Сюзанна Маккарти - Находка Джинни Гамильтон

• Название: Находка Джинни Гамильтон
• Автор: Сюзанна Маккарти
• Жанр: Современные любовные романы

---

Оливер шагнул к ней и протянул руку.

— Джинни, я…

Она оттолкнула его, шарахнувшись в сторону.

— Не прикасайся ко мне! Никогда больше меня не трогай! Я ненавижу тебя! Я всегда буду тебя ненавидеть!

И, ослепленная слезами, она выскочила из дома, промчалась по лестнице и бросилась бежать, не обращая внимания на его окрик.

— Джинни…! Вернись…!

Она понятия не имела, куда направляется — просто бежала, тяжело дыша, стуча каблуками по гравию. Оливер догнал ее, попытался схватить за руку, но она увернулась. Она почти достигла ворот, когда он обогнул ее и преградил дорогу. В отчаянии она метнулась вдоль забора, отыскала дыру и вылезла сквозь нее на улицу…

Свет фар был ярким, мерцающим, закрывшим собой весь мир. Она услышала визг тормозов и полный ужаса крик Оливера.

— Джинни…!

— Джинни…?

Она вздохнула, желая, чтобы ее оставили в покое — голова раскалывалась от страшной боли. И еще удивляли огни — чередующиеся красно-синие вспышки, и странная суета вокруг. Затем все стихло — огни сменились ровным, рассеянным светом, и шум стал мягче — ритмичное гудение откуда-то слева, звон металла время от времени и редкие голоса. И запахи… вонь лекарств, аромат хвои и роз. Да, это точно розы. Она повернула голову, пытаясь их увидеть.

— Джинни? — вновь голос Оливера, испуганный, напряженный. — Джинни, прошу тебя, очнись. Пожалуйста, Джинни. Я люблю тебя.

Ха, можно подумать, она такая дура, что купится на это. Когда-то она верила — много лет назад. Но не теперь, пижон. Только не теперь. После того, как все узнала.

— Джинни, милая, пожалуйста… Открой глаза.

— Не трогай меня! — Она хотела закричать, но ее голос прозвучал как хриплое карканье.

Джинни растерянно моргнула, ослепленная светом. Оливер сидел рядом, улыбаясь до ушей. В его бездонных темных глазах светилось сострадание казалось, он вообще не услышал, что она сказала. Джинни почему-то чувствовала ужасную слабость, боль во всем теле, тошноту — больше всего на свете она нуждалась в его поддержке. Она попыталась прикоснуться к нему, но ее рука оказалась слишком тяжелой… Оливер сжал ее ладонь своими сильными пальцами, и она с трудом улыбнулась.

— Оливер…? — Как оказалось, она могла только шептать.

— Да, милая. Ты пришла в себя. — Он сдавил ее руку, и Джинни с удивлением заметила блестящую слезинку в уголке его глаза. — А теперь попробуй поспать.

Джинни хотела сказать, что проспала по меньшей мере два часа, но говорить было слишком трудно, поэтому она просто закрыла глаза, со счастливой улыбкой вцепившись в руку Оливера. Оливер с ней, а значит все будет хорошо.

Когда она проснулась в следующий раз, в воздухе все еще пахло розами. Джинни вздохнула, с тревогой прислушиваясь к своим ощущениям, но раскаленный гвоздь, засевший в мозгу, исчез, сменившись тупой болью. В остальном она чувствовала себя неплохо, и, попытавшись устроиться поудобнее, рискнула открыть глаза.

— Доброе утро. — Оливер сидел возле кровати, держа ее за руку и улыбаясь.

Джинни неуверенно улыбнулась в ответ. Ее мучило смутное воспоминание о какой-то страшной неприятности, но думать сейчас об этом было слишком тяжело.

— Ты ужасно выглядишь, — пробормотала она. Казалось, Оливер не спал и не мылся целый месяц. — Ты что, просидел здесь всю ночь?

Он рассмеялся, тем низким, хриплым смехом, который она всегда любила.

— Я тут дневал и ночевал всю последнюю неделю. Ты была в коме.

Джинни нахмурилась.

— Правда? — Она снова закрыла глаза и с ослепительной ясностью увидела стремительно приближающийся свет фар, а за ним — темные очертания автомобиля. — Там была машина…

— Шофер ничего не мог сделать. — Оливер сжал ее ладонь двумя руками. Не хотел бы я снова пережить что-то подобное.

Она улыбнулась, и протянула дрожащую руку, чтобы отбросить прядь волос, упавшую ему на лоб.

— Голова болит.

— Не удивительно. У тебя был тромб в мозгу, пришлось делать операцию. Он нежно погладил ее по голове, и Джинни нахмурилась, почувствовав что-то странное. — Им пришлось тебя остричь, — тихо пояснил Оливер.

Джинни в ужасе протянула руку и нащупала что-то мягкое там, где раньше были ее длинные волосы.

