Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.

• Название: Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 966-696-779-0

В эту книгу, подготовленную многолетним исследователем творчества братьев Стругацких Светланой Бондаренко, вошло множество неизвестных текстов этих мэтров фантастики — черновики и ранние варианты известных произведений, сценарии и рассказы. Все тексты публикуются впервые. Книга дополнена рисунками А. и Б. Стругацких на полях рукописей и снабжена подробными комментариями

---

Коля взялся за палки и снова двинулся в путь. Тойво последовал за ним. Разлапистые ветви, тяжело нагруженные снегом, проплывали у них над головами.

— Это самое интересное, по-моему, — сказал Тойво. — Открывать новые миры. В Солнечной системе уже все открыто.

Надо лететь к звездам. Увидеть новые миры… с иными солнцами, с иными формами жизни… с братьями по разуму…

— С кем?

— С братьями по разуму. Должны же быть где-то миры, где живут наши братья по разуму.

— И они прозрачные?

— Не знаю.

Коля сказал упрямо:

— Они прозрачные и летают на крыльях. Мне папа рассказывал. А Шахразада?

— Что Шахразада?

— Она тебя пустит?

— Почему же нет?

— На Камчатку не пустила, а уж к другим мирам и подавно.

— Так ведь это не сейчас. Это еще не скоро.

Коля оживился.

— Верно! Тебе еще нужно закончить школу…

— Конечно, Заяц. Закончить школу, поработать года два на верфях,[87] пройти институт… Время еще есть, правда, Заяц? Слушай, Заяц, а куда ты меня ведешь?

Коля прямо ответил:

— Туда, где я нашел попугая.

Тойво некоторое время молчал.

— Ты шутишь?

— Нет. Я нашел здесь попугая.

— Живого?

— Что ты…

Выслушав историю с попугаем, Тойво заметил:

— Удрал из зоосада… или из живого уголка.

— Но здесь поблизости нет зоосадов. И интернатов тоже.

— Тогда просто из дома…

— До рабочего городка далеко, десять километров.

— Да, пожалуй, не долететь по такому морозу.

— А откуда песок, Тойво?

— Какой песок?

— Я нашел песок тоже…

Тойво поднял руку, и они остановились.

— Погоди-ка…

Коля огляделся. Кругом была тайга, холодная, тихая, совершенно безразличная. Коля подошел к Тойво поближе.

— Ты чего, Тойво?

Тойво принюхивался.

— Понюхай, Заяц. Ты ничего не слышишь?

Коля потянул воздух носом. Пахло тайгой. Морозом и чуть-чуть сухой корой. И, пожалуй…

— Что у вас здесь, свалка какая-нибудь? — спросил Тойво.

Посторонний запах несомненно был. Тонкий, едва уловимый запах падали.

8

Они переглянулись и поспешно пошли вперед. Воображению их представлялись странные картины. Свалка — это, конечно, чепуха. Кому вздумается устраивать свалки в чаще? Им виделись раздутые трупы лосей, или медведей, или — почему бы и нет? — целые гиппопотамы, заброшенные сюда той же непонятной силой, которая оставила здесь попугая. Правда, у Коли мелькала смутная мысль — на таком морозе ничто мертвое пахнуть не может. Но ведь что-то пахло! И запах усиливался с каждым шагом.

— Стой, — сказал Тойво вполголоса, и Коля сейчас же остановился.

Впереди, за стволами вековых сосен, начиналась поляна. Та самая, где на опушке Коля нашел трупик попугая. Но поляна эта вы- [Далее текст отсутствует.]

Далее следует страничка с письмом, то ли АНС к БНС, то ли наоборот:

Дальше они обнаруживают огромную яму, вырытую слов но громадным взрывом. Что-то прорыло громадный ров, раз бросало деревья, взрыло огромный холм, всё вокруг забрызгано льдом и воняет странной гнусной вонью, которая действует не только и не столько на эстетические чувства мальчиков, но и на какие-то инстинкты — страх, незнакомое, чужое и угрожающее. Любопытство их одолевает, они решили, что здесь кто-нибудь приземлился — чужой, несомненно, судя по запаху, начинают копаться в этих кучах снега пополам со льдом и землей и поваленными деревьями и вдруг находят странных существ — совершенно чуждых земному, раздавленных, с выпученными глазами и разбросанных по веткам сосен. Они окончательно убеждены, что имеют дело с пришельцами, неудачно высадившимися.

Вернувшись домой, сообщают отцу. Тот говорит, что, действительно, в ночь, когда Тойво приехал, когда все в доме угомонились, он, засыпая, слышал в тайге отдаленный взрыв, грохот, но думал, что это работают геологи. Обещает на следующий день после работы привести с собой ребят-монтажников со стройки и сообщить куда надо и самим разобраться на месте.

А ребятам предлагается больше туда не ходить.

Но ребята таки идут. Они снова на той же поляне. Все уже присыпано свежим снежком, вонь заметно уменьшилась. Они снова спускаются в ров и рассматривают обломки деревьев, как вдруг посредине рва открывается ОКНО.

