Григорий Гребнев - Арктания

• Название: Арктания
• Автор: Григорий Гребнев
• Издательство: Издательство "Правда"
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 1991

Фантастический роман «Арктания», рассказывающий о висящей в воздухе полярной станции, является сплавом вымысла и реальности, передает тревогу ожидания нападения фашистов на нашу страну.

---

Когда в номер сбежались люди, их глазам представилось странное зрелище: из брони водохода, кряхтя, вылезал дед Андрейчик, а Рума и Ася, глупо хлопая глазами, стояли поодаль и наблюдали за ним.

— В чем дело?! — каркающим голосом крикнул Свенсон. — Кто шумел?

— Ничего особенного, Эрик, — спокойно ответил дед Андрейчик. — Это я пробовал свой новый костюм, а заодно и вот этого мальца. Все в порядке. Костюм крепкий, и парень тоже крепкий. Факт…

22. Жилец «аварийной гостиницы»

Золтан Шайно жил при здании народного суда, в особой пристроечке, называемой жителями Северограда иронически «аварийной гостиницей» В первые годы строительства социализма, когда возник поселок на острове Диксоне, его жители обходились без специальных тюремных сооружений; в большом же социалистическом городе Северограде тюрьму строить было незачем: преступления не часто совершались в Арктике, а совершаемые не заслуживали того, чтобы ради них строить особый дом лишения свободы. Вот почему редкие клиенты подследственных органов народного суда в Северограде помещались в пристроечке подле здания суда, именуемой «аварийной гостиницей». Особым комфортом эта «гостиница» не отличалась: это был обыкновенный дом с коридорной системой и комнатами, меблированными просто и строго всем необходимым. Отпечаток неволи ложился не на самый этот дом, а на сознание жильца, когда надзиратель, поселяя его одной из комнат, угрюмо бормотал:

— Дом оборудован самой усовершенствованной сигнальной аппаратурой. Здесь нет замков, вместо них есть невидимые инфракрасные лучи и фотоэлемент. Убежать невозможно. Правила внутреннего распорядка висят на стене. Радиофоном и стереовизором можно пользоваться с разрешения следователя. Питание в обыкновенное время. Библиотека напротив.

Золтан Шайно, оседлав нос своими желто-зелеными очками, валялся на диване в седьмом номере «аварийной гостиницы» и читал единственную книгу, которую он счел достойной своего внимания: роман Гюисманса[25] «Наоборот». Герой романа дез-Эссент уже успел полностью отгородиться от внешнего мира и зажить «наоборот», то есть жизнью, достойной подлинного аристократа и убежденного роялиста,[26] когда вдруг дверь открылась, и на пороге седьмого номера появился молодой белокурый человек, высокий и румяный.

Молодой человек попросил у Золтана Шайно разрешения войти, поздоровался и понес к столу изящный аппаратик-фонограф.

Золтан Шайно снял ноги с дивана и настороженно поглядел на своего гостя.

— В прошлый раз мы с вами только познакомились, — сказал белокурый молодой человек, устанавливая на столе свой аппаратик, как большой мальчик игрушку, которой он собирался играть с товарищем. — Теперь, я надеюсь, мы сможем поговорить поподробнее.

Молодого человека звали Алексеем Ивановичем Померанцевым, и служил он следователем при народном суде в Северограде.

— Вы знаете, я долго думал над вашей фразой о званых и избранных, — сказал он. — По-вашему, выходит, что так называемый бог призвал к жизни миллиарды людей, а избрал среди них немногих. Вначале я решил, что вы имеете в виду какую-то особую систему выборов, но затем вспомнил, что в старые времена подобные теории были в большом ходу у клерикалов,[27] и назывались они притчами.

Золтан Шайно иронически поджал губы.

— Вашим мыслям, очевидно, несвойственна торопливость, господин следователь…

— Что вы! — с ноткой искреннего протеста воскликнул Померанцев. — Наоборот! Я свое мышление уподобил бы ракете стратоплана. Надеюсь, вы знакомы с устройством ракетных двигателей?

— Нет. Не знаком.

— Но вы говорили, что в вашей подводной колонии есть ракетный самолет.

— Я этого не говорил. Включите фонограф, проверьте запись.

— Да?..

Померанцев испытующе глянул на бледнолицего крестовика.

— Простите, почему вы никогда не снимаете очков?

— Не выношу солнечного света.

— Ах, да, у вас там аргон. Оттого у вас такое бледное лицо. Вы мне напоминаете какое-то опытное растение, лишенное хлорофильных зерен.

Золтан Шайно засопел и отложил книгу.

— Какое совпадение! Вы мне тоже напоминаете одно растение.

— Какое?

— Крапиву.

— А где вы видели крапиву? — быстро спросил Померанцев.

— Видел в детстве, когда жил еще в Венгрии.

