Марк Ефетов - Письмо на панцире

• Название: Письмо на панцире
• Автор: Марк Ефетов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1976

Повесть о пионерском лагере Артек, об интернациональной дружбе детей, о судьбе девочки-пионерки, побывавшей в Артеке, и ее отце-инженере, участнике войны, который помог раскрыть тайну надписи на черепахе.

---

— Ты, девочка, на конкурс танцев бежишь?

— Ага.

— А где пряжка на правой туфле?

— Ой, потерялась! Когда на экскурсию ехали, надевала туфли — пряжка была, а сейчас нету.

— А ты из какого отряда?

Вера помолчала, а потом сказала:

— Простите, доктор, я вожатая.

Докторша рывком сняла очки и рассмеялась:

— Это вы меня простите.

— Что вы, что вы, доктор, мне это так приятно.

— Да, милая вожатая, меня уже никогда никто за пионерку не примет. Жаль. Очень жаль. А зовут меня Екатерина Владимировна. — И вздохнула: — Катей теперь никто не называет… А вас как?

— Вера.

Они пошли вдвоём к Пушкинскому гроту. Это одно из самых красивых мест Артека. У подножия скалы, на которой высится грот, всегда пенится прибой и синее, как бы дышащее море беспрерывно движется, посылая на берег седые гребешки волн.

Вере пора бы уже привыкнуть к Артеку, но и она, так же как доктор, на мгновение остановилась, заглядевшись на тёмное море. Справа от него высилась гряда сахарных голов крымских гор, а впереди стояли скалы, будто часовые у выхода из Артека в море.

Навстречу Вере и доктору бежали несколько мальчиков и девочек. Они, видимо, опаздывали на абсолют, но, поравнявшись с Верой и доктором, остановились и сразу как-то подтянулись.

— Отряд, внимание!

Екатерина Владимировна повернулась к детям.

— Доб-рый день!

Это проскандировали девочки и мальчики в красных галс уках, и не только произнесли, но и сказали глазами, улыбнулись, приветливо-радостно посмотрев на Веру и доктора.

— Здравствуйте, здравствуйте, дети, — сказала Екатерина Владимировна. А когда ребята снова побежали, обняла Веру: — Знаете, Верочка, я ведь здесь никого из ребят ещё не лечила и даже не смотрела. А они уже приветствуют меня.

— У нас так принято, — сказала Вера. — Ведь первый закон нашей Пионерской республики — уважение к старшим, независимо от того, кто из взрослых ни появится в Артеке.

На следующий день в Артеке был праздник новой смены. Высокое пламя взлетало вверх на большой костровой площади, а трибуны, как поле цветущих маков, были расцвечены тысячами алых галстуков.

Вите запомнился этот артековский праздник красных знамён на фоне синего неба. Праздник радостных глаз, музыки и танцев, трескуче-искрящегося костра и мудрых слов тех, кто был пионером, когда Артек был ещё палаточным.

На костровую площадь Вера и Вита шли рядом. А в тот день Вера была свободной — её подменяла другая вожатая, Вера могла поехать в Ялту, в Симферополь, в конце концов побыть у себя в общежитии. Но проснувшись и услышав звонкий голос пионерского горна, она сразу же вспомнила Виту.

Вера знала, что многим детям в первые артековские дни тоскливо, потому что они первый раз в жизни уехали от мамы и папы. И ещё она понимала, что Вите тяжелее, чем другим детям, — у неё мамы нет.

Действительно, в первые артековские дни Вита грустила. Прежде всего ей не хватало папы. Ведь она привыкла делиться с ним всеми своими мыслями и чувствами.

Вспоминала Вита и маму и как бы вновь пережила её уход из жизни. И бабушку вспоминала. Она плохо слышала, но, так же как папа, умела вы-слу-ши-вать.

Дома, когда в последние годы Вите случалось оставаться одной, она рассказывала о своих горестях и радостях даже неодушевлённому Бемби. Неживой, а всё-таки свой, привычный и чем-то родной…

Все эти чувства и мысли Виты угадывала Вера.

И вот теперь они шли по верхней артековской дорожке, над догоняющими друг дружку белоголовыми волнами, пенящимися вокруг скал.

Вита повернулась в сторону моря и спросила:

— Кто же так высек эти скалы, как будто делал их скульптор?

— У этого скульптора есть имя, — сказала Вера. — Его зовут Ветер, Волны, Время. Ты поняла меня?

Вита наморщила лоб, немного помолчала и сказала:

— Да, поняла.

В Артеке самой близкой для Виты была Вера, хотя она ещё не привыкла к своей вожатой.

«Конечно же, — думала Вера, — Вита спрашивает о скалах потому, что вспоминает отца и его рассказы о каменном матросе. Кто знает, сказка это о каменном матросе или быль?»

