Я, дурак, думал, что если перегрузка единица, то все нормально. И не боялся. Это даже к лучшему. Могу под ментоскопом подтвердить, что в момент катастрофы вел себя спокойно и мужественно. А когда земля была уже совсем рядом, двигатели ориентации включились на самый запредельный форсаж, какой и конструкторам не снился. 12 «g». Автопилот все верно рассчитал. Топлива в системе ориентации кот наплакал, поэтому тормозить нужно одним мощным, коротким рывком. Пусть хоть дюзы прогорят! Так мы и шлепнулись на склон горы. Анекдот про углы по альпинизму: 65 градусов – отвесный. 70 – абсолютно отвесный, уважаемый сэр! 75 – нависающий. Шаланда пришаландилась на абсолютно отвесный. А потом начала кантоваться. Но все еще нас пыталась спасти. Наклоняется, наклоняется, все быстрее, быстрее… Вдруг как рявкнет маневровыми двигателями. И замрет на секунду. Потом опять клониться начинает. И все это со скрежетом, грохотом, визгом раздираемого металла. Так, с короткими остановками, мы и докантовались до ровного места. Лягушка в футбольном мяче. Вот как я себя чувствовал. Точнее не скажешь. От привязных ремней синяки неделю не сходили.

Только все замерло, по коридору – цок, цок, цок… – киберы побежали. Коридор на боку лежит, пол стеной стал. Я отстегнулся, спрыгнул на стенку, которая – пол. А автопилот, вроде бы, прокашлялся и говорит, что система охлаждения по техническим причинам приказала долго жить, а поэтому экипаж и пассажиры должны немедленно покинуть шаланду. Так как она, шаланда, намерена взорваться. И ждать этого совсем недолго. Экипажа в этом рейсе не было, а из пассажиров – я, да Шейла. Шейла – в биованне. Спит под наркозом. Я должен был здесь сойти, а ее везли на Лаванду. Медицина там хорошо поставлена. Гнусная ситуация. Бегу в медицинский отсек, а самому страшные глюки мерещатся. Может, в ней ни сердца, ни легких нет. Вынуты. Что тогда делать? На Лаванду просто так не возят. Но обошлось. Она уже проснулась. Автомат разбудил. Голая, мокрая и злая как кобра. Стоит на стене, которая полом стала и оглядывается, кого бы придушить. Кулаки сжаты, в глазах злые слезы. Автопилот в очередной раз по громкой связи вещает, что, мол, спасайся, кто может. Так что мне и объяснять ничего не нужно. Схватил ее за руку, крикнул: «За мной» и к выходу тащу. Она руку каким-то приемом вывернула и говорит:

– Не гунди. Туфта все это. Одежду мою не видел?

Представляете? Шаланда на боку лежит, того и гляди рванет, а для нее – туфта. Ну абсолютно не въехала в ситуевину. Объяснять некогда. Думаю, схвачу, скручу, на плечо закину и вынесу наружу. Но девочка сообразила, что к чему.

– Убедил, – говорит. – Дорогу показывай.

Сорвала чехол с какого-то прибора, и – за мной. А до меня только в этот момент дошло, что люк-то наверняка заклинило. А грузовой – под нами. На нем лежим. А если где и были пробоины в корпусе, так те отсеки пеногерметиком залиты. Но шаланда – чудо машина. Подбегаем к шлюзу. Шлюз, конечно, в смятку, но два кибера плазменными резаками уже люки вырезают. Вырезали, и сами в лужу расплавленного металла улеглись. Нам тропинку подготовили. Пробежали мы по их спинам, спрыгнули на камни. Я – удачно, а Шейла, видимо, не долечилась. Вскрикнула, скрючилась, ладони к интимному месту прижала. Тут уж я не стал думать, подхватил ее на руки и рванул через терассу и дальше вниз, наискосок по склону. До сих пор не знаю, как шею не свернул. Шейла – в истерике. Ругается так… Я половины этих слов от мужчин не слыхал. А она же – девушка. Лет шестнадцать, не больше. Мне прислушиваться некогда было, но понял, что все вокруг сволочи, а особенно Лобасти. Что все равно по-ихнему не будет, что Мрак – гад из гадов, палач, что она его убьет. Насмерть убьет. Тут я подумал, не в психушку ли Шейла направлялась. Понимаете? Не может быть в жизни повода для такой ненависти. А она посмотрела на меня и замолчала. Потом спокойно так говорит:

– Отпусти меня. Сама пойду.

Я ее отпускаю, а она не идет, а запускает два пальца в интимное место и тянет оттуда золотую цепочку. А на цепочке – медальон. Крупный довольно, и весь в крови.

