Сергей Смирнов - Фантастика-1971

• Название: Фантастика-1971
• Автор: Сергей Смирнов
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ЦК ВЛКСМ “МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1971

В сборник вошли произведения С. Смирнова, С. Павлова, Р. Подольного, В. Журавлевой, К. Булычева, С. Жемайтиса, И. Варшавского, В. Крлупаева, Г. Альтова, В. Ревича, С. Арутюнова, Ю. Эстрина, Б. Ляпунова.

---

— Сотрудников-то зачем беспокоить? — приговаривал он при этом. — И без них прекрасненько обойдемся.

В карманах оказались паспорт и служебное удостоверение замдиректора Н.П.Плегионова, шесть записных книжек и шестьсот восемьдесят рублей. Четыреста из них — в отдельном конверте, пятидесятирублевыми бумажками.

— Он предлагал вам взятку? — спросил у физика комендант. — Или что-то украл?

— Нет.

— Господи, да что у вас там можно украсть?! Зачем же весь этот шум? И с чего это вы, товарищ Трушин, приняли его за шпиона? Обыкновенный взяткодатель, не успевший себя проявить. Успел бы — сел бы. А теперь мне за вас краснеть. Ну какой же он шпион? А вот золото — давайте сюда. Ему в сейфе место. В сейфе. Для эксперимента получите под расписку. Порядок есть порядок.

— Понял! — закричал физик.

— Что понял? Он все-таки шпион? — комендант взволнованно вскочил на ноги.

— Нет, совсем другое!

— А что нам с ним делать?

— Да гоните на все четыре стороны! — эту фразу физик договорил уже за распахнутыми им дверями комендантского кабинета.

Комендант неодобрительно покачал головой:

— Заведует лабораторией, а командует будто декан. Вот получит выговор за превышение, поймет. Молодо-зелено… И расписку не взял — за золото-то. Но это мы сейчас и без него оформим… Так вы, гражданин, не желаете ли объяснить нам, для какой такой цели вы носите при себе этакие деньжищи?…

* * *

Гришка был растерян:

— Значит, не уважаешь ты меня как противника. На такую жертву рискнул! Партия же твоя была. Фигуры мои сдавлены, выбор ходов у меня невелик. Верное дело.

— Видишь ли, Гриша, я больше не люблю играть наверняка. И не хочу ждать, пока ты сам проиграешь.

Авдюшко, третий час сидевший у меня в редакции (мы играли в блиц «на вылет» — проигравший уступал свое место), меланхолически заметил:

— Э, нет. Вы многому научились за последнее время, мой дорогой. Но не потеряйте взамен умения ждать.

— Тоже мне умение, — фыркнул Гришка. — Надо — и ждешь.

— Не скажите, дорогой товарищ. Кстати, пора сделать перерыв в блице, голова кружится. И если у вас есть настроение послушать…

— Конечно! — ответили мы в один голос.

— Отлично.

СОН IV. УМЕНИЕ ЖДАТЬ

Вы, Рюрик Андреевич, рассказывали мне свои сны. А теперь я расскажу вам свой. Давний сон.

Того далекого времени, когда я был вдвое моложе, в полтора раза худее и в тысячу раз нетерпеливее, чем сейчас. Иду в столовую — а до нее от моего дома два квартала — и думаю: глупо ведь тратить на ходьбу время, все равно я там буду, ничто не может этому помешать. Ничего бы в мире не изменилось, если бы я уже был там. Так почему бы не перескакивать человеку через такие «слепые» промежутки? Или другое. Скорее, например, экзамены в институте сдавать надо. Известно же и мне и профессорам, что сдам, что пятерки получу, что потом скорее всего перезабуду все — так нет, мало того, что учить велят, так еще билет надо тянуть, рисковать, переживать, нервничать… Вот когда-нибудь…

Пофилософствовал на эту тему как-то вечером — не в первый раз. Лег спать. А заснул — увидел во сне человека на троне.

Трон был собственно не троном, а огромными настольными часами — только без стола. В одной руке человек держал как скипетр огромную часовую стрелку, в другой старинные круглые часы — нюрнбергское яйцо, я как раз недавно видел такие в музее. Вместо глаз хронометры, нос в виде ремешка от ручных часов, рот — рупор радио, а оттуда несутся сигналы точного времени. В общем, зрелище скорее смешное, но во сне мне почему-то жутковато стало. Подошел поближе — исчез «часовой» субъект, а там, где он только что был, на обыкновенном стуле сидит парень с моего курса, Пашка Гирин, с ним мы, собственно говоря, и философствовали больше всего на великую тему о времени.

И говорит мне Пашка:

— Слушай! Великолепная штука! Все твои проблемы решены. Хочешь оказаться в будущем месяце? После сессии?

— Конечно, говорю. А разве можно?

— Да можно, понимаешь!

— Как?

— Слышал о находке в Антарктиде? В прошлом году.