Дальше даю еще две странички (из первого варианта):

И еще две машинописные страницы:

…Над проталиной, колыхаясь, висел огромный шар, окруженный туманной оболочкой испарений. Пар поднимался к синему небу и искажал диковинную картину, открывавшуюся внутри шара, словно внутри хрустального яйца, найденного несчастным Кэйвом в своей лавочке.[88]

— Что это? — прошептал Коля. — Что там показывают?

Тойво всматривался в глубину шара. Порывы ветерка сгоняли пары, и тогда перед глазами появлялся странный пейзаж — песчаный склон, странно, наискось растущие деревья, похожие на пальмы, а вдали, на фоне густого фиолетового неба — снежные вершины гор, опрокинутые набок.

— Это похоже на стереопроектор, — пробормотал Тойво. — И все-таки…

Он сбросил лыжи и, проваливаясь в снег, пошел поближе к шару. Коля, тесно к нему прижимаясь, следовал за ним. Это была настоящая тайна, даже если здесь был всего лишь стереопроектор, но в связи с мертвым попугаем и с падением снаряда пришельцев это приобретало совсем иной смысл, от которого было жутко, и восторженно, и любопытно, и не хотелось оставаться одному.

Они остановились в шаге от поверхности шара и чувствовали на лицах пульсирующее тепло от влажных паров. Теперь шар уже не воспринимался как шар, это было гигантское окно в какой-то необычный перекошенный мир — с опрокинутым песчаным пляжем, с ядовитого цвета зеленью, с наклоненными горами под фиолетовым небом. И это было именно окно, а не экран проектора, — это чувствовалось каким-то седьмым чувством. За пленкой пара было настоящее пространство.

— Вот он, новый мир, — глухо сказал Тойво.

Коля не успел и слова сказать, как Тойво поднял руку и уперся ею в окно. Рука прошла!

— Погоди, — сказал Коля. — Не надо. Не надо, Тойво.

— Надо.

— Погоди, сейчас сюда придет папка…

— Это новый мир, — сказал Тойво, не спуская глаз с далеких гор на горизонте. — Я иду.

Он пригнулся и прыгнул вперед. Он прыгнул как пловец в воду, распластавшись в воздухе и вытянув вперед руки. Раздался тонкий жалобный звон. Коля зажмурился. Когда он открыл глаза, Тойво был уже по ту сторону. Он странно сидел боком, в неестественной позе, словно готовый вот-вот покатиться вниз по песчаному склону. Он ободряюще улыбался Коле, но был очень бледен.

— Здесь жарко, — сказал он. — Не бойся, Заяц! Я буду…

Он вдруг оглянулся, и на лице его изобразились испуг и смущение. Позади него появился, стоя так же косо, как и все за окном, высокий полуголый человек, меднокожий и лоснящийся. В руке у него было копье, на лице круглая зеленая маска с огромными очками. Человек в величайшем изумлении оглядел Тойво, затем бросил взгляд на Колю, изумился еще больше и закричал:

— Кими! Сорэ-ананка?

И тут окно исчезло. Словно его и не было. Коля, ошеломленный и беспомощный, стоял совершенно один на дне широкого рва перед проталиной в снегу. Кругом стояла тишина.

Коля стал потихоньку пятиться, не сводя глаз с проталины. Он видел, что к этому месту подходят две пары следов: его собственные следы — маленькие ямки от валенок — подходили к краю проталины и возвращались назад. А другая цепочка — от пары пьексов — обрывалась в шаге от проталины, словно тот, кто ее оставил, взлетел внезапно на небо. Коля повернулся и со всех ног кинулся вон из рва. Он забыл про лыжи и бежал, проваливаясь в снег и падая, стиснув зубы, ничего не видя от слез. Он не остановился даже тогда, когда впереди послышались голоса людей и голос отца, звавшего их.

На обороте последней страницы написано от руки:

Старший попадает в иной мир и долго думает, что это ИНОЙ мир. Потом он видит автомобиль с надписью на трех языках „Молоко“. Страшное разочарование. „Великая вещь — нуль- транспортировка…“ — „Подумаешь!..“ Ему бы ящеров и пр.

А отец объясняет малышу, что произошло (для шестилетнего, объясняет ЗАЧЕМ, но не КАК).

ИДЕЯ: Великое в глазах ученых = малое в глазах обывателя.

Следующий рассказ, скорее — юмореска, посвященная хаянию фантастики в шестидесятые годы, сохранился в двух вариантах.

Первый вариант оборван, вероятно, он послужил черновиком ко второму варианту. Здесь приводится второй, полный, вариант.

Аркадий Стругацкий. Борис Стругацкий. ТРЕЗВЫЙ УМ (научно-фантастический скетч)

За завтраком Виктор Борисович сказал жене:

— В последнее время мы совсем не следим за Гришей. Это может окончиться плохо для мальчика.