Эрнст Гофман - Церковь иезуитов в Г.

• Название: Церковь иезуитов в Г.
• Автор: Эрнст Гофман
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-280-01694-2, 5-280-01694-2

Новелла "Церковь иезуитов в Г." входит в авторский сборник "Ночные истории". В нем объединены произведения, отражающие интерес Гофмана к "ночной стороне души", к подсознательному, иррациональному в человеческой психике. Гофмана привлекает тема безумия, преступления, таинственные, патологические душевные состояния.

«Церковь иезуитов» принадлежит к характерному для романтической литературы жанру «новелл о художниках». Фабульная нить прерывается вторжением размышлений на эстетические темы. Они продолжают начатые в очерке «Жак Калло» раздумья Гофмана над проблемами искусства, всю жизнь занимавшими его. Речь идет об отношении искусства к жизни. Программный характер имеют слова мальтийца, обращенные к Бертольду. Он призывает художника не копировать природу, подражая переписчику, не владеющему языком переписываемой рукописи, а изучать ее язык, постигать ее «высшее начало» и пробуждать «пламенное стремление к высшей жизни». Не совершенство формы, а одухотворенность мыслью составляют суть подлинного искусства.

---

― Он глупец и сумасшедший, ― отвечал на это профессор. ― И я не верю, чтобы у него хватило духу на такой поступок. На этот счет он никогда не высказывается с определенностью, и тут все остается под вопросом; может статься, он только воображает себе, будто повинен в смерти жены и сына; сейчас он опять малюет мрамор; нынче ночью он будет заканчивать алтарь, тогда он будет в хорошем настроении, и, может быть, вам удастся выведать у него побольше об этом щекотливом вопросе.

Должен сознаться, что после чтения записок, из которых я узнал историю Бертольда, у меня мороз по коже прошел при одной мысли, как я среди ночи останусь наедине с этим человеком в пустой церкви. Мне почудилось вдруг, что, несмотря на все его добродушие и сердечную простоту, в нем все-таки проглядывает какая-то чертовщина, и потому я решил лучше не откладывать дела, а переведаться с ним при свете ясного дня.

Я застал Бертольда, когда он, стоя на помосте, кропил краской стену, чтобы получились мраморные прожилки; казалось, он был погружен в угрюмую задумчивость. Взобравшись к нему наверх, я молча стал подавать ему горшочки с красками. Он обернулся и с удивлением посмотрел на меня.

― Я ― ваш подручный, ― сказал я тихо.

Он невольно улыбнулся.

Тогда я нарочно заговорил об его жизни, чтобы показать ему, что я все уже знаю, а он, по-моему, решил, что сам тогда ночью обо всем мне рассказал. Потихоньку да полегоньку я подводил дело к той ужасной катастрофе, а потом вдруг прямо и брякнул:

― Так, стало быть, вы в припадке безумного умопомрачения убили свою жену и ребенка?

Тут он выронил горшочек с краской и кисть и, вперив в меня ужасный взор, закричал, потрясая воздетыми руками:

― Чисты эти руки и не запятнаны кровью моей жены и сына! Еще одно такое слово, и я вместе с вами брошусь с лесов и размозжу обе наши головы о каменный пол церкви!

Момент был такой, что я действительно очутился в довольно-таки странном положении, и я решил ввернуть наудачу что-нибудь совсем неожиданное.

― Ах, взгляните-ка, милый Бертольд, ― произнес я как можно спокойней и хладнокровней, ― какие безобразные подтеки получаются от этой темно-желтой краски.

Он глянул и начал замазывать пятно, а я тем временем потихоньку спустился с лесов, вышел вон из церкви и отправился к профессору, заранее приготовясь, что он будет потешаться над тем, как мне поделом досталось за мое любопытство.

Коляску мою уже починили, и я покинул Г., взяв на прощание с профессора Вальтера слово, что он мне сразу напишет обо всем, что бы ни приключилось с Бертольдом.

Прошло, кажется, около полугода, как вдруг я и в самом деле получил от профессора письмо, в котором он пространно изливался насчет удовольствия, полученного от нашего знакомства. Вот что он написал о Бертольде:

«Скоро после Вашего отъезда с нашим чудаком художником стали происходить удивительные вещи. Он вдруг очень повеселел и превосходно дописал свою незаконченную картину, и все дивятся на нее еще пуще прежнего. Потом он вдруг исчез, и поскольку он ровным счетом ничего с собою не взял, а спустя несколько дней на берегу реки О. нашлась его шляпа вместе с дорожным посохом, то мы все теперь думаем, что он, верно, сам лишил себя жизни».

Комментарии

Новелла создана в 1816 году. Своим возникновением она частично обязана юношеским впечатлениям автора. С июня 1796 по август 1798 года Гофман жил в Глогау, в доме своего дяди Иоганна Людвига Дерфера и готовился к сдаче экзамена по правоведению. Там он познакомился с художником Алоизом Молинари (1772―1831) и усердно, с риском для своих юридических успехов, помогал ему в реставрации церковной росписи. Это знакомство произвело на Гофмана большое впечатление. В письме к Теодору Гиппелю от 21 января 1797 года он описывает поразившую его внешность художника и признается, что Молинари дал «новый толчок» его фантазии. Нетрудно угадать, что этот образ оказал самое непосредственное влияние на создание фигуры Бертольда.

