Гарри Тертлдав - Мост над бездной

• Название: Мост над бездной
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-395-00484-0

Новый роман мастера альтернативно-исторической фантастики Гарри Тертлдава! Впервые на русском языке предыстория знаменитого "Видесского цикла"!

Благочестивый священник Ршава, верный слуга светлого бога Фоса, ревностно выполняет свой долг и мечтает в один прекрасный день облачиться в ризу патриарха. Но кровопролитная гражданская война, вспыхнувшая в империи, и нападение жестоких кочевников ставит под угрозу честолюбивые планы Ршавы. Смиренно обращаясь к Фосу, священник надеется спасти свою жизнь, но на его мольбу неожиданно отзывается темный бог Скотос, который наделяет слова Ршавы смертоносной силой…

---

Произносить заклинания с листом во рту было явно нелегко, но маг справился. Наверное, используемые им чары были специально приспособлены к обстоятельствам. Как обычно, он делал пассы быстро и уверенно. Наблюдая за его работой, Ршава не мог представить, что Кубац способен потерпеть неудачу. Но ведь он уже потерпел страшную неудачу в магическом сражении с хаморами, тут же напомнил себе прелат…

Магический обряд завершился. Кубац стоял возле тела Глика, и вид у мага был недовольный.

— Итак? — спросил Ршава, уже поняв, что не все прошло гладко.

— Увы, святейший отец, но магия не может многое поведать об этом деле, — ответил Кубац. — Тот, кто совершил убийство, потом наложил на тело чары, дабы оградить его от магического расследования. Если бы я обнаружил тело сразу после смерти, то мог бы обойти эти чары. А раз оно пролежало в снегу одному благому богу ведомо сколько… — Он покачал головой и развел руками… — Извините, это не в моих силах.

— А разве снег не сохранил тело, как сохранил бы рыбу? — спросил Зауц.

— Увы, почтеннейший господин, это не имеет значения. Чем раньше были наложены эти чары, тем крепче они связаны с телом, и снег тут совершенно ни при чем.

— Как же нам в таком случае искать убийцу? — спросил Ршава.

— Полагаю, обычными способами, — ответил Кубац. — Выясните, кто не любил убитого, кто был ему должен и кому он был должен. Хранила ли верность его женщина, не похвалялся ли какой-нибудь пьяный дурак в таверне, что проломил ему голову. Магия тут ни к чему. Без нее должно выйти неплохо, хотя и вдвое дольше по времени.

— Так и сделаем, — решил Зауц. — Да, так мы и сделаем, но я надеялся, что вы решите проблему быстро и легко. — Уголки его губ опустились.

— Теперь ничего не получается быстро и легко. — Кубац лишь пожал плечами и вновь развел руками.

— Не знаю, легко ли будет найти убийцу Глика, — заявил Ршава, — зато уверен, что найти его следует быстро. Если мы не справимся, в городе начнется война. Это стало бы ужасным в любое время. А когда мы окружены хаморами…

Вид у Зауца стал еще более несчастный — как у лягушки, проглотившей пчелу и внезапно об этом пожалевшей. Кубаца, похоже, не очень волновала угроза междоусобицы; впрочем, он лучше эпарха владел эмоциями. Маг по очереди поклонился Зауцу и Ршаве и зашагал домой по тропинке, которую они протоптали вместе со слугой эпарха.

— Полагаю, у вас сейчас нет настроения обсуждать нормы продовольствия? — печально осведомился Зауц.

— Почтеннейший господин, на мой взгляд, вы совершите глупость, если сократите их. Советую подождать, пока не улягутся страсти из-за этого убийства. Если, конечно, вообще улягутся. Если вы поймаете убийцу, тогда у вас появится некоторая надежда сократить нормы, не подняв весь город против себя. Некоторая.

— Как бы мне хотелось сказать, что вы не правы, святейший отец. Но в такой ситуации… — И вздох Зауца стал облачком пара в морозном воздухе.

Ршаве тоже хотелось вздохнуть. Вид мертвого тела искушал его поддаться отчаянию. Некоторые утверждали, что отчаяние — единственный непростительный грех, который открывает душу человека навстречу холодной и жадной руке Скотоса. Прелат даже вспомнил, как сам это говорил. Возможно, это правда. Но прежде ему никогда не доводилось видеть столь масштабного повода к отчаянию.

Поклонившись Зауцу, он направился через площадь к храму и своей резиденции. Бредя по снегу, прелат гадал, не скрывает ли тот другие трупы. Он почти надеялся, что под снегом лежит мертвый ополченец. Тогда позор хотя бы уравняется. Обе стороны в Скопенцане получат одинаковую причину устыдиться содеянного — или, если ими овладел темный бог, возгордиться…

Других мертвых тел он не заметил. Поскольку это означало, что никто из видессиан не умер, прелат подумал, что должен радоваться. И он был рад, в определенном смысле. Но он также был бы рад — или хотя бы испытал облегчение, — увидев, что чаши весов уравнялись.

