Юрий Аракчеев - Луна над пустыней

• Название: Луна над пустыней
• Автор: Юрий Аракчеев
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1980

Книга рассказывает о путешествии автора с фотоаппаратом в горы Западного Тянь-Шаня и район реки Сырдарьи.

Издание проиллюстрировано цветными снимками различных насекомых и редких растений.

---

Юрий Аракчеев ЛУНА НАД ПУСТЫНЕЙ

Часть I ФЕРУЛА И ЭРЕМУРУС

ПИСЬМА, ТЕЛЕГРАММЫ…

В ответ на Ваше письмо сообщаю, что в середине апреля мы выезжаем на Сырдарью. Работать будем в среднем течении, в районе Ширик-Куль. Места малонаселенные. Я занимаюсь опылителями тугайных растений…

Георгий Федорович Колюх, начальник экспедиции Ташкентского музея природы.

В Средней Азии я еще никогда не бывал.

Мавзолеи и минареты… Самарканд, Бухара, Хива… Паранджи, пиалы, бесконечный чай в жару, верблюды… Река Сырдарья… Таинственный Ширик-Куль. Что это? «Куль» — значит «озеро», это я помнил по какой-то книжке. «Загадочное озеро Сары-Куль» — вот как она называлась! Может быть, в письме ошибка и мы поедем именно на Сары-Куль? Я самым тщательным образом изучал карты. Сары-Куль есть, верно. Только совсем не в районе реки Сырдарьи. А вот Ширик-Куля я не нашел нигде. Странно.

Опылители тугайных растений… Пчелы, наверное, бабочки. Тугаи — это какие-то типично азиатские заросли, кишащие кабанами и, кажется, тиграми…

Нечего, конечно, и говорить, что я мигом, не теряя ни минуты, написал ответ. Что обязательно постараюсь принять участие и буду ждать телеграммы.

Одно беспокоило: вдруг не придет телеграмма? Вдруг он забудет ее послать? Или на телеграфе что-нибудь случится?

Но телеграмма пришла. В ней было сказано, что экспедиция откладывается дней на десять — пятнадцать и будет опять телеграмма.

Я получил ее через две недели: «Экспедиция отъезжает 6 мая, вам нужно быть 5-го».

И лихорадочно принялся собираться.

Как журналисту мне приходилось ездить по разным местам, бывал я и в путешествиях. Но только не в пустыне. А тугаи, как выяснилось окончательно, — это заросли по берегам рек, текущих через пустыни…

Первым делом я купил себе дефицитные туристические ботинки. Правда, в книгах о путешествиях по Средней Азии было написано, что самое лучшее — кирзовые сапоги. Потому что змеи, запросто прокусывающие материю брюк, не могут прокусить сапожную кожу… Однако знакомый специалист-энтомолог, Дмитрий Викторович Панфилов, который, кстати, и дал мне адрес Георгия Федоровича, сказал, что ботинки сойдут.

— Только не вздумайте ходить по ночам — змеи в основном охотятся ночью…

— А какие змеи в тех местах водятся, Дмитрий Викторович? — спросил я, как бы между прочим.

— Кобра иногда встречается. Эфа. Щитомордник. Это — из ядовитых.

Из соответствующей литературы я уже знал, что укус всех трех, а особенно первых двух, смертелен.

— Может, все-таки лучше сапоги? — спросил я Дмитрия Викторовича.

— Лучше. Но жарко в них. Вот если бы вы достали брезентовые…

Брезентовых сапог я не достал.

Я узнал также, что в тех местах водятся каракурты, скорпионы, тарантулы, фаланги. Укус каракурта смертелен, остальных — очень болезнен. У фаланги, правда, нет ядовитых желез, но заразить ранку она может гниющими остатками пищи, которые подолгу сохраняются на ее челюстях. В этом случае трупный яд, проникая в кровь укушенного, может привести к самым печальным последствиям.

Долго думая об этом последнем, я пришел к мысли, что все равно от всего не убережешься. Чему быть, того не миновать. Так что, как говорится, была не была…

Хуже всего настраивали специальные книги и руководства. Описания симптомов после укусов ядовитых змей, пауков, насекомых были весьма выразительны. Однако читать все это было необходимо — для подготовки.

Я старался сохранять самообладание и оптимизм. Дело в том, что…

Когда было мне лет двенадцать, прочитал я однажды любопытную книгу. В ней рассказывалось, как мальчик и девочка забрались в лабораторию знакомого профессора и попробовали на вкус загадочный белый порошок. Потом сели на подоконник, болтая ногами, и тут… все вокруг них начало неудержимо расти…

Оказалось, что порошок был волшебным: съев его, мальчик и девочка начали уменьшаться и уменьшались до тех пор, пока не стали очень маленькими — такими крошечными, что запросто уместились на спине стрекозы, которая как раз опустилась около них на подоконник. Стрекоза унесла ребят в дремучие заросли на берегу ручья. И началось путешествие двух человечков в зеленой стране, населенной удивительными существами — муравьями, осами, бабочками, жуками. Книга называлась «Приключения Карика и Вали». Написал ее Ян Ларри.