— Мои волосы…! — Она глубоко вздохнула, напомнив себе, что еще легко отделалась. — Я, должно быть, страшная, как смертный грех, — пробормотала она.

Оливер покачал головой, поднеся ее руку к губам и поцеловав внутреннюю сторону запястья.

— Для меня ты всегда прекрасна, — заверил он, и Джинни поняла по голосу, что он говорит правду.

С довольным вздохом она закрыла глаза и снова провалилась в сон.

Когда Джинни проснулась в третий раз, Оливер все еще был здесь. Он спал, сидя на стуле, опустив голову на высокую спинку и тихо посапывая. Он казался изнуренным, и ее сердце сжалось. Неужели он все эти ночи дежурил у ее кровати, волнуясь из-за нее?

Она осмотрелась по сторонам, исследуя комнату. Это была маленькая отдельная палата, оформленная в успокаивающих сиреневых и розовых тонах. Рядом стоял монитор на тележке, теперь уже отключенный — наверное, это из него доносилось то ритмичное гудение. И еще было множество цветов — на подоконнике, на низеньком столике у дальней стены, и на тумбочке у кровати. Бордовые розы с бархатными лепестками и сладким ароматом.

Джинни снова посмотрела на Оливера и задержала взгляд, очарованная мягкими тенями на щеках от густых ресниц и вьющейся прядью возле уха. Она впервые видела его таким — во сне в его чертах появилась мягкость, обычно маскируемая надменностью и железным самообладанием. Теперь он выглядел… почти уязвимым.

Оливер признался ей в любви — об этом Джинни не могла и мечтать. Внутреннее чувство подсказывало ей, что это правда. Он даже сказал, что она красива и без волос — господи, бедный парень совсем потерял голову! Джинни снова протянула руку и потрогала повязку над правым ухом.

Наверное, сильный был удар. К счастью, она совершенно не запомнила момент столкновения — если не считать ослепляющих фар и накрепко отпечатавшегося в памяти силуэта машины.

Когда Оливер проснулся, в его глазах мелькнула тревога, тут же сменившаяся улыбкой при виде бодрствующей Джинни.

Джинни широко улыбнулась в ответ. Он любил ее все эти годы — теперь ей было не трудно в это поверить.

— Привет, — сказала она заметно окрепшим голосом.

— Привет. — Оливер наклонился к ней и взял ее за руку. — Как ты себя чувствуешь?

— О… — Она кратко исследовала пострадавшие места и подвела итог. Так себе. Лучше, я думаю.

— Хорошо. Хочешь апельсинового сока?

— Спасибо.

Оливер наполнил стакан и поднес к ее губам — хотя Джинни и попыталась, но ей не хватало сил удержать его самостоятельно.

— Не слишком много, — предупредил Оливер. — Ты ничего не ела целую неделю.

И почти ничего за неделю до этого, — подумала Джинни, внезапно все вспомнив. В последний раз она наелась до отвала… в тот день, когда обедала с Гаем Прентиссом…

— Гай Прентисс… — Воспоминания потоком обрушились на нее. Так много противоречий — слишком много, чтобы в этом можно было разобраться.

— Джинни, я не знакомил твоего отца с Гаем Прентиссом, — мягким, но настойчивым голосом произнес Оливер. — Он солгал. Я понятия не имел, что твой отец был одним из совладельцев, до того момента, как все рухнуло. И втянул его в эту компанию даже не Гай Прентисс, а его деловой партнер, Чарльз Флеминг, за много лет до появления Гая. Подтверждение можно найти в протоколах судебных заседаний.

— Но… почему он так сказал? — спросила Джинни. — Ему это ничего не дало, он уже все потерял. И ты тоже лгал мне. Ты говорил, что узнал о папином разорении от Говарда, но Говард уверяет, что никогда не обсуждал с папой денежные дела.

— Знаю. В то время я и не стремился, чтобы ты поверила моему объяснению. Видишь ли, это я вывел Прентисса на чистую воду и развалил его карточный домик. А при этом множество невинных людей лишились своих сбережений. Я не мог предупредить их всех, но чувствовал ответственность за тех, кого сам втянул в это дело. Если бы я знал, что твой отец тоже…

Оливер вздохнул, по его лицу пробежала тень.

— Это было непростое решение. Такие игры очень рискованны. После окончания финансового года все успевшие выйти из дела, оказались в безопасности — их обязательства закончились. Но если недооценить долговременный риск, он ложится на оставшихся вкладчиков.

— И они страдают за всех.

Оливер кивнул.

— Если к концу года страховщики не могут договориться о суммах повторного страхования, год считается не закрытым… и все их обязательства остаются в силе. Это как раз и произошло, и привело к краху. Прентиссу очень повезло, что он умудрился избежать обвинения в мошенничестве, но меня он не простил. Поэтому и солгал тебе — чтобы через тебя отомстить мне.