— Вы в каком возрасте переселились в подводный штаб?

— Пятнадцати лет. Но откуда вы взяли, что это штаб?

— Его так называет мальчик курунга.

— Мальчик врет. Отец называет свое жилье обителью. У нас даже комнаты именуются кельями.

— Да? Вы знаете, я никак не пойму, как же все-таки ушел из штаба мальчик?

— Я тоже этого не знаю, — угрюмо сказал Золтан Шайно. — Вам лучше всего спросить об этом у него самого.

— Он говорит, что ушел общим выходом.

— Ха-хэ! Ушел через шлюзовую систему, минуя несколько камер с личным конвоем отца? Он фантазер.

— Разве система шлюзов так уж сложна? — осторожно спросил Померанцев.

Молодой Шайно прикусил нижнюю губу и за молчал. Потом сказал:

— Очень. И прекрасно охраняется. Передайте это всем, кто захочет проникнуть в колонию носителей креста. А те; кто выпустил мальчишку-индейца и его отца, уже сожжены кармонзитом. Это можете сообщить своему краснокожему выродку.

Померанцев внимательно глянул на своего подследственного, проверил, работает ли фонограф, и спросил:

— Да, хорошо, что напомнили. Откуда вы знаете язык курунга?

— Выучился.

— Как?

— От работавших на кессонных работах индейцев.

— И затем уже выучили этому языку других в колонии?

— Да.

— Значит, вы присутствовали при постройке штаба?

— Да.

— Шлюзовую систему выхода также строил Варенс?

— Да…

— Талантливый инженер! Как он погиб? Расскажите.

— Не помню. Это было давно.

— Кажется, он не поладил с начальницей вашей разведки Лилиан, — глядя безмятежными глазами прямо в желтые окуляры крестовика, спросил Померанцев.

— Он хотел уйти из колонии, — глухо ответил Золтан Шайно.

— Кто его судил?

— Не помню… Кажется, заочно.

— Как мальчик Юра Ветлугин попал в ваше убежище?

— Барон Курода подобрал его на льду. Мальчишку засыпало битым льдом и снегом, почти рядом с автожиром. Ваши летчики сразу же наткнулись на того краснорожего и обрадовались. Так что, если рассуждать правильно, вашего постреленка спасли мы, а не вы.

— А почему вы его стали искать?

— Странно… — Золтан Шайно презрительно скривил губы. — Неужели вы сами не догадываетесь?

— Нет, я обо всем отлично догадываюсь, — иронически поглядывая на крестовика, сказал Померанцев. — Пожалуйста, я вам могу сказать, почему вы стали искать Юру Ветлугина. От вас когда-то сбежал мальчик-индеец, который мог раскрыть местопребывание Петера Шайно. Вы его искали, но не нашли, так как он тотчас же погиб, как только выкарабкался на лед, и лед отнес его труп в открытый океан. Но вот однажды ваши радисты приняли радиокорреспонденцию о том, что другой мальчик погиб на восемьдесят восьмой параллели, что труп его, облеченный в какой-то странный скафандр, подобран противоштормовой экспедицией. Вы тотчас догадались, что летчики ошиблись и приняли за Юру маленького курунга, удравшего от вас. Тут вмешался профессор Британов, и вам угрожало разоблачение. Был смысл поэтому порыться во льду и, живым или мертвым, подобрать Юру. Его вы собирались выменять на Руму. Затея наивная и под стать только таким политически отсталым элементам, какими являетесь вы и ваш родитель. В ее несостоятельности вы убедились.

— Зачем вы мне все это говорите? — с раздражением спросил Золтан Шайно.

— Затем, чтоб вы, наконец, поняли, что имеете дело не с подводными провинциалами, а с людьми вполне современными и вполне развитыми, — сказал Померанцев и добавил: — Так что вы свои шутки насчет спасения бароном Куродой мальчика Юры оставьте раз и навсегда. Тем более что ваш выживший из ума барон оказался откровеннее вас и уже успел выболтать, что «мальчик арестован на льду воинами сына господня при попытке напасть на них с ножом в руках». Нам теперь ясна вся цепь злоключений Юры Ветлугина. Мальчик был засыпан снегом в обморочном состоянии, электродоха не дала ему замерзнуть, очнулся он и выбрался из своей временной ледяной могилы лишь после того, как дивизион подобрал Руму. Очевидно, Юра побрел по льду пешком, тут-то на него и накинулся ваш японец. Обращался он с мальчиком, видимо, грубо, и Юра прибегнул к ножу как к орудию самозащиты.

Следователь шагал по комнате и говорил, почти не обращая внимания на своего подследственного. Он словно рассуждал вслух. Золтан Шайно, не сгоняя со своего лица презрительного выражения, провожал его глазами из угла в угол.