— То, что назвали марсианским кладом, что ли? (Во сне я твердо знал, что в Антарктиде нашли какой-то клад, и знал, как его зовут.) — Да. Так вот, исследовали это сокровище, исследовали, исследовали… Кое-что поняли до Конца, кое-что не совсем. И только в одном вовсе не могли разобраться. В металлическом кубе.

— Помню, помню, его еще прозвали «серым ящиком». За цвет.

— Молодец. Так пошли же к этому кубу. Разобрались с ним наконец.

— Пошли.

Коридоры, коридоры, коридоры… Даже во сне я понимал — что-то тут неладно. И спросил с опаской: — А нас пустят к этому ящику?

— У меня там брат командует. Пустят. И не только к ящику, если захотим…

Куб был чуть выше человеческого роста, и в одной из его граней виднелась узкая дверь.

— Это машина по превращению будущего в настоящее, — торжественно объявил Гирин.

— Машина времени?

— Нет, нет. Я сказал точное название.

— Да это же просто игра слов. Где разница?

— Поймешь, когда выйдешь. Не бойся, уже проверяли эту машину, безопасность полная. Где ты, значит, хочешь оказаться?

— Сейчас начало декабря… Хочу в конец января. Разумеется, я во все это не верю…

— Отлично!

Я вошел в куб. Внутри было светло, хоть и не слишком, стены тускловато мерцали в такт друг Другу. Прошло несколько минут.

На секунду мне стало чуть страшновато, но я отогнал это чувство, подошел к двери и поднял руку — постучать. Не успел. Дверь сама отошла в сторону, и я вывалился из куба прямо в объятия Пашки.

А когда освободился из них, понял, что тот решил продолжить розыгрыш. В пять минут успел, сукин сын, переодеться и побриться. Молодец!

— Тебе бы выступать, брат, в цирке. В номере с переодеванием… — начал я и увидел в его руке газету, свернутую так, чтобы число бросалось в глаза. Там стояло 31 января.

И тут на меня нахлынуло прошлое, которого не было. Я вспомнил, как блестяще отвечал на экзамене по истории искусства и почти сыпался на педагогике.

Вспомнил, как поссорился с Ниной под самый Новый год и как позорно проиграл в товарищеском соревновании по самбо. Вспомнил, что вчера (30 января) был у врача и тот сказал, что нужна операция: камни в почках. А я очень боюсь боли, хоть и самбист.

— Но если я был здесь, кто же ходил на экзамен?

— Чудак! Ты же. Ты ведь это помнишь?

— Да! Но…

— Я же тебе объяснял, что это за машина. Будущее стало настоящим. Вот и все. Но прошлое от этого никуда не делось. Ты помнишь? Значит, это было. То, что должно было произойти, произошло. Как ты мечтал.

— Здорово! Слушай! А нельзя туда еще: На пару месяцев?

— Пожалуйста!

— Только… Тогда уже не на два месяца, а на полгода, ладно? Перескочу и через операцию, и через летнюю сессию. И вообще лето — это хорошо! Лучше зимы. Солнце, вода…

— Пожалуйста. Заходи.

— …Ох, Пашка, я, оказывается, попал в неприятнейшую историю. А я, ей-богу, ни сном ни духом. Мать плачет, комитет комсомола собирается, хоть уже каникулы начинаются. Да ты, наверное, в курсе, я же помню, что с тобой делился, да и разговоров было в институте полно… Я еще на полгодика, пока все остынут. А вспоминать — не переживать, вспоминать даже приятно. Пожалуйста, закрой за мной дверь. А потом мне надо было осваиваться после института на работе, ехать в неприятную командировку, судиться из-за квартиры. А потом… И совсем уже потом я лежал в гробу, обложенный цветами, и слушал (ведь все это, в конце концов, был сон) взволнованную речь представителя общественности.

— Покойный профессор, — прочувствованно говорил он, — прожил долгую жизнь, полную больших и малых событий.

И я понял, закончил Авдюшко, что пора просыпаться. И что давно было пора. С тех пор я всегда с удовольствием проходил те два квартала от дома до общежития.

И иногда даже жалел, что их не три.

Может быть, Николай Пантелеймонович сказал бы что-нибудь еще, но тут необычно резким звонком разразился мой телефон.

— Кто же звонит в такую пору в редакцию? — пожал плечами Гриша. А я молча вслушался в трезвон, раньше чем снять трубку. Каждый может угадать по звукам дверного звонка, кто хочет войти или, по меньшей мере, в каком настроении человек, стоящий сейчас перед дверью. А я довольно часто угадываю по телефонным звонкам состояние духа будущего собеседника.

Сейчас мне показалось, что он — кто бы он ни был — должен быть разъярен. Что же, в голосе Трушина действительно звучала ярость. Но торжества в нем было больше. Намного.

— Немедленно приезжай. Пропуск выписан! — прогремел он в трубку и повесил ее.

— Спасибо за сон и рекомендации, Николай Пантелеймонович. Поиграйте теперь без меня. Срочно требуюсь…