Конни Райнхолд - Безмолвные клятвы

• Название: Безмолвные клятвы
• Автор: Конни Райнхолд
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88590-611-4

Действие романа происходит в конце 80-х годов XIX века в Америке. Речел, дочь содержательницы борделя, ненавидит ремесло матери и решает строить свою жизнь самостоятельно. На ее газетное объявление о поисках порядочного мужа неожиданно откликается английский аристократ Люсьен Эшфорд. Подписав брачный контракт, Речел обнаруживает, что в действительности вышла замуж не за графа, а за его брата-близнеца Генри, отвергнутого обществом…

---

Он тотчас вспомнил их первую ночь, когда он не сдержался и начал унижать ее. Генри остыл и опустил голову. Речел внимательно смотрела на мужа. Ей хотелось показать, что она тоже может быть грубой и злой. Речел не сомневалась, что очередной ссоры не избежать, но Генри только насмешливо кивнул:

– Я полагаю, мы квиты, миссис Эшфорд! Не будем воскрешать давно забытые эпизоды…

Ее глаза удивленно расширились, она глубоко вздохнула:

– Так вы помните?..

Генри пожал плечами. Сейчас, в лунном сиянии, тонкая хрупкая фигура жены очень напоминала Генри о той Речел, что стояла перед ним, освещенная пламенем камина, и снимала одежду, а он развлекался при виде ее смущения и робости…

Он подобрал топор и небрежно положил его на плечо.

– О, да, я помню… все.

Генри холодно посмотрел на ее лицо, затем на грудь, талию, бедра. Речел опустила глаза и пробормотала:

– Вам нужно успеть умыться, пока еда согреется.

Согреется? Генри достаточно долго прожил в штате, чтобы понимать, что это означает: теплые снаружи и холодные внутри мясо и бобы, холодный хлеб, в большинстве случаев черствый. Ему показалось, что желудок в знак протеста сжался, заранее отказываясь переваривать несвежую пищу. Речел вздохнула:

– Свежее мясо уже поздно готовить. Кивнув, Генри отправился искать подходящее дерево.

– Сзади вас есть одно сухое, – подсказала Речел.

Она достала нож и начала открывать банки с бобами. Генри с усмешкой помахал Речел рукой и отправился рубить сучья, которые ему казались достаточно сухими. По крайней мере, с разведением костра он бы справился. Раза два Генри видел, как это делал его денщик.

Краем глаза он следил за Речел, мысленно запоминая ее действия. Одно дело – позволять ухаживать за собой слуге, но совсем другое – попасть в зависимость от женщины. Тем более, от собственной жены, которая и без того уже почти держала его судьбу в своих руках.

Речел услышала, как неподалеку раздались громкие проклятия – Генри начал «принимать ванну». Она разглядела за деревьями высокую фигуру, освещенную лунным светом. Генри окунулся в глубокий ручей, даже не попробовав воду, которая оказалась холоднее, чем он предполагал. Вскоре до Речел донеслись звуки, напоминавшие животный рев, что свидетельствовало о борьбе с ледяной водой и получаемом удовольствии одновременно.

В чем-то Генри походил на всех мужчин, которых она встречала – полных самонадеянности и упрямства. Он бравировал, уверяя, что долгая дорога ему нипочем, что может долго голодать, что его одежда вполне подходит для путешествия. Но на самом деле Генри очень быстро уставал и терял терпение.

Раздался всплеск, и Речел поняла, что Генри вылез из воды. Она прищурилась, с трудом различая, чем он вытирается. Послышались новые вздохи и стоны. Полагая, что Генри уже надел нижнее белье, Речел налила кофе в две жестяные кружки и села у костра, ожидая мужа.

Она чуть не поперхнулась кофе, когда Генри показался из-за кустов. На нем ничего не было, кроме мягких тапочек на голых ногах и распахнутого халата, едва прикрывавшего тело. Он с глубоким вздохом сел на камень рядом с Речел и поднял брови, когда она подала ему кружку кофе.

– У нас есть сливки или сахар? – спросил он, отпив немного.

– Я могу открыть банку консервированного молока.

– Что угодно!

– Но если вы не станете этого есть, придется выбросить.

– Дайте хоть что-нибудь!

Пожалев Генри, Речел опустила руку в мешок и, что-то зачерпнув оттуда, вытащила.

– Что это? – спросил Генри.

– Сахар.

Речел поднесла сжатый кулак к кружке мужа и высыпала в нее горстку белого песка.

– Позволим себе некоторую роскошь, – пробормотал Генри, поеживаясь.

Халат его распахнулся еще больше. Речел боялась, что посмотрит на мужа и рассмеется. Она склонилась над котелком, кипящим на огне.

– Хотите немного бобов?

Генри почти одновременно пожал плечами и кивнул, взяв миску из рук Речел. Он так осторожно пережевывал бобы, что женщина не могла понять, нравится ему пища, или он испытывает к ней отвращение.

