Олег Авраменко - Звёздная дорога

• Название: Звёздная дорога
• Автор: Олег Авраменко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005

Многие тысячелетия существовали колдовские Дома — сообщество практически бессмертных людей, обладающих врождённой способностью управлять фундаментальными силами природы. Колдуны и ведьмы привыкли считать себя хозяевами всего мироздания, а к обычным людям относились как к низшей расе. Даже в страшном сне им не могло привидеться, что где-то в бескрайних просторах Вселенной существует мир простых смертных, которые дерзнули бросить им вызов и создали могущественную космическую цивилизацию…

---

Я поднялся на крыльцо и тут обнаружил, что входная дверь разблокирована. И не только разблокирована, но и не заперта.

В первый момент я подумал, что Ладиславу надоело ждать меня снаружи, поэтому он взломал защиту, ворвался в дом, взбежал на второй этаж и сейчас находится в спальне Дианы, лихорадочно роясь в её белье. Но потом я отогнал эту мысль, признав её глупой. Прежде всего, Ладислав не из тех, кто вламывается в чужой дом без спросу, но даже если он и вломился, то не затем, чтобы покушаться на бельё хозяйки. Его не интересует женское бельё без женщин.

Кроме того, защита была не сорвана, а снята — это такая же большая разница, как между сейфом, открытым с помощью правильно набранного шифра, и сейфом, замок которого был вырезан автогеном.

Минерва, с лёгким раздражением подумал я, отворяя дверь. Не успела Диана уйти, как тут же объявилась эта мегера. И, небось, со своим новым дружком. Будь моя воля, я бы давно прибил над дверью вывеску «стервам-минервам вход воспрещён», однако Диана невесть почему питает слабость к своей сводной сестре и не позволяет обижать её. Гм… Хотел бы я посмотреть на человека, который рискнёт обидеть Минерву. Боюсь, такой ещё не появился на свет. Не пробил час героев.

Миновав переднюю, я вошёл в холл и, к своему облегчению, обнаружил, что ошибся. Слава Митре, Минервой здесь и не пахло. В мягких креслах у неразожжённого камина с полупустыми бокалами в руках сидело два человека. Один из них был стройный, черноволосый и черноглазый, другой — коренастый, с русыми волосами и серо-голубыми глазами.

— Здравствуй, Дионис, — сказал я. — Привет, Ладислав.

Его светлость понтифик Олимпа, доминус Дионис благосклонно кивнул мне:

— Здоров, племянник. Что ж это ты заставляешь гостя ждать? — Он покосился на Ладислава. — Я тут пролетал мимо и увидел сего младого витязя, неприкаянно бродившего вокруг клумбы. Дай, думаю, позабочусь о нём.

— Ты так великодушен, мой господин! — произнёс я с шутливым поклоном. — О величайший из понтификов, мудрейший из мудрых, благороднейший из благородных, справедливейший из справедливых, Зевсу подобный…

Дионис лязгнул зубами.

— Брось! — коротко сказал он. Ему уже до чёртиков надоели помпезные церемонии во Дворце-на-Вершине-Олимпа, и в глубине души он проклинал тот день, когда поддался на уговоры деда Януса принять жезл понтифика.

Ладислав поставил свой бокал рядом с хрустальным графином на невысокий дубовый столик по соседству, встал с кресла, сделал шаг мне навстречу и протянул руку.

— Ну, здравствуй, Эрик, — дружелюбно произнёс он. — Я рад нашей встрече.

— Я тоже рад, — ответил я, смерив его оценивающим взглядом: судя по всему, за прошедшие три стандартных года он прожил не более четырёх или пяти субъективных лет — как, собственно, и я.

Ладислав родился лет тридцать назад по времени Основного Потока, и биологически ему было примерно столько же. Но в отличие от меня, он не был, что называется, молодым да ранним. Восемь лет разницы между нами (обычно для нашего возраста — величина существенная) можно было смело списать в счёт его затянувшегося отрочества и рассматривать нас как сверстников.

Ладислав был старшим сыном единственного внука четвёртого сына правящего короля, вернее, Володаря Даж-Дома. В своё время мы были почти друзьями и стали бы ими без всяких «почти», если бы не тот скандал… Если бы не тот скандал, мы стали бы не только друзьями, но и родственниками, поскольку Радка была сестрой Ладислава.

Мы обменялись крепким рукопожатием, затем я отстегнул от пояса шпагу, положил её на диван, а сам сел в свободное кресло.

Дионис флегматично промолвил:

— Кажется, теперь я начинаю верить, что вы пришли сюда не драться.

— А с чего бы нам драться? — с невинным видом осведомился я.

А Ладислав добавил:

— Я уже битых полчаса пытаюсь убедить достопочтенного, что намерения у меня самые миролюбивые. В конце концов, я не такой идиот, как мой братец Зоран.

— Вы все дураки в той или иной степени, — любезно заметил Дионис. — И ты со своей роднёй, — он взглянул на Ладислава. — И ты, Эрик. Носишься со своим глупым упрямством, которое именуешь гордостью, а сам тайком хнычешь. И если ты полагаешь, что этого никто не замечает, значит ты ещё больший дурак, чем я думаю. И бедного дурачка Зорана ты так круто отделал не затем, чтобы унизить его, а скорее из отчаяния. Уж эти мне разбитые сердца!

