Гарри Тертлдав - Мост над бездной

• Название: Мост над бездной
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-395-00484-0

Новый роман мастера альтернативно-исторической фантастики Гарри Тертлдава! Впервые на русском языке предыстория знаменитого "Видесского цикла"!

Благочестивый священник Ршава, верный слуга светлого бога Фоса, ревностно выполняет свой долг и мечтает в один прекрасный день облачиться в ризу патриарха. Но кровопролитная гражданская война, вспыхнувшая в империи, и нападение жестоких кочевников ставит под угрозу честолюбивые планы Ршавы. Смиренно обращаясь к Фосу, священник надеется спасти свою жизнь, но на его мольбу неожиданно отзывается темный бог Скотос, который наделяет слова Ршавы смертоносной силой…

---

— Да, пресвятой отец. Но прошу вспомнить, что я был оскорблен до того, как отплатил той же монетой.

— Я вас предупредил. Мы кто, служители церкви или вздорные торговки с рынка? Если здравомыслие не для нас, то зачем мы вообще здесь собрались?

«Не знаю. Почему бы не спросить монахов с дубинками?» Но Ршава не произнес этого. Он поклонился патриарху и сказал:

— Я запомню ваши мудрые слова, пресвятой отец.

Созомен взглянул на Аркадия. Прелат из западных провинций с очевидным нежеланием промямлил:

— И я, пресвятой отец.

— Превосходно. Благодарю вас. — Для большинства людей это стало бы лишь вежливой неискренней фразой. Созомен же явно имел в виду то, что говорил — то была одна из черт его характера, производившая большое впечатление. Он кивнул Ршаве. — Вам все еще предоставлено слово.

— Благодарю. — Ршава обвел взглядом Собор. — Повторяю, более половины империи для нас потеряно. И еще я скажу, что отвоевать эти земли будет трудно, а вероятнее всего — невозможно. Подумайте, скольких священников и прелатов сейчас нет с нами, потому что их города оказались захвачены хаморами.

Я могу часами говорить об убийствах и жестокостях, которым варвары подвергли народ Видесса, и это несмотря на бесчисленные молитвы о благодарении и спасении, которые наши соотечественники возносили владыке благому и премудрому. Я знаю, о чем говорю. Я сам провел множество служб, призывая Фоса спасти верующих в него, не допустить их гибели от рук дикарей, не знающих его. Да, я проводил эти службы, и много ли они принесли нам пользы? Совсем никакой, что ясно любому, ибо я видел и то, как хаморы разбойничают в Скопенцане. Видел, как они убивают. Видел, как они насилуют. Видел, как они грабят. Но я не видел ничего, что заставило бы меня поверить в то, что владыка благой и премудрый хоть как-то их сдерживает.

А как вышло, что они вообще смогли проникнуть в империю? Может быть, их пригласил владыка благой и премудрый? Кто-нибудь из вас думает так, братья священники и прелаты, монахи и аббаты?

Он подождал. Никто не признался. Лишь тишина отразилась от образа благого бога на куполе. У Ршавы зародилась надежда, что эта тишина предвещает бурю. И в этой предгрозовой тишине он продолжал:

— Вы знаете также как и почему варвары пришли в империю. Мятежник опустошил приграничные форты, оголив границу ради того, чтобы лучше сражаться с автократором. А как дикари добились таких успехов, оказавшись в империи? Так ведь это автократор призвал городские гарнизоны, чтобы лучше сражаться с мятежником. Скажите же, святые отцы: это правда или я пытаюсь вас обмануть?

Ршава снова сделал паузу. И вновь никто не крикнул, что он лжец. И обвинений за беспристрастную критику Малеина и Стилиана он тоже не услышал. В этой гражданской войне виновных хватало. Никто, если он не слепец, не мог в этом сомневаться.

Не услышав криков, Ршава заговорил дальше:

— Мы должны спросить себя, что все это означает, не так ли? Значит ли это, что владыка благой и премудрый действительно печется во благовремении, дабы разрешилось великое искушение жизни нам во благодать? А если значит, то как мы это ощущаем?

Еще одна пауза. Снова тишина. Возможно, собравшиеся церковники Видесса задумались. А вдруг они просто решили, что Ршава сумасшедший? Как бы то ни было, никто не попытался возразить. И Ршава продолжал:

— Я считаю, святые отцы, что любое объяснение этих событий, включающее Фоса, включает также и сильное искажение фактов в угоду предвзятым мнениям и представлениям. Я не утверждаю, что эти мнения постыдны, как раз наоборот. Но я заявляю, что к понятиям и представлениям, которые не соответствуют фактам, следует относиться с подозрением.

То, что кажется мне истиной, может быть — и есть, — менее приятно для рассмотрения и обсуждения. Но делается ли оно из-за этого менее истинным? Как можно объяснить события двух последних лет лучше, чем наиболее очевидным образом? Мы столетиями почитали владыку благого и премудрого, но что он сделал для нас? Хоть что-нибудь? А если и сделал, видно ли это? Зато деяния его оппонента даже слишком видны, к сожалению. В таком случае разве не является истиной то, что Скотос сильнее Фоса?

