Дмитрий Хван - Зерно жизни

• Название: Зерно жизни
• Автор: Дмитрий Хван
• Жанр: Альтернативная история

---

В жарко натопленном зале крепостной казармы возвратившиеся рассказывали о пройденном ими пути, о горе из богатой железной породы. О намывке золота, что лежало на столе в восьми матерчатых мешочках, один из них был открыт и люди с долей удивления, восторга и удовлетворения смотрели на золотые зёрна, самое крупное из которых было с ноготь.

— Золота там много! — рубанул Усольцев.

— Ага, я, когда намыл первый кузовок, думал, сейчас наскребу себе золотишка — и в Сан-Франциско, суши кушать и мохито хлебать из пивных кружек. Только потом закадыка мой, — Ринат кивнул на Лопахина, — отговорил меня, сославшись на отсутствие этого городишки на положенном ему месте. Думаю обождать пока, а потом рвану на юга.

Кто-то уже протягивал руки к благородному металлу, захотев поближе рассмотреть его.

— Но-но, руки прочь от государевой казны! — Саляев быстренько убрал все мешочки в рюкзак, — мне ещё акт приёмки подписывать. Сдал-принял, счёт фактуры и все дела.

— Ринат, а что с местными, встречали кого-нибудь? — спросил Саляева Кабаржицкий.

— Да, было несколько деловых встреч. Довольно милые люди, никакого негатива.

Встретившиеся им немногочисленные туземцы были довольно миролюбивы, даже дарили ангарским путешественникам скромные съестные подарки.

— Вроде бы казачье проникновение на Лену не было столь благостным, — задумчиво сказал Кабаржицкий.

— Да сибирцев просто задирать и грабить не надо. Они сами всё отдадут, по своей воле, да ещё и уговаривать будут, чтобы взяли, — Саляев внимательно посмотрел на Усольцева.

Тот, улыбнувшись в бороду, согласно кивнул, картинно погрозив пальцем Ринату.

— Но ладно, братья, это всё лирика! На Илиме мы с енисейцами разминулись, вот что! Возле начала волока, они там со стругов сходили, под четверть сотни их было. Мы так и разошлись — глазами друг друга пасли и под дулами оружия по разным сторонам ушли, — вставил вдруг Ринат.

— Если они там зимовать собрались, то это нехорошо. Енисейск может закрыть нам проход до железных руд, — взволнованно заметил Сазонов.

— Этого нельзя допустить! Надо к Вячеславу отправить гонца с описанием ситуации, а ещё лучше, думаю немедля надо идти и выбивать их оттуда. Без железа и золота нам несладко будет.

— Гонца отправим по-любому, а вот сейчас идти, ну с одной стороны, они ещё не отстроятся, а с другой — отдохнуть охота. Давай пару дней подождём, парни в тепле отогреются. А там от Соколова и ответ придёт.

Два дня спустя

Прибывший под вечер ботик привёз ответ от Соколова вместе с несколькими бывшими американцами, вооружённых игольчатыми ружьями. Саляеву и Петренко надлежало немедля отправляться на Илим и забирать его устье под контроль Ангарского княжества. Утром следующего дня команда Петренко на четырёх ботах отправилась вниз по Ангаре. Помимо семи американцев, в поход были взяты отделение тунгусов под началом одного из сыновей тунгусского князца с верхней Ангары, крестильное имя которого было Илья. Ринат взял пятнадцать человек. В боты были погружены запасы пищи, инструменты, палатки и прочее.

Задача стояла ясная — выбить енисейцев с Илима и основать в его устье зимовье, исключая возможность проникновения чужаков на Илим и, стало быть, далее на Лену. По течению долго шли без остановок — первую сделали неподалёку от братских порогов, здесь, на волоке, тоже чувствовалось недавнее присутствие людей. После короткого отдыха ангарцы принялись наводить волок — подтаскивали брёвна, разматывали канаты. Саляеву от чего-то было неспокойно на душе, он поделился с Петренко своими неясными волнениями, а тот, кивнув, приказал усилить наблюдение, а тунгусам даже углубиться на некоторое расстояние в лес вокруг. Пороги, однако, прошли спокойно, а на следующий день, ближе к вечеру, а темнело уже рано, небольшой караван достиг илимского устья.

— Как далеко до енисейсцев, Ринат?

— Товарищ майор, то есть, извини, Ярослав… По реке против течения там ещё примерно сутки пилить! — воскликнул Саляев.

По ночам уже приходил настоящий зимний холод, что пробирал до костей, только сидя у костра, да поворачиваясь к нему непрогретой ещё стороной, можно было чувствовать себя комфортно. Спальник не спасал, особенно под утро, когда сопли замерзали в носу, все старались поскорее выскочить наружу, погреться у костра, поддерживаемого несчастным дозорным. Утро превращалось в массовые физкультурные пятиминутки, когда несколько десятков человек активно разминались, прихлопывая ладонями. Даже тунгусы участвовали в этом действе, поначалу лишь смотревшие на ангарцев округлёнными от удивления глазами.

