Олег Авраменко - Игры Вышнего Мира

• Название: Игры Вышнего Мира
• Автор: Олег Авраменко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007

Велиал, могущественнейший из Князей Преисподней, плетёт очередную интригу, призванную сделать его единоличным правителем Нижнего Мира. В качестве орудия для достижения своей цели он избирает юную Герти, дочь сельской ведьмы Визельды с окраинной Грани. Но Вышние не дремлют и вмешиваются в планы Велиала, затеяв собственную игру. Им тоже нужна Герти, но зачем — неведомо…

Марк фон Гаршвиц, колдун в львиной шкуре, и Свен Ларссон, беглый чёрный маг, волею судьбы вовлечены в это противостояние космических Сил, которое при любом исходе не сулит ничего хорошего миру земному. Кто бы ни победил — Свет или Тьма — в проигрыше окажется всё человечество.

Если только…

Если только не потерпят неудачу обе Силы.

---

А сам Марк устроился за письменным столом и раскрыл книгу «Основы философии языка». Этот предмет и Марк и Андреа считали невероятно скучным и абсолютно бесполезным, поэтому решили не тратить на него время своих совместных занятий, а изучать по отдельности, когда выпадает свободное время. К тому же для получения степени бакалавра естествознания и колдовских искусств не требовалось сдавать экзамен по философии языка — достаточно было простого зачёта.

— Кстати, Карина, — отозвался Марк, — тут как раз говорится о тебе. Сравнивают тебя с вишней.

Кошка подняла голову, мельком взглянула на него и вновь принялась лакать молоко.

— Не интересует? — спросил Марк. — И правильно. Полная бредятина!

В книге было написано:

«…Когда вы говорите о кошках и коврике (кошка сидит на коврике), вы, быть может, имеете в виду вишни и деревья (вишня висит на дереве). Различие в указании не будет проявляться для двух этих интерпретаций, поскольку всё, в чем уверен один человек (некоторая кошка сидит на некотором коврике), выражается предложением, которое в интерпретации другим человеком есть нечто, в чём уверен уже он (некоторая вишня висит на некотором дереве). Всякий раз, когда один человек говорит о кошках, он может иметь в виду то, что другой человек называет вишнями, и наоборот. И если один человек собирался бы сказать, что кошка сидит на коврике, другой человек согласился бы, поскольку считал бы, что первый человек говорит о том, что вишня висит на дереве. Иными словами, может быть достигнуто полное согласие между двумя людьми относительно того, каковы факты мира, т. е. относительно того, какие предложения являются истинными, и всё же тот факт, что когда один человек говорит о кошках, другой говорит о том, что первый называет вишнями, может не проявиться ни в чём…»

Прочитав ещё две страницы подобных рассуждений, Марк раздражённо захлопнул книгу и встал из-за стола. После разговора с Ильмарссоном ему совсем не хотелось учиться — а тем более штудировать такую чушь собачью (вернее, вишнёво-кошачью). Вместе с тем он понимал, что если сейчас ляжет спать, то ещё долго не сможет заснуть.

После некоторых раздумий Марк взял в ванной корзину с грязными вещами, сунул в карман мантии первую попавшуюся под руку художественную книжку и вышел из квартиры. Он решил занять остаток вечера стиркой своей одежды, а если в прачечной никого не будет (что, учитывая позднее время, вполне вероятно), то заодно и основательно постирать львиную шкуру. Благо, наряду с другими магическими свойствами, она обладала фантастической прочностью и не боялась ни воды, ни всевозможных моющих средств.

Когда Марк спустился в подвал и направился к прачечной, до его слуха донёсся характерный шум работающей самостирки. Разочарованно вздохнув (стирка шкуры откладывалась до следующего раза), он открыл дверь и вошёл внутрь. Вопреки его ожиданиям, там никого не было. В одной из самостирок, установленных вдоль стены пенилась и бурлила мыльная вода, на длинной скамейке стояла пустая бельевая корзина, а рядом лежала книга — «Основы философии языка». Кроме Марка, её могла читать только Андреа. Других желающих во всей школе не нашлось бы.

Марк вышел из прачечной, собираясь окликнуть Андреа, но в последний момент передумал и двинулся дальше по коридору, освещённому тускло горящими эльм-светильниками. Он сам толком не понимал, чтó заставило его так поступить; просто возникло неясное предчувствие чего-то очень важного, и интуиция подсказала ему вести себя потише.

Когда Марк дошёл до развилки коридора, его уши уловили слабый отголосок какого-то разговора. Обострив свой слух, он определил, что звуки доносятся слева, и свернул в эту сторону, стараясь ступать с крайней осторожностью.

Разговор вёлся за закрытой дверью кладовки, где хранились садовые принадлежности. Один из голосов явно принадлежал Андреа и звучал очень сердито. В голове Марка невольно мелькнула мысль:

«У меня уже входит в привычку подслушивать её…»

— Поздно ночью, понимаешь? — говорила Андреа. — Главное слово здесь «поздно». Сколько раз тебе говорили, что у нас поздняя ночь начинается, когда у вас полдень, и не раньше. Разве так трудно посмотреть на часы?