Слова Диониса задели меня за живое — тем более, что он говорил это при Ладиславе, и тем более, что он был прав. Когда Зоран вызвал меня на дуэль, я испытал какую-то сатанинскую радость — наконец хоть немного отведу душу! (Мама и Диана были очень обеспокоены моим странным поведением, они даже решили, что я слегка тронулся умом… впрочем, возможно, так оно и было.) Вообще-то, согласно обычаю, я должен был биться со старшим из братьев, с Ладиславом, но, к счастью для нас обоих, у него хватило сил устоять перед натиском родных. Он категорически отказался бросить мне вызов, чем навлёк на себя гнев Володаря и обвинения в трусости со стороны некоторых забияк. Правда, последним вскоре пришлось пожалеть о своих словах — четверых Ладислав проткнул шпагой, причём одного насмерть, после чего остальные благоразумно попросили прощения. Ладислав их простил.

А я дрался с Зораном и дрался яростно, самозабвенно. Не знаю, то ли мне помогали чары Грейндал, то ли я действительно такой искусный фехтовальщик, как о себе воображаю, но во время поединка я не получил ни единой царапины — чего нельзя сказать о Зоране. То и дело я оказывался у него за спиной и мстительно вонзал шпагу ему в ягодицы. Когда его задница превратилась в кровавое месиво, а боль стала невыносимой, Зоран бросился бежать. Я преследовал его, не отставая, и продолжал «щекотать» клинком; скрыться от меня в Туннеле он не мог, поскольку, как это и положено, дуэль проводилась в зоне действия изолирующих чар. В конце концов Зоран сдался и запросил пощады. Он был унижен и опозорен — ведь я имел столько возможностей прикончить его, но ни одной из них не воспользовался, даже не ранил его серьёзно, а целился только в зад. Позже дядя Амадис сказал мне, что лучше бы я убил Зорана, чем так унизил, и, возможно, в этом был свой резон. С другой же стороны, на моём счету ещё не было ни одного убитого мной человека, ни простого смертного, ни колдуна, и я вовсе не горел желанием начинать этот сомнительный послужной список с родного брата моей любимой девушки — пусть он и был главным виновником наших бед, именно он разрушил нашу любовь, по его милости разразился тот громкий скандал, в результате которого я потерял Радку…

Я непроизвольно вздохнул — да так горько и тоскливо, что Дионис покачал головой.

— Ладно, — сказал он, вставая. — Мне пора. Я пришёл лишь затем, чтобы забрать свою книженцию, которую оставил здесь в прошлый раз. — С этими словами он взял с тумбочки небольшой томик в кожаном тиснённом золотом переплёте. — Прелюбопытнейшая версия «Гамлета» с мотивами «Макбета» и «Отелло». Принц Датский душит Офелию, обнаружив её платок у своего дяди. Параллельно с этим выясняется, что мать Гамлета в сговоре с тем же дядей отравила своего мужа. Занимательная вещица, советую прочитать.

— Уже прочёл, — буркнул я в ответ.

— Ну и как?

— Мягко говоря, не проторчал. То и дело ловил себя на том, что представляю Гамлета этаким здоровенным мавром.

Дионис пожал плечами.

— Хроническая склонность к стереотипному мышлению, — поставил он мне диагноз и направился к выходу. — Всего хорошего, ребятки. Смотрите не подеритесь без меня.

— Не подерёмся, — пообещал Ладислав.

Я угрюмо промычал что-то в этом же роде. Дионис вышел из холла в переднюю, а спустя секунду раздался стук закрывшейся наружной двери. Я ощутил слабую вибрацию Формирующих — это Дионис воспользовался своим Образом Источника, чтобы перенестись в другое место. Обычно он был более аккуратен… Впрочем, кто знает. Может, он сделал это специально и таким образом известил нас о своём отбытии.

— Тоже мне, умник! — раздражённо произнёс я. — Суётся с нравоучениями, куда его не просят, а сам уже тридцать лет никак не может разобраться в своей личной жизни. Преследует бедняжку Пенелопу и упорно не хочет понять, что ей он по барабану… Ты же не согласен с ним?

— Нет, конечно, — сказал Ладислав. — Дионис судит тебя по своим меркам, не учитывая разницу между вами. Он уже состоявшаяся личность, ему не нужно самоутверждаться и каждый день доказывать всему миру, что ты не верблюд. Он — Дионис из Сумерек, и этим всё сказано. На твоём месте он выполнил бы требование моего деда, не унизившись, не уронив своего достоинства, не потеряв ни капельки гордости. Он просто снизошёл бы до того, чтобы удовлетворить прихоть выжившего из ума старика. Но ты — не он. Как, впрочем, и я. Мне пришлось драться с кретинами, обозвавшими меня трусом, я был вынужден это делать. А Дионис, в ответ на подобные обвинения, лишь презрительно усмехнулся бы. Он не трус — и все это знают.