Бертольд ― истинный художник, глубоко преданный своему делу, он неустанно стремится к достижению высшей красоты и истины. Страстная одержимость придает его фигуре почти героический характер. Однако, как явствует из рассказа, беззаветное служение искусству может быть чревато пренебрежением к ценностям этического порядка. В жертву искусству Бертольд приносит счастье своих близких. В его истории запечатлена трагедия художника, устремленного к неземному идеалу и не сумевшего оценить красоту реальной жизни.

«Церковь иезуитов» принадлежит к характерному для романтической литературы жанру «новелл о художниках». Фабульная нить прерывается вторжением размышлений на эстетические темы. Они продолжают начатые в очерке «Жак Калло» раздумья Гофмана над проблемами искусства, всю жизнь занимавшими его. Речь идет об отношении искусства к жизни. Программный характер имеют слова мальтийца, обращенные к Бертольду. Он призывает художника не копировать природу, подражая переписчику, не владеющему языком переписываемой рукописи, а изучать ее язык, постигать ее «высшее начало» и пробуждать «пламенное стремление к высшей жизни». Не совершенство формы, а одухотворенность мыслью составляют суть подлинного искусства.

Сходные мысли содержатся в словах художника Френхофера в «Неведомом шедевре» Бальзака (1831); похожие рассуждения вложил и Гоголь в уста старого художника в своей повести «Портрет». На русский язык «Церковь иезуитов в Г.» была переведена в 1830 году.

Г. ― Глогау. Реальные немецкие города часто обозначаются у Гофмана начальной буквой.

...крыс с корабля Просперо. ― В «Буре» Шекспира (I, 2) Просперо рассказывает историю своего изгнания из Милана:

Итак, поспешно вывезя на судне,
В открытом море нас пересадили
На полусгнивший остов корабля,
С которого давно сбежали крысы...
(Пер. Мих. Донского)

...в том итальянском стиле... ― стиль барокко, зародившийся вначале в Италии.

Доменикино Цампьери (1581―1641) ― итальянский художник, представитель монументальной живописи.

...сказка о Прометее... ― По одному из вариантов древнегреческого мифа о Прометее, титан создал человеческий род. Но Зевс нашел людей несовершенными, истребил их и создал новых. Речь идет о том, что посягательство художника на прерогативу Бога ― создание людей ― греховно.

...как сказано в одной трагедии... ― Имеются в виду слова Гамлета из трагедии Шекспира, обращенные к актерам: «Мне попадались актеры... Они так двигались и завывали, что брало удивление, какой из поденщиков природы смастерил человека так неумело, ― такими чудовищными выходили люди в их изображении» (III, 2, перевод Б. Пастернака).

...не сгрызли наш сахар... ― Иронический намек на представления философов-просветителей, в частности Г.-В. Лейбница (1646―1716), о предустановленной гармонии бытия.

Профессор Эйтельвейн Иоганн Альберт (1764―1848) ― директор строительной академии в Берлине, автор «Руководства к перспективе» (1810).

...Мария и Елизавета... младенцы Иоанн и Христос... ― В Евангелии от Луки (I) рассказывается о встрече Елизаветы, матери Иоанна Крестителя, с Марией, матерью Христа. Этот сюжет чрезвычайно распространен в религиозной живописи.

Мадонна Рафаэля из Дрезденской галереи ― так называемая Сикстинская Мадонна. Гофман видел ее в Дрездене в 1798 и 1813 гг.

Н. ― Нейсе, город в Верхней Силезии, в настоящее время польский город Ниса.

...Люцифер, который адским факелом озарил его жизнь. ― Имя Люцифер означает «несущий свет».

Д. ― Дрезден, где в замке Цвингер по сию пору находится одна из богатейших картинных галерей.

Корреджо (Антонио Аллегри, ок. 1494―1534) ― итальянский живописец, родоначальник барочной живописи.

Гаккерт Якоб Филипп (1737―1807) ― немецкий пейзажист классического направления, живший в Риме и Неаполе. Его высоко ценил Гете, посвятивший ему две работы. Гофман использовал их в новелле при характеристике творчества этого художника.

Клод Лоррен (наст. имя Клод Желе, 1600―1682) ― французский художник, мастер пейзажной живописи. Пейзажи Лоррена отличаются особым настроением.

Сальватор Роза (1615―1673) ― итальянский живописец, график, поэт и музыкант, один из любимейших художников Гофмана, герой его новеллы «Синьор Формика»; в своих романтических пейзажах охотно использовал световые эффекты.

...белое полотенце на пейзаже одного старинного голландского художника... ― Речь, по-видимому, идет о картине Рейсдаля «Вид Гарлема», существующей в нескольких вариантах.

...ответствовал мальтиец. ― В следующих за этим словах содержится спор с теоретическими взглядами Гаккерта, опубликованными Гете в его биографии художника.