Ещё в первый день знакомства, когда Вите взгрустнулось перед сном, Вера подсела к её кровати и рассказала Вите, каким будет большой праздник на костровой площади, как стук барабанных палочек, пение горна, голоса ребят сольются в чудесную музыку. А золотые наконечники алых знамён и высокое пламя костра празднично расцветит всё вокруг.

Вите виделось это в пустой еще чаше стадиона и хотелось, чтобы скорее наступил этот праздничный день.

Когда она шла по Артеку с Верой, за каждым поворотом встречала что-то новое, никогда ею не виданное.

— А почему эта дорожка проложена так криво? — спрашивала Вита. — Из-за этого камня? Да?

Камень был гладкий и холодный.

— Значит, он лежит здесь давным-давно?

— Вероятно. И когда ста и строить Артек, это огромный камень не тронули.

Вита на мгновение задумалась: «Тяжёлый… Но всё равно, если бы захотели, то машинами, подъёмными кранами, всякими механизмами его можно было бы сдвинуть с места или даже убраться».

Вера прервала её мысли.

— Ты поняла, почему не тронули этот валун, не прикоснулись к той почерневшей от возраста коряге и сосну эту разлапистую оставили — видишь?

— Вижу. А дорожка всё время изгибается. Ой, коряга эта похожа на Змея-Горыныча! Хорошо, что её не выкорчевали.

— Вот то-то, Вита. Тут старались ничего не трогать, природу не изменять, а дорожки и дома можно было проложить и построить где угодно. Вот потому-то и красиво в Артеке, что он, как говорят архитекторы, вписывается в пейзаж окружающей природы. Поняла?..

ПРАЗДНИК

Всё, что Вита видела и слышала на празднике, было для неё тоже в новинку. Вероятно, потому всё поражало её. Вита слушала и смотрела вокруг, стараясь не пропустить ни одной подробности, даже самой малой.

На праздничной трибуне стоял человек с Золотой Звездой Героя — знаменитый мастер спорта и не менее знаменитый киноактёр. Они мало говорили о себе, а больше о детях, которые были на стадионе.

Стадион аплодировал и даже скандировал.

А потом выступил седой, высокий, чуть сутулый человек в старомодном двубортном пиджаке и в больших очках. Но за очками как-то молодо блестели глаза.

Когда он подошёл к микрофону, Вита услышала, как тихо шелестит море. Перестали скрипеть скамейки.

Седой человек подтянул микрофон чуть вверх и сказал:

— Девочки и мальчики! Мы, так же как ваши родители, можем только попытаться направить вас на правильный путь. Повторяю: только направить. А от того, какими вырастете вы: себялюбцами, стяжателями и шалопаями или борцами, трудягами, честными и беззаветно любящими своих матерей и отцов и Родину-мать, — зависит, будет ли счастье на земле…

Он помолчал. Продолжал совсем тихо, но каждое слово было слышно очень хорошо.

— …Да, да. От вас зависит, будут ли на земле тысячи таких стадионов радости или будут войны, голод бедняков, обжорство богачей… Земной шар в ваших руках. Не швырните его в пропасть, а расцветите алыми галстуками и цветами. Сделайте планету Земля счастливой. Это вам по плечу, если вы вырастете настоящими людьми — смелыми, честными, сильными.

Он отошёл во второй ряд стоящих на праздничной трибуне, а стадион молчал.

Ни одного хлопка, ни одного возгласа. Тишина.

Только шелест волн, а затеи другой шелест — движение, скрип скамеек, шуршание ног.

Стадион встал. Встали пять тысяч девочек и мальчиков и подняли вверх руки, хлопая над головами в ладоши. Да, они так подняли руки, будто действительно держали над головой земной шар. Праздник так захватил Виту, будто проник в самое её сердце. Ей хотелось петь, танцевать, прыгать, а уж когда аплодировали, она хлопала до боли в ладонях.

Перед Витой, как кадры чудесной цветной киноленты, проходили ребята в национальных костюмах всех пятнадцати республик нашей страны, вихрем промчались танцоры, за ними спортсмены выделывали такое, что и в цирке не увидеть.

Особенно Вите понравилась пантомима: мальчики держали огромный молот, а две девочки — такой же большой серп. Они соединили крест-накрест серп и молот.

Спустились сумерки, и от этого показался ещё более ярким огромный костёр в чаше стадиона под тёмно-синим, в больших звёздах куполом южного неба.

Высоко взвивалось пламя. Оно рвалось всё выше и выше. А потом, когда пламя осело, ребята бежали к костру со всех сторон чаши стадиона и брали в ладони остывшие угольки из пионерского костра Артека.

Вита знала, что артековцы, которым предстоял отъезд, берут эти угольки, чтобы сохранить память об Артеке, синем море и красном, сверкающем празднике.

На празднике Вите иногда казалось, что она попала в волшебную страну, где всюду поднимаются к солнцу огромные розы, канвы, лилии и множество других цветов. А вот цветы взлетели к самому куполу неба и там засверкали огнями разноцветных ракет.