— Вон там, — негромко сказал Саляев, указывая рукой на противоположную сторону реки. В этом месте она делала крутой поворот, резко уходя на юг. Люди, высадившись с ботов, ловили слабенькие лучи осеннего солнца в тщётной попытке согреться.

Петренко внимательно рассматривал противоположный берег в бинокль, стараясь заметить хоть какое-то движение, однако тщётно. Н атом берегу было тихо и пустынно.

— Приготовились, по ботам, — приказал майор, его приказ передали по цепочке.

В несколько минут переплыв реку, бойцы стали высаживаться на том берегу, держа на прицеле берег и подступающий к нему лес. Однако было тихо, непривычно тихо.

— Пошли, — махнул рукой ведущий группу Саляев.

Одновременно он указывал Петренко следы пребывания тут енисейцев, срубленные деревья, костровища.

— Тут у ручья место было, они там строиться наверняка и начали, сто пудово…

Ринат осёкся на полуслове. Перед изумлёнными ангарцами возникли остатки сгоревшего зимовья, причём явно недостроенного. Оцепив место пожара, бойцы начали прочёсывать лес и высокий кустарник вокруг пожарища. Среди почерневших, внутри ещё тёплых брёвен находили полусгоревшие трупы казаков. Петренко, оставшись с пятёркой морпехов и тремя рабочими, приказал остальным тщательно прочесать местность вокруг. И, хотя было ясно, что те, кто напал на енисейцев, уже ушли, надо было попробовать найти какие-либо следы.

Саляев пробирался по покрытому тонким слоем снега мягкому насту из опавшей осенью листвы, хвои и ветоши. Лес вокруг трещал, то ли это невидимые глазу птицы отстукивали нехитрый мотив, то ли промёрзшие ветки стучали друг о друга. Тёплый воздух клубился вокруг озирающихся людей, казалось, что даже дыхание слышно за многие метры. На белом ковре снега, неровно лежащем между тёмными стволами деревьев, чьи кроны с шумом покачивал гуляющий выше ветер, следов не наблюдалось вовсе. Все найденные морпехами следы вели вверх по ручью образуя тропу и уходя к волоку на Куту.

— Казак! Руси казак нашёл мы! — внезапно выскочивший откуда-то сбоку тунгус из ангарской дружины, налетел на Саляева, теребя его за рукав. Ринат еле сдержав себя, чтобы не вырубить кричащего и куда-то тянущего его тунгуса, процедил сквозь зубы:

— Никакой дисциплины, етить-колотить!

Однако сражу же, оставив несколько морпехов у ручья, с остальными рванул за тунгусом. Тот петлял между деревьев, придерживая обеими руками лямку от ружья, следуя еле различимым в сумраке вечера следам. Вдруг он резко, как вкопанный остановился и вытянул руку. Ринат чуть-чуть не налетел на него, чертыхнулся и посмотрел, куда указывал тунгус. Перед ними лежал глубокий овраг, в котором с трудом уже можно было рассмотреть копошащихся там тунгусов. Пытаясь аккуратнее сползти по склону оврага, Саляев краем глаза заметил левее более пологий спуск и успел указать на него не начавшим ещё спускаться морпехам. Тунгусы расступились, давая возможность Ринату и остальным морпехам подойти к двум съёжившимся телам енисейцев, которых он наверняка видел несколько дней назад. Один из лежавших был несомненно мёртв, а вот второй… Второй, как ни странно, был жив. Чувствуя еле теплившийся в нём огонёк жизни, Ринат стал стягивать тёплую меховую куртку. Поняв, чего хочет их сержант, морпехи быстро стащили с бесчувственного стрельца промёрзший кафтан, надев тому куртку Саляева, кто-то из тунгусов протянул меховую шапку, кто-то рукавицы.

Стрельца отогревали у костра, недалеко от пепелища. Полусгоревшее зимовье уже растаскивали по брёвнышку. Погибших енисейцев складывали рядком, всего было найдено одиннадцать человек, включая двух укрывшихся в овраге.

— Ринат, сколько ты видел тогда казаков? — спросил сержанта Петренко.

— Да уж поболе, чем с десяток! Человек под двадцать их было, верно парни? — Саляев обратился к находившимся рядом морпехам.

Те загудели, да мол, человек двадцать было.

— Или в плен увели или сховались в лесу, — предположил один из морпехов.

— Могли в полон увести, верно, — согласился крещёный тунгус Илья.

— Что бы ситуация прояснилась, надо дождаться, пока этот служивый очухается, — Петренко кивнул на стрельца, на измождённом лице которого начали пробиваться розоватые тона.