Он уже подходил к своей резиденции, когда на улице потемнело. Ршава с удивлением взглянул на небо. Солнце все еще садилось рано, но до заката пока оставалось время. И солнце действительно висело в небе, однако его закрыли серовато-желтые облака, и с каждым мгновением становилось темнее. Надвигался еще один буран. Ршава поморщился. Неужели Скопенцане еще мало досталось?

«А не пытается ли Фос выяснить, сколько еще испытаний способен перенести город? — подумал прелат. — В таком случае благой бог не поскупился. Но Фос может насылать ненастья когда и сколько пожелает, а людям положено терпеть».

— У нас неприятности? — спросил Мацук, когда Ршава вошел.

Прелат не стал спрашивать, откуда молодой священник об этом знает. Наверняка догадался по лицу Ршавы — такому же мрачному, как и надвигающийся буран.

— Неприятности? Можно и так сказать… Да, можно и так.

И он кратко изложил то, что произошло на центральной площади. Мацук очертил на груди символ солнца:

— Это… это ужасно, святейший отец!

— Воистину так. И это слово точное, поскольку меня переполняет ужас. Полагаю, всю Скопенцану сейчас должен наполнять ужас. Но боюсь, что всю Скопенцану мое мнение волнует очень мало. Самое большее, на что я могу надеяться, — мы не вцепимся друг другу в глотки.

— Но наверняка все не так уж плохо, святейший отец…

— Может, и так. А может, и хуже. И этого я тоже боюсь. Мацук вышел из комнаты, качая головой, словно бы не желая даже вообразить, как это — хуже.

Ршава тоже не желал бы такого вообразить. Однако он не мог избежать тяжелых раздумий. Ему слишком хорошо удавалось предвидеть несчастья до того, как они происходили. И эта способность его не радовала. Иной раз он был готов отдать все что угодно, лишь бы от нее избавиться. Но это была часть его характера, и он предпочитал думать о ней как о даре Фоса. А вот почему владыка благой и премудрый решил преподнести ему такой дар?.. Ршава часто об этом размышлял, но так ни разу и не нашел ответа, который бы хоть немного его удовлетворил.

В тот же день после полудня снег посыпался вновь. Ветер уже не завывал, как во время прежних метелей. Нынешняя оказалась просто деловитой — она как бы объясняла, что затянется надолго. Хлопья падали и падали; росли сугробы, а снег все не переставал. Ршава радовался, что в его резиденции крыша с сильным наклоном: большая часть груза с нее скатывалась. Сильнее прелат тревожился о храме, где крыша более полога. Если на нее навалит слишком много снега, она может обрушиться.

Его опасения еще больше возросли, когда и через два дня снег продолжал сыпаться все так же обильно и равномерно. Люди, оставшиеся в домах без дров, обязательно начнут замерзать. Но, может быть, эта метель стала чем-то вроде запоздалого подарка от Фоса? В такую погоду ополченцам и крестьянам уже не до стычек. В такую погоду вообще мало что можно сделать.

Так, во всяком случае, думал Ршава. И это вновь доказывало, что он не родился на дальнем северо-востоке империи. Прожив здесь столько лет, он многое узнал, — но все же он не был местным жителем и поэтому мыслил не так, как мыслят они.

Выйдя во двор к дровяному сараю, он прихватил лопату. Мысли о дровах тревожили его не меньше, чем остальных горожан. Но прелат с облегчением убедился, что дров у него много.

На обратном пути его заставил остановиться какой-то далекий возглас. Падающий снег приглушал все звуки; Ршава заметил это, еще когда жил в столице, где снег выпадал гораздо реже. Но этот шум все нарастал и нарастал, несмотря на снегопад. И вскоре, приставив к уху ладонь, прелат различил слова:

— Хаморы! Хаморы в городе!

ГЛАВА 5

На несколько долгах секунд Ршава замер, словно замороженный. И не потому, что не поверил своим ушам, — хотя верить им ой как не хотелось. Растущий внутри него кусок льда не имел никакого отношения к морозной погоде. Прелату не давали покоя собственные слова.

«Если хаморы возьмут Скопенцану, вина за это падет на мою голову» — вот что он сказал Токсару. Или настолько близко к этому, что разницы не было. Каменщик, руководивший ополченцами, был мертв и не мог видеть, как судьба отомстила за него. Но ужас этой мести клещами стиснул сердце Ршавы и сжимал его, сжимал, сжимал…

Как варвары проникли в город? Этого прелат не знал. Наверное, это не имело значения (хотя некая испуганная часть сознания Ршавы подсказывала, что это, вероятно, очень важно). Но по большому счету теперь было не до раздумий. Если хаморы в городе, видессиане должны попытаться выбить их за стены, если смогут. А те, кто не способен сражаться, должны позаботиться о своей безопасности — опять-таки, если смогут.

Прелат торопливо вернулся в свою резиденцию. Когда он вошел, Мацук встретил его вопросом:

— Что там за шум, святейший отец? Почему все вопят? Из-за этого ужасного снегопада?