Ну все. Он это произнес. Ршава ожидал, что над его головой разразится буря. И на сей раз долго ему ждать не пришлось.

— Еретик! — кричали священники и прелаты, монахи и аббаты, и это было еще самым мягким обвинением. Популярным вариантом стал «Мерзкий еретик!»; ему почти не уступал «Отступник!». Многие предпочли «Скотосопоклонник!» и «Грязный скотосопоклонник!». Некоторые, более хитроумные, сочинили и непристойные вариации на эту тему. Другие, не столь изобретательные или более разгневанные, просто ревели, уподобившись скопищу диких зверей.

Ничего иного Ршава и не ожидал. Да, надеяться на лучшее он мог, но ожидать — нет. Однако никто не набросился на него с кулаками. Наверное, Созомен произвел на всех не меньшее впечатление, чем на Ршаву.

Но хотя они и подчинились запрету патриарха на насилие, они не успокоились, когда он попытался их утихомирить. Похоже, им требовалось выпустить накопившийся гнев. Если бы они удерживали его в себе, то просто взорвались бы.

К удивлению Ршавы — и, наверное, к удивлению всех, находящихся в Соборе, — патриарх достал с полочки под кафедрой рожок и поднес его к губам. Прозвучала долгая, не очень мелодичная нота. Звук пронзил какофонию голосов, после чего на несколько секунд воцарилось нечто близкое к тишине.

— Святые отцы, вы ясно выразили свое мнение, — сказал патриарх. — Пожалуй, даже слишком откровенно. Святейший Ршава привел доводы из святого писания Фоса и свое толкование недавних событий. Вы можете считать его толкование ошибочным. Однако выкрикивание оскорблений в его адрес не является доказательством его ошибок.

— Да зачем нам вообще ему что-то доказывать? — выкрикнул Аркадий. — Он сам себя обвинил! И доказал, что проклят Фосом. — Западный прелат драматически указал на Ршаву пальцем: — Проклят ты, и проклят будешь, пока не поглотит тебя в конце концов вечный лед!

За этими страстными словами последовала буря аплодисментов, отразившихся от купола Собора, как только что отражались вопли. Сам Фос как будто одобрил проклятие Аркадия. Да, благой бог мог его одобрить, но Ршава остался жив. Он продолжал дышать и мыслить и совершенно не ощущал каких-либо последствий того, что сказал прелат.

— И как вы намерены поразить меня своим проклятием, святейший отец? — осведомился Ршава с утонченной и ироничной вежливостью. — Возможно, мне суждено умереть от скуки? Похоже, ни на что большее ваше проклятие не способно.

Аркадий взревел и замахнулся на Ршаву кулаком:

— Докажи, что у тебя выйдет лучше, лживый мешок с навозом!

Ршава поклонился Аркадию:

— Да будет так, как вы сказали.

Он поклонился Созомену:

— Он заявил, что обладает силой. Я бы сказал, что он приписал себе владение этой силой. Я тоже заявляю, что обладаю некоторой силой. И я докажу, что она превосходит ту, о которой заявлял он. Его демонстрация, как я полагаю, провалилась. Теперь очередь за мной. — Ршава указал на оппонента. — Проклинаю тебя.

И Аркадий упал замертво.

Теперь в Соборе наступила тишина: полная, абсолютная, пугающая тишина. Ее прервал стон, изданный кем-то, стоящим возле тела Аркадия.

— Он… умер, — произнес тот священник с дрожью в голосе, пошатнулся и тоже упал.

Ршаве оставалось надеяться, что это всего лишь обморок.

Тишина взорвалась суматохой. Все, кто находился возле Ршавы, попятились, точно боясь, что следующим покойником станет кто-то из них. А может быть, и не одним покойником. Священники и прелаты истово очертили на груди солнечный круг. Некоторые потом уставились на свои руки, вероятно задумавшись, настолько ли этот жест угоден богу, как они всегда полагали.

Стоявшие возле стены маги спорили, и разговор их становился все горячее. Один из них указал на Ршаву. Это не было проклятием — а если и было, то не сработало. Но Ршава решил, что маг лишь показывает на него. Он не боялся чародеев — и сейчас еще меньше, чем прежде.

Священники тоже начали показывать на Ршаву.

— Колдовство! — крикнул кто-то из них.

Через секунду его крик подхватили многие: — Колдовство!

— Нет. — Ршава покачал головой. — Я не пользовался специальной магией. Аркадий заявлял, что его устами говорит бог. Однако когда он был подвергнут великому испытанию жизни, то обнаружил, что все это лишь пустота — ветер и воздух. Я уже говорил вам, святые отцы, что верю в то, что другой бог сильнее. Я попросил его говорить моими устами, дабы ответить на ложь и оскорбления Аркадия. Я попросил его, и он сделал.

— Колдовство!

Его никто не слушал, да Ршава и те ожидал иного. Он смотрел на двух магов. Один из них кивал — в знак согласия с доводами Ршавы, как тот полагал. Другой все еще качал головой, хотя и с меньшей убежденностью, чем недавно.