– Видишь, что из-за них, гадов, сделала – со слезами на глазах показывает мне медальон. – Кто я теперь? Щитом трахнутая? Она мне за все заплатит, сволочь зеленая!

– Бежать можешь?

– Куда бежать? Зачем? Ты еще не понял? Это все спектакль. Для тебя и меня. Случайная авария в горах. Они думали, я с их извилин снять не смогу. А я сняла! Все прочитала! Щит успела спрятать, понял?

– Ничего не понял. Держись мне за шею, я тебя понесу.

– Не нужно это. Ничего с катером не будет. Подстроено все! Чтоб нас напугать. Вот если мы отойдем, они взорвут катер. А пока рядом – не посмеют.

Я посмотрел вверх по склону. К нам спешил маленький, толстенький кибер с двумя объемистыми сумками в манипуляторах. Споткнулся и покатился по склону. Остановился как раз у наших ног. Выпустил струйку зеленоватого дыма из помятого корпуса, дернул два раза ногой и затих.

– Убедился?! – сказала Шейла.

– В чем?

– Киберы не спотыкаются. И катер не взорвется. Спектакль это.

– Это не катер, это шаланда.

– Один хрен.

Словно услышав, что говорят о ней, шаланда взвыла двигателями и по крутой дуге ушла в небо. Мы обернулись на звук. Но двигатели смолкли, отработав всего несколько секунд. Шаланда превратилась в точку в небе, потом начала падать. Но земли так и не коснулась. В небе расцвел на мгновение удивительный, яркий цветок. Хризантема. Через минуту долетел грохот.

– Ловко, – прошептала Шейла.

Я уже начал было ей верить. Но шаланда в последний раз позаботилась о нас. Если б рванула на терассе, нас засыпало бы обвалом. Замечательная была машина. Памятник ей поставить. А Шейла, похоже, со сдвигом по фазе. Зачем навыдумывала?

– Они же драконы! – ответила на невысказанный вопрос девушка. – Из любой выгребной ямы сухими вылезут. Ненавижу!

Вот так мы сели на Кентукки.

Пока я рылся в сумках, которые нес кибер, Шейла из чехла прибора сделала себе платье. Зубами надорвала ткань, расширила прореху. Потом еще две. Для рук. И надела на себя. Снизу выдернула тесемку, ей и подпоясалась. И уже – в платье. Фасон не очень. Мешковатое. Так из мешка сделано. Но – белоснежное. Пока. Я взглянул на нее – обомлел. Русалка. И волосы мокрые. А глаза синие и злые.

– Посмотри, это не твоя одежда? – я достал из сумки сверток. Она посмотрела и опять ругаться начала.

– Ты чего?

– Мешок зря испортила. Не доперла. Я их недооценила, а они меня.

– Какой мешок? Кто они?

– Они – драконы. А мешок – тот, что на мне. Нам здесь не меньше месяца торчать. А может, больше. Ты знаешь, что это за планета?

Умная девчонка. Я помыслил логически и пришел к выводу, что она права. Насчет мешка. Мешок бы нам пригодился. А сколько здесь торчать – сложный вопрос. Я летел сюда на месяц. Может, меня раньше и не начнут искать. Но шаланда шла на Лаванду. Там точно обеспокоятся. Проверят маршрут, обыщут локаторами планету. И ничего не найдут. Потому что шаланда рванула не на поверхности, а в воздухе. Ее разнесло чуть ли не в пыль, обломки разбросаны на много километров. Свежего кратера на планете нет, большого куска мятого железа, слегка напоминающего обводами шаланду, тоже нет. Ничего они не найдут. Мои маяки остались на борту. Плохо дело. Насколько плохо, лучше ей не говорить.

Пока я это обдумывал, она обула кроссовки, остальное запихнула назад в сумку, застегнула молнию и надела сумку как рюкзак.

– Дай, я понесу. Тебе, наверно, рано тяжести таскать.

– Я здорова. – Огляделась и пошла наискось вниз по склону. К ручью. Это правильно. Прежде всего нужно водой запастись. Я застегнул свою сумку и поспешил за ней. Шейла вприпрыжку спускалась по склону, я шел следом и обдумывал, как подать сигнал спасателям. Это только в сенсофильмах легко – выложили SOS из белых камней на черной земле – спасатели тут как тут. А где столько белых камней взять? Спасатели – на орбите. До них триста км с гаком! Какого размера буквы должны быть? Вот именно! В фильмах еще три дымных костра треугольником зажигают. Но, чтоб дымы из космоса заметили, костры должны дымить по-настоящему. И между ними хотя бы километр. Иначе из космоса их за один лесной пожар примут. А нас только двое. Маловато на три костра.