Шмуэль-Йосеф Агнон - Жила-была козочка

• Название: Жила-была козочка
• Автор: Шмуэль-Йосеф Агнон
• Жанр: Современная проза

«Жила-была козочка» — одна из агадических историй, которые Агнон приписывает польским евреям, своим предкам. Коза — не просто одно из «чистых» животных, кормивших евреев с незапамятных времен и служивших для жертвоприношений, когда они еще совершались. Козы, как известно, любят разбредаться далеко и пасутся, где вздумается. А про коз, пасущихся в Стране Израилевой, сказано в Талмуде, что «едят они сочащийся медом инжир, а у самих сочится на землю молоко». Так коза связала диаспору и «текущую молоком и медом» Страну Израилеву: козы у евреев имелись, а Земля стала мечтой. И в идишских колыбельных песнях мама пела ребенку: «Спи, мой родненький, спи. Вот придет белый козленочек — принесет тебе миндаля и изюму». Миндаль и изюм — плоды Земли Израилевой — были редкостным лакомством для детей из местечка.

Агнон рассказал свою сказку взрослым, живущим в век преклонения перед наукой. Ведь и сейчас многие убеждены, что еще немного — и все тайны вселенной откроются. Верующий человек Агнон не стал беседовать с читателем ни об ограниченности научного знания, ни о Боге и Его Откровениях, непостижных самому изощренному уму. Агнон просто «вспомнил» народную побасенку о козочке и пересказал ее так, что читателю, размышляющему о границах человеческого разума станет ясно: мы не более владеем законами причинно-следственных связей в этом мире, чем старик и его смышленный сын.

Еврейская традиция велит учиться и в то же время ограждает от чрезмерного любопытства: «Повествование о Сотворении мира начинается с буквы бет, по начертанию открытой только с одной стороны. Этим пре-дуказано, что только рассказ, изливающийся из отверстой части буквы бет, доступен человеческой пытливости и разумению» (Берейшит-рабба, 1).

Может быть, вместо того, чтобы любопытствовать о прогулках козы, следовало старику возблагодарить Создателя за целебное молоко и озаботиться смыслом Торы, дабы не пришлось повторить вслед за праотцем Иаковом: «Хищный зверь съел его!»

Но может быть, именно недальновидность родителей эпохи Просвещения помогла их жаждущим Откровения детям попасть в Землю Обетованную. И похоже, что даже благодарный смиренный еврей должен иногда привязать веревку к хвосту козы и отправиться вслед за нею.

Зоя Копельман

---

Шмуэль-Йосеф Агнон Жила-была козочка

Один старик страдал надсадным кашлем. Повели его по врачам, и те велели пить козье молоко. Тогда он купил козу и в свой сарай отвел. Но вскоре коза пропала. Искали ее долго, но не нашли ни на дворе, ни в саду, ни на низкой крыше дома учения, ни в горах, ни в полях. Несколько дней пропадала она и когда наконец возвратилась, было вымя ее полно молоком вкуса райских плодов. И с тех пор исчезала она не однажды. Найти ее не могли, как ни искали, пока не возвращалась сама — с выменем, полным молока, меда слаще, зефира нежней.

Сказал как-то раз сыну старик: «Сын мой! Я знать бы желал, куда она ходит и откуда приносит нам то молоко, что на вкус столь приятно и столь же целебно» Сын ответил: «Я знаю, что делать». И веревку принес, чтобы козе к хвосту привязать. Отец удивился, не понял — зачем. Сын тогда пояснил: «Коза, как захочет уйти, за веревку потянет, а я, за другой ухватившись конец, с ней отправлюсь в дорогу». В знак согласья кивнул головою старик и промолвил: «Если мудр ты сердцем, мой сын, возликует и сердце мое». Привязал тогда мальчик веревку к хвосту, и как только коза уходить собралась, крепко сжал он свободный конец и за нею отправился вслед.

Подошли они вскоре ко входу в пещеру. За веревку держась, мальчик вслед за козой в ту пещеру вошел. Шли и шли они, и проносились часы или дни. А козе был тот путь нипочем — всю дорогу виляла хвостом и только и знала, что блеять. День забрезжил вдруг — кончилась тьма.

И вот вышли они из пещеры и увидали: высокие горы, холмы, и деревья на них, и плоды наливные; ключ струится в горах — бьет живою водой; ветер легкий струится волной ароматов. Коза подошла к рожковому дереву, полному сладких, медовых плодов, — стала есть их и воду ручья попивать.

А мальчик обратился к прохожим: «Заклинаю, скажите мне добрые люди, где я, и как эта местность зовется?» Отвечали ему: «Это Израиль, Святая Земля, а ты — возле Цфата», И тогда обратил он лицо свое к небу и так произнес: «Благ Он, благословен Тот, Кто привел меня в страну Израиля». Землю поцеловал, сел под деревом и подумал: «Доколе дышит день, пока не набежали тени, посижу-ка я здесь под деревом, на склоне горы. А затем — домой возвращусь, чтобы привести отца и мать в страну Израиля».

Так отдыхал он, наслаждаясь святостью Страны, и вдруг глашатая услышал: «Пойдемте все навстречу царице Субботе». Увидел людей в белоснежных накидках, ангелам подобных, с ветвями мирта в руках. В домах же загорелось множество свечей. Он понял: субботний вечер темноту принес, уже нельзя уйти. Сорвал тростинку, вместо чернил взял чернильный орешек, лист бумаги достал и отцу так письмо написал: «От края земли песнь мою воспою, ибо я прибыл благополучно в страну Израиля — нахожусь поблизости от — Цфата, города святого, и наслаждаюсь святостью его. Не спрашивай, как я пришел сюда — держись покрепче за веревку, привязанную к козьему хвосту, и по следам козы пойди. Тогда безопасен будет твой путь, и приведет тебя в страну Израиля». Скатал записку мальчик трубочкой и вложил в козье ухо. Подумал так: «К отцу коза придет, отец ее по голове погладит, и головой она тряхнет. Тотчас записка выпадет из уха, отец ее увидит и прочтет. Найдет конец веревки и отправится вслед за козой в страну Израиля».

Коза вернулась к старику, но головою не трясла — не выпала записка. Старик увидел, что вернулась коза одна, и в горе стал волосы рвать на себе, и зарыдал он горько, и к сыну так воззвал:

«Сын мой, сын мой, где ты? Почему я не погиб вместо тебя, сын мой, сын мой… — так рыдал он, оплакивая сына, — погубил его лютый зверь, растерзан, растерзан мой сын!» Был он безутешен, говорил: «О сыне убиваясь, в могилу я сойду». И всякий раз, завидев козу, восклицал: «Горе отцу, отославшему сына, горе и той, что была его смерти причиной!». И не знал покоя тот старик, пока не позвал резника, чтобы ее убить.

Убил ее резник и шкуру снял — тогда-то и выпала из уха записка. Старик подобрал ее, развернул — и узнал почерк сына. Прочитал и тогда, поражен новым горем — пуще прежнего — стал волосы рвать на себе, и рыдать, восклицая: «Горе тому, кто счастье свое своими руками сгубил и злом отплатил несущей добро!» Сокрушался он о козе много дней, утешенья не зная, и так размышлял: «Ведь мигом я мог очутиться в стране Израиля, О, горе! Теперь так и умру в изгнании».

С тех пор скрыт вход в пещеру от любопытных глаз. Пути короче нет — искали много раз. А мальчик тот, коли не умер, процветает: в доброй старости, покойно и счастливо живет он в той Стране.