Олег Авраменко - Власть молнии

• Название: Власть молнии
• Автор: Олег Авраменко
• Издательство: "Эксмо-Пресс"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00136-3

«Горы золота» обещаны за голову Карсидара — воина и мага из славного сословия Мастеров. И это неудивительно. Ведь благодаря воинскому искусству и собственным понятиям о чести и справедливости он сумел нажить множество завистников и врагов. Но тем и славен настоящий Мастер, что он никогда не знает покоя. Именно безудержная жажда странствий приводит Карсидара в Киев-град и ставит его на пути татаро-монгольских полчищ.

---

Только где осталось это прошлое, в какие неведомые дали ушло? Где теперь старина Пем, что с ним? К тому же на сапогах Карсидара нынче оседает пыль таких далёких земель, о которых в Орфетанском крае и слыхом не слыхивали. Кстати, в последнее время Читрадрива всё больше недоумевает. Ведь они шли с севера на юг, через Люжтенское княжество, а очутились гораздо севернее таинственных гор, где разыскали «пасть дракона», — но не в исходном пункте! Как же это понимать?..

Ладно, пусть с этим Читрадрива разбирается. У него куча времени, чтобы рассуждать о разных загадочных вещах в перерывах между овладением при помощи перстня лекарским искусством и осмотром «калик перехожих», как назывались на Руси увечные странники.

А Карсидар ехал плечом к плечу с сотником Михайлом и не переставал дивиться нескончаемым сюрпризам этой земли. Зимой они оба с непривычки тряслись от холода, особенно Читрадрива, который периодически простуживался. А сейчас наоборот, приходилось изнывать от жары в северных землях! Михайло говорит, что следующая зима будет ещё более студёной, чем прошлая. Это же надо! Представить невозможно.

Михайло вёл свою сотню по Владимиро-Суздальской земле, в полной мере испытавшей ужас татарского разграбления и всё ещё не полностью оправившейся после нашествия. И хоть прошло уже два года со времени тех трагических событий, на пути отряда то и дело попадались опустевшие сёла и просто грандиозные пепелища. Говорят, и сожжённый ордынцами Суздаль ещё не отстроен, как следует. Теперь там новый князь, Святослав Всеволодович, который всеми силами старается придать городу достойный вид…

А старший брат, Ярослав Всеволодович, сидит в менее разрушенном Владимире. На Руси было два города с таким названием, и оба — столицы княжеств, но если более древний из них, расположенный к западу от Киева, называли Володимиром, как звучало соответствующее имя в речи полянских русичей, то северный — чаще по-книжному, Владимир, а то и Владимир-Суздальский, чтобы избежать путаницы. Карсидар уже обратил внимание, что на севере люди разговаривают не так, как в Киевской земле, их язык всё больше похож на церковный. Небось, думал он, священники здесь в особом почёте, раз весь местный люд старается говорить так же, как и они…

— Слышь, Михайло, а к Святославу Суздальскому мы не поедем? — спросил Карсидар, зорко поглядывая в сторону высоких густых кустов, скрывавших берег Клязьмы.

— А начто нам сейчас Святослав? — удивился Михайло.

— Ну, всё-таки князь…

— Эх, Давид, Давид! — сотник цыкнул сквозь зубы и разочарованно покачал головой. — Удивляюсь я тебе. Который месяц ты у нас живёшь, а до сих пор самых простых вещей запомнить не можешь! Пойми ты, Ярослав Всеволодович — великий князь, а Святослав, хоть и брат его, — удельный. Он же войска выставить не может без разрешения брата, так чего к нему вперёд Ярослава ехать, время зря терять?! И, вдобавок, это крюк какой, сколько вёрст на север… Эх!

Михайло раздражённо махнул рукой.

— Чует моё сердце, ох, чует, что не будет в этих землях никакого толку. Народец здесь пуганый. Не выстояли они супротив татар окаянных, свои дома не уберегли от напасти. Смогут ли помочь нам? И станут ли…

Он замолчал как-то слишком резко. Карсидар почувствовал, что сотник чего-то не договаривает, а когда попробовал покопаться в его мыслях, Михайло, как всегда, почувствовал это и, резко обернувшись, сказал:

— Да разве только здесь пуганые? И у нас много таких… Ты вот с Микулой поговори, втолкуй ему, что нечего татар бояться, их нужно бить. Что-что, а убеждать ты умеешь! — и сотник громко хохотнул.

Микула, о котором говорил Михайло, был важным киевским боярином из славного рода Гордяты. Его Данила Романович отрядил посланником к князю Ярославу, правда, возглавлял он посольство лишь чисто формально, чтобы придать ему больший вес и значительность. В характере этого старика не сохранилось ни единой чёрточки, которая хоть как-то отвечала бы имени его знаменитого предка. Микула дрожал при одной лишь мысли о возможном нападении татар, поэтому держался в самом центре отряда и постоянно твердил, что вокруг неспокойно, всюду ему чудилась смертельная опасность.