Книга эта ошеломила меня и, наверное, как-то даже перестроила мой внутренний мир. А вернее наоборот: не перестроила, а вернула меня к тому, что я сам думал и чувствовал, но под влиянием каких-то внешних причин подвергал сомнению и забывал. Ведь еще в самом раннем детстве я очень любил странствовать весьма оригинальным способом. Лежал где-нибудь, например, на лесной поляне, смотрел в траву перед собой, и… Воображение следовало за каким-нибудь муравьем по хаосу толстенных травяных стволов, похожих на тропический бамбук, мимо раскидистых кустов земляники с трехлопастными, как у пальм, гигантскими листьями. И над головой висели, источая аромат, огромные спелые ягоды… Далее я мысленно попадал в полумрак муравейника — в этот многоэтажный дом с анфиладами комнат, галереями, пристройками, залами и подземельями… Иногда мне удавалось пожить в зеленых дебрях какого-нибудь куста или в душистом цветке, полетать на спине стрекозы или бабочки над бескрайним океаном трав или сесть на бронированную спину жужелицы и с головокружительной скоростью мчаться по лесной тропинке, усыпанной иголками-бревнами.

Потому, наверное, и подействовала на меня так сильно книга Ларри, что я понял: не один я увлекаюсь мысленными странствиями, не один я думаю и чувствую так, а значит…

Была и еще одна подобная книга. «Жизнь насекомых» французского естествоиспытателя Жана Анри Фабра. В школьные годы я перечитывал ее множество раз. Недавно перечитал снова. Нет, все-таки удивительно, как захватывает описание жизни пчел, ос, бембексов, сколий, жуков — этих многочисленных маленьких наших соседей, которыми большинство людей интересуется только в детстве, а потом безнадежно забывает об их существовании. Если, конечно, не занимается ими из чисто научных — практических — соображений.

И вот что еще странным образом волнует меня в связи с книгой Фабра. Почти все свои наблюдения, представляющие огромную ценность для науки, давшие материал для написания не только «Жизни насекомых», но и нескольких других удивительных книг, сельский учитель Жан Анри Фабр сделал на небольшом пустыре, заросшем сорняками. Никуда почти и не ездил. Ни во что не вмешивался. Только смотрел. И увидел столько…

Название этого каменистого клочка земли — Гармас. Площадь — меньше гектара. По мнению современных маститых ученых, именно здесь было положено начало новой науке — энтомологической этологии, то есть науке о поведении насекомых. Теперь сюда приезжают туристы со всего света. А ведь этот клочок земли ничем не отличается от любого другого, разве только тем, что он невозделанный. Что природа здесь предоставлена самой себе. И жил здесь не активно преобразующий, а умеющий наблюдать человек.

Было время, когда я, становясь взрослым, стал все это забывать… Однако, занявшись обычной любительской фотографией — людей и пейзажей, — узнал однажды, что есть, оказывается, зеркальные фотоаппараты, где наводить на резкость можно по матовому стеклу, и еще есть насадочные кольца, которые позволяют фотографировать с близкого расстояния — крупным планом. А если снимать на цветной обратимой пленке и полученные диапозитивы, или слайды, проектировать потом на экран, то можно…

И я купил зеркальный фотоаппарат «Зенит». И насадочные кольца. И цветную обратимую пленку.

Зарядив фотоаппарат, навинтив кольца, я вышел во двор старого московского дома. Это было 26 июня 1969 года. Я навсегда запомню столь знаменательный день.

Был вечер, и солнце стояло низко. Оно освещало бежевые, слегка полинявших от дождей стены нашего дома, уютный зеленый дворик и широкую асфальтовую полосу, рассекающую пополам заросли деревьев, кустарников и густой сочной травы с одуванчиками. Я шагнул в траву и наклонился, глядя в видоискатель.

По толстому зеленому стволу полз кто-то большой, красновато-коричневый. Неуклюжий и мощный, он напоминал рыцаря в медных доспехах. Он методично полз вверх, непрестанно шевеля усами, похожими на стальные плети. Со стебля «рыцарь» перебрался на пологий бугор листа. Бугор под ним закачался… На краю странное существо остановилось. Далеко внизу и во все стороны раскинулись необъятные джунгли, безбрежный зеленый океан. Куда теперь? С минуту «рыцарь» подумал, оставаясь в неподвижности — лишь усы его шевелились без остановки вверх, вниз, вправо, влево, — наконец лениво разломил свои доспехи на спине, выпростал из-под них тонкие прозрачные крылья и… полетел.