— Да ладно, я просто забыл, — отозвался по-детски капризный голос, смутно знакомый Марку. — Чего не бывает.

— Слишком часто бывает! Три недели назад, когда мы с Гвен были у вас, ты ошивался здесь ранним вечером. И попал на глаза одной ученице.

— Ну и что? Всё равно она приняла меня за привидение и страшно испугалась.

Марк сразу понял, что речь идёт об Абигали. И одновременно вспомнил этот голос — он принадлежал коту Нильсу.

— А если бы не испугалась? — настаивала Андреа. — Если бы закляла тебя и понесла показывать всей школе?

— Не-а, исключено! — самоуверенно заявил кот. — Я очень ловкий и осторожный.

Андреа вздохнула:

— Ты просто неисправим, Нильс! Но имей в виду: если ещё раз кто-нибудь тебя заметит, так отлуплю, мало не покажется! Уяснил?

— Ну, хорошо, хорошо, — чувствовалось, что угроза произвела на кота впечатление. — Я больше не буду.

— Вот и договорились. А теперь возвращайся и лови мышей у себя. Поверь, они везде одинаковые.

— Э, нет, — возразил Нильс. — Ты ничего в этом не понимаешь. Здесь мышки самые вкусные… — Раздалось испуганное мяуканье; видно, Андреа не сдержалась и пнула его ногой. — Ладно, ухожу.

Марк сообразил, что разговор закончен, и бесшумно нырнул в ближайший открытый чулан. А буквально через несколько секунд хлопнула дверь кладовки и Андреа быстрым шагом прошла мимо чулана, к счастью, не заметив Марка. Он же порадовался, что корзину с одеждой прихватил с собой, а не оставил в прачечной, иначе оказался бы в весьма неловком положении.

Ещё минут пять Марк простоял в чулане и не услышал ни единого шороха, лишь только издали доносился слабый шум работающей самостирки. Наконец он вышел в коридор и убедился, что дверь кладовки, где Андреа разговаривала с котом, плотно закрыта, а Нильса внутри нет.

«Значит, вот оно как! — подумал Марк. — Астральная проекция, да?…»

Из всего услышанного следовало, что Нильс не был никакой астральной проекцией, а живым котом, которого Ильмарссон по неизвестной причине объявил мёртвым и переселил в другое место. Даже если это место было на Торнине (что сомнительно), то находилось оно довольно далеко, на другой стороне Грани, а стало быть, Нильс попадал сюда отнюдь не пешком. Посему напрашивался единственный разумный вывод — подобно Леопольду, он имел доступ к Перекрёстку миров!

Само по себе это открытие не слишком удивило Марка. Инквизиторы уже давно подозревали, что Инга и Владислав знают, как пробуждать у котов-оборотней способности древних драконов, но отказываются это делать, не желая давать в руки ордена столь мощный инструмент усиления своего влияния. Тем не менее, они вполне могли поделиться секретом с Ильмарссоном, которого очень уважали. А может, главный мастер справился и без их помощи — ведь не зря же он считался самым мудрым колдуном на всех Гранях. Ему достаточно было узнать о существовании такой возможности — а дальше он уже и сам во всём разобрался. Да, скорее всего так и было.

Впрочем, сейчас Марка куда больше занимал другой вопрос: зачем Ильмарссону понадобилось прятать Нильса и какое отношение к этому имеют Андреа с Гвен? Теперь он не сомневался, что их поездки, о которых рассказывал Ульрих Сондерс, были связаны с этой тайной. И мало того — наверняка их доставлял на место и возвращал обратно Нильс.

«Что же здесь происходит? — размышлял Марк, направляясь окружным путём к выходу из подвала. — Что-то странное, это точно. И я обязательно разберусь…»

Добравшись до двери, ведущей на лестницу, он немного постоял в задумчивости, потом открыл её, нарочито громко закрыл, имитируя, что только вошёл, и зашагал к прачечной.

Андреа сидела на скамейке, держа в руках книгу. Увидев Марка, она тепло улыбнулась:

— Ещё раз привет! У тебя тоже не хватает времени днём?

— Как видишь, — ответил он.

— А мне Гвен объявила забастовку. Раньше стирала и мои вещи, но теперь отказалась.

— Вы поссорились? — спросил Марк с притворным безразличием. На самом же деле ему очень хотелось услышать утвердительный ответ.

— Вовсе нет, — покачала головой Андреа. — Просто Гвен вредничает. Скоро это пройдёт.

«Очень жаль», — подумал Марк, перекладывая вещи из корзины в соседнюю самостирку. Потом включил подачу воды, насыпал горсть мыльной стружки и запустил на исполнение встроенные чары.

— А свои накладывать лень? — поинтересовалась Андреа.

— Не то чтобы лень. Привычка, — объяснил он. — Когда я здесь учился, ни один уважающий себя мальчишка не пользовался для стирки собственными заклинаниями. Это считалось девчоночьим делом. А госпожа Корелли регулярно устраивала проверки и снимала со всех нерадивых учеников, кроме первоклашек, зачётные баллы.