– Я добавила несколько морковок и питьевую соду, чтобы от бобов не…

Речел уставилась на свои колени. Когда-то она легко разговаривала о таких вещах с девушками матери, приходившими в дом помочь по хозяйству. Но Лидди утверждала, что обсуждать подобные темы в порядочном обществе не принято. Беседа должна быть утонченной и обязательно касаться возвышенных предметов. Вспоминая об этом, Речел подыскивала деликатное словечко, чтобы закончить фразу.

– …Не расстроился желудок? – произнес Генри, положив тарелку. – Это было бы некстати.

Речел улыбнулась. Интересно, что бы сказала Лидди, увидев Генри, сидящего в халате и тапочках перед костром и обсуждающего проблемы своего желудка, тогда как Речел хотела всеми способами уклониться от этой темы.

Генри поднес к губам кружку, но его рука застыла в воздухе. Он смотрел на глаза Речел, на ее губы, пока не встретился с ней взглядом. Полная луна заливала их лица серебристым светом, на щеках играли отблески неровного пламени костра.

Речел перестала улыбаться. Только однажды Генри точно так же смотрел на нее, но тогда его влекло лишь ее тело. Той ночью Речел стояла перед ним в тонком халате, распустив волосы, упавшие на грудь и скрывавшие наготу. Тогда Генри получил то, что не позволялось другим. Сейчас она чувствовала, что ему хотелось большего.

Речел отвела глаза в сторону, поднялась, собрала посуду и понесла к ручью. Она услышала, как Генри пошел проверить, надежно ли привязаны лошади, и вернулся к костру. Речел тяжело вздохнула. Это был только взгляд – и ничего больше.

Когда она возвращалась, Генри стоял у костра, опустив голову и почесывая спину.

– Я собираюсь ложиться спать, – объявил он. – У вас есть какие-нибудь просьбы? Что-нибудь нужно сделать?

Речел взяла в одну руку кувшин с водой, в другую – маленький глиняный горшочек и приказным тоном, с которым обращалась к мужчинам, работавшим на нее, произнесла:

– Снимите халат и ложитесь на живот!

Он поднял голову и подозрительно посмотрел на Речел. Та стояла молча и не шевелилась. Черты лица Генри смягчились, на губах появилась усмешка:

– Я – на живот? Сомневаюсь, что кто-либо из нас получит удовлетворение от этой позы. Если вы, конечно, не собираетесь быть моим матрасом…

– Я собираюсь вам помочь, – спокойно проговорила она, подавляя желание выплеснуть воду из кувшина ему в лицо.

– Разумеется, – сказал он. – Я ценю вашу доброту, но позади длинный день. Может, подождем до завтра?

– Если я помогу вам сегодня, то больше этого уже не понадобится, – заявила Речел. – Так хотите, чтобы вам стало легче, или нет?

– Раз уж вы настаиваете… – Генри вытащил руки из карманов халата. – Но уверяю, что в этом нет необходимости.

– Это необходимо, иначе мы задержимся здесь еще на сутки.

Он поднял брови и взялся за полы халата.

– Снимайте же халат, – велела Речел, – или мы его испортим!

Не спуская глаз с Речел, Генри распахнул халат и сбросил с плеч на землю.

– Будьте со мной понежнее, – предупредил Генри, стоя на месте.

Она внимательно оглядела его с головы до ног, останавливая взгляд на широких плечах, на густых волосах, покрывавших грудь и живот почти до самых бедер. Она заметила явные признаки того, что Генри переполняет желание. И резким движением вылила на мужа полкувшина воды.

Он порывисто вздохнул, глаза его заблестели. От злости Генри даже не почувствовал холода. Но Речел почему-то была уверена, что он не ударит ее. Кроме того, она знала, что если сейчас откажется от своего намерения, то муж перестанет воспринимать ее всерьез и снова начнет дразнить.

Речел вылила на его тело часть жидкости из горшочка и стала наблюдать, как ручейки стекают по его животу и между ног.

– Охлажденный отвар, – проговорила она. – Он увлажняет кожу, и она перестает шелушиться. – Речел еще раз оглядела мужа и кивнула, когда явные признаки желания исчезли. – Если не почувствуете облегчения, я смажу вас бальзамом, когда кожа высохнет.

Вместе с освежающей прохладой, коснувшейся его кожи, Генри почувствовал, что Речел больше не боится его, как будто знает, что он уже не станет возражать. Речел волшебным образом удалось проникнуть ему под кожу, даже не коснувшись ее руками. Она опровергла все его представления о женщинах, об их доброте, которая всегда казалась ему корыстной.

Стиснув кулаки, Генри замер на месте и закрыл глаза, ощущая, как расслабляется каждая клеточка его тела. Отвар, черт побери… Речел облила его холодным отваром, тогда как он жаждал ощутить запах ее волос, запах лаванды, ощутить жар ее страсти…

Он открыл глаза и обнаружил, что жена по-прежнему стоит перед ним, а в ее руках – горшочек с бальзамом. На ее щеку упал локон густых волос, выражение лица смягчилось. Генри хотел что-нибудь сказать, но не нашел слов, и это его слегка расстроило. Слова всегда служили ему надежным оружием – как для нападения, так и для отражения атаки.