Что же до умения убеждать людей, то Михайло намекал на разговор, случившийся между Карсидаром и Данилой Романовичем в разгар зимы и имевший весьма неожиданные и далеко идущие последствия.

Читрадриве кто-то показал необычайно увлекательную, но совсем неизвестную в Орфетане игру — шахматы (и где только он ухитрялся выведывать разные интересные вещи?!). Как оказалось, князь был превосходным игроком. У него имелся красивый игровой набор из смальты, и Читрадрива, улучив подходящий момент, попросил Данилу Романовича дать ему пару уроков игры.

«Неудивительно, что русичи так искусны в этой забаве», — сказал тогда Карсидар, наблюдавший за ними.

«Это почему же?» — спросил рассеяно князь, обдумывавший каверзный ход, чтобы уже на следующем окончательно побить Читрадриву.

«Вот это — земля ваша, — Карсидар показал на деревянное клетчатое поле. — Держава, рассеченная на уделы. А всё ваше умение заключается в том, чтобы перепрыгивать с клетки на клетку, сшибая с насиженных мест неугодных и протаскивая своих. Вы так же легко меняете уделы, как фигурки меняют клетки. Ты, Данила Романович, тоже скакнул из Галича в Киев, оставив на родине брата Василька и выгнав отсюда Ростислава Мстиславовича. А Михайло Всеволодович, тот вовсе Киев бросил и отправился искать счастья в Угорщину — как бы вообще на другую доску перенёсся».

«Ну и?..» — князь так и застыл над шахматной доской, зажав в кулаке игрушечную лошадку. Очевидно, его очень заинтересовало столь неожиданное сравнение.

«Да в том-то и дело, что хоть Киев называют самым главным городом Руси, а ты сидишь на киевском столе, толку от этого никакого. Ведь над всем полем ты не властен! Есть уделы, которые от тебя зависят сильнее и которые — слабее, а есть такие, которые тебе вообще не подчиняются. И вот этого я понять не в силах! У нас в Орфетане король — это король. Он в королевстве главный, и если что велел, все обязаны то исполнить. А у вас что? Хочу — подчиняюсь, не хочу — нет. Ты вот пошлёшь меня прежде всего в Пинск, едва морозы на убыль пойдут. А уверен ли, что Ростислав Володимирович даст тебе подмогу против татар?»

«Да, мы с ним крупно повздорили», — отозвался Данила Романович.

«Вот-вот! Татары пользуются этим и нападают то на одну клетку, то на другую. А вы и отбиться толком не можете, потому что каждый стережёт свою клетку, но никто не смотрит за всем полем».

Тогда князь так и не сделал хода, выронил смальтовую лошадку, поднялся и, погружённый в невесёлые мысли, удалился. Читрадрива вечером мягко пожурил Карсидара и попросил его не приставать во время игры со всякими глупыми разговорами. А княжеские приближённые с завистью косились на «тайного колдуна» Давида, который запросто мог бросить в лицо Даниле Романовичу обвинение в фактическом бессилии. Вне всякого сомнения, любого «простого смертного» князь за такие штучки согнул бы в бараний рог, а ему всё сошло с рук.

«Ой, смотри, Хорсадар, с огнём играешь! — шепнул ему следующим утром Михайло, время от времени позволявший себе фамильярно называть Карсидара его „поганским“ именем. — Однажды доиграешься, дурья башка. Прикажет тебя Данила Романович в поруб уволочь, так ты, нечестивая душа, сразу же молниями кидаться начнёшь. Я тебя знаю!»

А через три недели князь диктовал писцу послание Ростиславу Пинскому и неожиданно завершил его таким пассажем: «…государь всея Руси Данила Романович». Писец-монах даже растерялся от неожиданности, но всё же решился поправить:

«Великий князь, должно быть?»

Данила Романович и бровью не повёл, а сказал спокойно:

«Поскольку Киев называют матерью городов русских и признают самым главным городом наших земель, великий князь Киевский должен править всей Русью».

«Но, княже, ты и без того…» — начал было монах.

«…первый между равными? Нет уж, хватит! Не объединившись мы татар не разобьём. Объединяться надлежит вокруг киевского стола, на котором сидели Володимир Великий, Ярослав Мудрый и Володимир Мономах, вокруг признанной всеми матери городов русских. Я нынче здесь княжу, я остальным государь! В том числе и Ростиславу Володимировичу. Пусть забывает старые обиды, когда у порога его дома беда поселилась. Не посмеет он меня теперь ослушаться и воев даст. А уж мне и думать, как разгромить татар поганых. Значит, так тому и быть! Пиши».

И под скрип гусиного пера по пергаменту, под несмелый, но явно одобрительный ропот собравшихся в гриднице бояр и прочего люда Данила Романович сделался «государем». Надо сказать, это сработало! Хотя Ростислав Володимирович до сих пор гневался на Данилу, что тот, будучи ещё в Галиче, захватил в плен его сыновей, но обещал по первому требованию выставить десять тысяч человек пехоты и две тысячи всадников. Вслед за ним князья Туровский и Дубровицкий согласились отрядить столько воинов, сколько смогут собрать.